Дураки умирают последними - Александр Гуков

– Я тебя понял, – выдохнул Алексей и после короткой паузы предложил: – Давай так, сейчас закатим нашу пташку под нависающую скалу и замаскируем ее так, чтобы ее ни под каким ракурсом видно не было, а потом поспим маленько.

– И что потом? – с немалым любопытством поинтересовался напарник.

– Не боись, до города пешком топать не придется, конечно, двадцать километров расстояние небольшое, тем более для нас, к охоте привыкших, но в этом нет никакой необходимости. Пойдем на станцию и со смотрителем познакомимся, глядишь, что интересное подскажет, а там на поезд подсядем и на нем доедем. Надеюсь, ты место это потом не забудешь?

– Ну что ты, Леха, конечно же, нет, ориентиры тут имеются, ни с какими другими не спутаешь, единственное, что никак не пойму, почему навигационная карта погибшего пилота никаким боком не соответствует тем местам, через которые мы пролетели. Это какая-то другая местность, совсем другая, – отозвался Иван и, еще раз достав карту погибшего пилота, внимательно ее пересмотрел и добавил: – И что интересно, обозначения нескольких населенных пунктов имеются, а вот названий нет, да и обозначения другие, непонятные, у меня даже ассоциаций в голове нет никаких, отсутствуют от слова совсем, прямо-таки китайская грамота, да и только.

Алексей хотел ответить, но, случайно скосив взгляд, неожиданно увидел группу двухмоторных самолетов, медленно летевших в сторону большого города. Толкнув в бок напарника, он указал пальцем в небо, и Иван, взглянув, от неожиданности замер на несколько мгновений, после чего кинулся в самолет и, достав бинокль, всмотрелся. Смотрел он неотрывно минуты три, после чего, передав бинокль Алексею, поделился результатами своего наблюдения:

– Это военно-транспортные самолеты, которые свободно могут после некоторой модернизации стать бомбардировщиками, грузоподъемность где-то в районе одной тонны или несколько больше. Очень похожи по своей конструкции на британский ночной тяжелый бомбардировщик Virginia двадцатых годов прошлого века.

Тихоходны, выдают скорость не более ста восьмидесяти километров в час, по сравнению с ними наша пташка – настоящий гоночный болид из гонок Формулы-1.

– По крайней мере, мы теперь знаем, авиация в этом мире точно есть, причем разная, и наш самолет точно местный, а не пришелец, как мы, из неведомых краев, – проворчал Алексей, рассматривая в бинокль неспешно удаляющиеся самолеты.

– Ладно, Леха, давай затолкаем нашу пташку под нависающую скалу, раз уж тут летают, то с высоты заметят наш биплан, а оно нам надо?

Поднатужившись, они развернули биплан и, затолкав под карниз, взялись из подручных средств создавать маскировку. В результате через три часа самолет невозможно было обнаружить, даже находясь в пяти метрах от него. Выполнив необходимые мероприятия по маскировке, они, обустроив лежбище, улеглись спать. Проспали они несколько часов, после чего на скорую руку приготовив обед, перекусили и, собравшись, направились на станцию заправки. Спустя час они оказались на месте и огляделись. Станция была относительно небольшой, но отлично организованной, как в одну сторону, так и в другую, остановившиеся паровозы пополняли танкеры водой и вновь уносились дальше, хотя интенсивность железнодорожного сообщения была весьма низкой. Загруженностью железные дороги империи не отличались, что в немалой степени удивляло.

На данный момент поездов на станции не было, но следы их короткой стоянки были повсюду, вода поступала из небольшого озера в двухстах метрах от станции, от которого тянулась стальная труба и паровой насос, подающий воду к огромной цистерне, от которой уже заправлялись паровозы.

– И где у нас тут станционный смотритель, интересно мне знать?! – с огромным интересом рассматривая инженерно-технические сооружения и устройства, которые примитивными язык назвать не поворачивался, громко поинтересовался Иван.

– Что вы хотели, господа? – неожиданно послышался глухой мужской голос, доносящийся откуда-то сверху. Оглядевшись по сторонам, Алексей далеко не сразу заметил станционного смотрителя, чем-то занятого на огромной бочке, служившей резервуаром для озерной воды.

– Добрый вечер, уважаемый, надеюсь, мы вас не затрудним вашу работу, задав несколько вопросов?! – громко спросил Алексей и, выхватив бутылку коллекционного вина, найденного в грузовом отсеке самолета, демонстративно ею помахал, привлекая внимание смотрителя. Это сработало. Смотритель на несколько мгновений замер, после чего стал спускаться по винтовой железной лестнице. Спустившись, он махнул рукой, требуя, чтобы они следовали за ним, и, чуть прихрамывая, направился в небольшое здание, сложенное из темно-бурого кирпича и оригинальной печной трубой на крыше.

Войдя в дом, смотритель провел Ивана и Алексея в комнату, выполняющую функцию столовой и, жестом предложив присесть за стол, подошел к трельяжу с посудой, взял оттуда три пыльных бокала и, сдув с них пыль, прихватил штопор и, вернувшись к столу, присел напротив напарников. Задумчиво оглядывая их обоих, смотритель с вселенской печалью в глазах поставил бокалы на стол и протянул штопор Алексею. Недолго думая, он взял его и, резво откупорив пробку, отчего по комнате разлился чудеснейший аромат, от которого слегка закружилось в голове, разлил вино по бокалам.

– Ну, надо же, мальвазию где-то урвали, это ведь вино аристократии, людям вроде нас с вами его не продают, ведь виноград выращивают на острове Змеином где-то в горах и там же вино делают, – удивленно проворчал смотритель и, взяв бокал в руку, некоторое время с любопытством смотрел вино на свет и одновременно вдыхая его аромат. Алексей каким-то особым гурманом не был, но и он по достоинству оценил исходящий аромат, и когда смотритель уже вознамерился без всякого тоста опрокинуть в себя содержимое бокала, поднялся и провозгласил тост:

– О, многоуважаемый хранитель великого железного пути, я хочу выпить за вас. Да-да-да, именно за вас, многоуважаемый хранитель. Без вас и без таких, как вы, железные дороги никогда не будут работать. Так давайте выпьем за вас, смотритель!

Смотритель, что называется, поплыл и с глупейшей улыбкой одним махом впил бокал вина, затем еще и еще. Алексей старался не перегибать палку, провозглашая льстивые тосты и, подливая вино в бокал смотрителя и, когда тот дошел до нужной кондиции, как бы невзначай поинтересовался:

– А скажите, многоуважаемый смотритель, как можно сесть на поезд и добраться до ближайшего города?

– Это до Эльмиора, что ли?

– Да, именно до него…

– Так это… пешком тут двадцать верст всего пройти или выйти на эльмиорский тракт и дождаться ближайший караван и вместе с ним до города добраться, а на поезде нельзя, инструкцией строго-настрого запрещается. Только на вокзалах посадка пассажиров разрешена и то при наличии личных документов и купленных в кассе билетов, – пьяненьким голосом проинформировал смотритель, подняв при этом вверх измазанный машинным маслом указательный палец.

– А если хорошенько подумать? – многозначительно ухмыляясь, поинтересовался Алексей, подталкивая в сторону смотрителя купюру номиналом в пять гульденов. Сверкнув алчным взглядом, смотритель медленно протянул руку и, взяв купюру двумя пальцами, осторожно потянул на себя, и Алексей ее тут же отпустил.