Свидетели живут недолго - Наталья Александрова

– Где вас высадить? – спросил Синицкий.

– Да мне вообще-то на поминки домой к Лене. Но вы довезитедо проспекта, я там дворами дойду.

Машина остановилась.

– Спасибо большое, Леонид Петрович, всего доброго.

Но он даже не ответил.

На поминках выпили, посидели, вспомнили Лену, и хотьсвекровь через два часа недвусмысленно дала всем понять, что пора уходить,Валька успел напиться если ??е в стельку, то все-таки набрался порядочно. Вметро его развезло, он начал задремывать, а Надежда не смогла удержаться истала его воспитывать, что начальники так себя не ведут, что на поминках вообщене напиваются и так далее. Он вяло оправдывался:

– Ну что ты, Надя, ну ты прямо как жена пилишь.

– Подожди, жена тебя еще не так пилить будет, –злорадно сказала Надежда, хотя все знали, что характер у Валиной жены былхороший и пилила она мужа крайне редко.

Валька вдруг встрепенулся:

– А ты куда едешь, ты же свою остановку уже проехала?

– Тебя до дому провожаю.

Валька растрогался, полез целоваться, Надежде стало смешно.На его станции Валя торжественно поклялся, что поднимется сам и сразу же пойдетдомой. Надежда поехала к себе и, войдя в квартиру, позвонила Валькиной жене:

– Привет, Марина, дошел твой муж до дому?

Маринка хохотала в трубку:

– Явился, голубчик, такой гордый, говорит, что его женщиныдо дому провожают. Кто провожает, ты, что ли?

– Ну да, я.

– Я так и думала, кто еще на него польстится?

Они еще немного поговорили о детях и Надеждиной внучке ирасстались.

Напротив дома на улице Верности у магазина сутулый мужик врваном ватнике и шапке, надвинутой на глаза, скалывал лед. Пришел он часа втри, принес лом, скребок, работал не спеша, часто присаживался на лавочкупокурить. В один из таких перекуров проходившая мимо пенсионерка взялась учитьего правильно скалывать. Он поглядел на нее из-под шапки и миролюбиво сказал:

– Проходи, бабка, не мешай работать.

Так прошло часа полтора. В половине пятого в наступающихсумерках показалась пара: мужчина, росту невысокого, но коренастый и пузатый, иженщина, высокая, хорошо одетая, с надменным выражением лица. Так и есть: они!Ишь ты, какая баба. Из себя видная, в ушах цацки дорогие висят. Себя высокоставит, всех людей мелко видит. А кто ты есть-то? Шалава, да и только. Спишь смужиком за деньги, ни за что не поверю, что с этаким козлом по любви можно. Онею попользуется сейчас да к жене пойдет в семейный дом, а эта туда же, строитиз себя королевну! Чего же это они на автобусе приехали? Наверное, не хочетмашину здесь ставить рядом, чтобы никто не увидел.

Мужик посмотрел на часы и стал неторопливо собирать свойинструмент. Вот хорошо сейчас, никому ни до кого дела никакого нету, не то чтораньше в советские времена, сразу бы прибежали: кто такой? Дворник? И какогоЖЭКа? Он зашел во двор магазина и бросил лом и скребок за ящики, потом перешелулицу по переходу на зеленый свет и зашел в нужную парадную. Так, минут сорокпрошло, надо думать, они уже в постели. Ох уж эти пятиэтажки, вечно кто-то полестнице шастает. Он подошел к двери квартиры на третьем этаже и прислушался.Днем он уже проверил эту дверь, смазал петли растительным маслом, поэтому они ине скрипнули. Проникнув в коридор, Халява замер и прислушался. Из комнатыдоносились недвусмысленные стоны и вскрики. Он ухмыльнулся: пускай себепоследний раз потешатся. Увидев в прихожей стул, передвинул его в темный уголза вешалкой, где его нельзя было заметить, и тяжело опустился на стул,приготовившись ждать. Что-что, а ждать он умел. Минут через двадцать в комнатестихли стоны и крики сменились умиротворенным воркованием. Судя по интонации,мужчина чего-то попросил. Скрипнули пружины дивана, женские шаги приблизились кдвери. Халява поднялся со стула, подобрался. В дверях показалась обнаженнаяженщина. Белая кожа светилась в полутьме прихожей, темные волосы змеились поплечам.

«Хороша, стерва!» – подумал или, скорее, почувствовалХалява, сглатывая неожиданно заполнившую рот слюну.

Он резко шагнул к ней. Глаза ее расширились от ужаса, онахотела закричать, но огромные обезьяньи руки сами нашли горло и схватили,сжали, удержали ее крик. Халява любил такую работу. Делая ее, он всегдаразговаривал с жертвой, уговаривал не кричать, не царапаться, не сучить ногами,но сейчас рядом в комнате был мужик, и приходилось делать все тихо-тихо. Глазау бабы вылезали из орбит, лицо посинело, Халява нащупал хорошо известный емупозвонок, сжал посильнее, в горле хрустнуло, и баба обмякла в его руках.

«Вот то-то», – удовлетворенно подумал Халява и толькотут заметил кровь у себя на руках.

Тихо опустив труп на пол, он подошел к зеркалу. На щекетемнели глубокие царапины. «Ишь, стерва, как исцарапала, а я и не заметил».

Он достал из-за пазухи большой тяжелый мясницкий нож и,крадучись, подошел к двери в комнату. Когда дверь с легким скрипомприоткрылась, мужик приподнялся в кровати.

– Ну где же ты, лапсик, я соскучился!

– Вот тебе твой лапсик-бабсик! – радостно хохотнулХалява, сделав огромный шаг от двери и с маху вонзив свой нож в толстыйволосатый живот. Мужик ухнул, как филин, и забил ногами, Халява вытащил нож иударил еще раз, чуть ниже горла. Чтото хлюпнуло, мужик пытался встать, пуская,как младенец, пузыри, только пузыри эти были страшного темно-красного цвета.Халява ударил еще раз, тот затих, и Халяве сразу стало скучно и противно. Онвытащил нож, вытер его одеждой, разбросанной по полу, обтер кровь со своих руки лица и ушел, аккуратно закрыв за собой дверь квартиры. Он уже не увидел, какизрезанный мужик сполз с кровати, булькая и хрипя, заливая кровью паркет,выполз в коридор, переполз труп своей любовницы, дотащился до входной двери итолько тут умер окончательно и бесповоротно.

Мария Семеновна, соседка, живущая ниже этажом злополучнойквартиры на улице Верности, вечером после программы «Время» решила попитьчайку. Она сполоснула чайник, открыла шкафчик и всплеснула руками – забылакупить заварки, а старая вся кончилась. Ну что ж, еще не поздно, придется идтик соседке Зинаиде. Она подошла к двери, долго открывала замки, которымизаперлась на ночь, и, машинально подняв голову наверх, заметила темное пятно напотолке над дверью. Ну надо же, опять у Жорки что-то протекло, и ведь сам неживет в квартире, пускает черт-те кого! Что они там делают? Она пошла кЗинаиде, вдвоем они позвонили в Жоркину квартиру, но, конечно, никто не открыл.Потом они изучили пятно на потолке, но снизу было плохо видно, лампочка слепилаглаза. Зинаида посоветовала позвонить Жорке по телефону. Сосед Жорка сам жил ужены, а свою однокомнатную квартиру сдавал, но жильцы были не постоянные, априходящие. И вообще-то люди все попадались приличные, не то что эти черные. Тепонаедут, пятнадцать человек в одну квартиру набьются, семечки жарят, вонища навесь дом, шум, крики... Нет, у Жорки все тихо было, только в прошлом годускандал был один да вот сегодня пятно это. Ну уж потолок ей Жорка точно белитьбудет!