Стражи волшебных миров - Владимир Геннадьевич Лавров

никогда не оправдываться. Говорил, что оправдания воспринимаются как ответное нападение. Поэтому я отреагировал очень кратко:

— Простите, отец, старался как мог.

— «Простите, простите»! Только и можешь, что извиняться! Как давно проверяли хутора?

— Никогда не проверяли. Хватало волков и разбойников.

— Хутора — самое уязвимое место! Как вы могли про них забыть! Особенно после того, как увидели, что тут бродят глули!

— Это кто ещё? — удивился я.

— Это вот то якобы неубиваемое чудище, о котором ты мне хныкал. Они хорошо известны, надо было лучше учиться. Книга «О тварях поднебесных и гадах водяных». С детства вам читал, а вы в неё когда крайний раз заглядывали, лентяи? Им достаточно срубить голову и сжечь. Хватит лентяйничать! Быстренько поднимай свою задницу, бери пару стражников, и по хуторам сейчас же!

Мне оставалось только отсалютовать и исчезнуть. Заставлять идти со мной уставших стражников я не мог, поэтому организовал только того, который оставался в замке. Взял ещё Таку. Вместе с ним мы дошли до села, заехали к старосте. Староста вместе с почти всем населением нашёлся на краю села. На нас посыпались вопросы: все ли уходившие мужики вернулись, как они. Я ответил, что среди мужиков потерь вроде бы нет, но отец гонит меня по хуторам, нужны сани. Началась пря, староста называл очередников, но те отказывались под разными предлогами, говорили, что выполняли разные другие общественные обязанности. В конце концов сани и возничего нам нашли. Это оказался отец Визго, дядька Визигон. Пошли к нему домой, там Визго начал проситься с нами в поход. Я посоветовал другу остаться дома.

Дядька Визигон разумно предположил, что в дальний поход лучше выходить поутру, пока сани наладим, уже смеркаться начнёт. Я пожал плечами — отец потребовал уйти немедленно, я так даже без обеда остался. Меня тут же усадили обедать вместе с Визго. За время обеда Визго уломал отца взять его в поход.

Выехали мы и правда поздновато, уже начинало темнеть. По очевидной причине нехватки времени решили направиться к ближайшему хутору. Дорога туда плохая, но зато идти всего часа два.

Хутора — это наша постоянная головная боль. С ними всегда что-нибудь случается. То недобры молодцы из соседних сёл забредут покуражиться, то волки кого-нибудь загрызут, если не хозяев, то скотину. Однако, отец продолжает развивать хутора. Во-первых, это дополнительные посевные площади, во-вторых, на хутора можно выселить особо сильных и неуступчивых мужиков, которые конфликтуют в селе. На хуторе их крутость как раз кстати. В-третьих, там можно выпускать на выпас скотину с намного меньшей вероятностью, что её уведут. Оборудование хутора стоит дороже, чем дом в селе, на хуторах каждый раз приходится строить что-то типа маленького замка. Но и прибыль от них больше.

Дорога к хутору мне не понравилась. Мы знали, что с хутора никто не приезжал, но не может же дорога быть настолько девственно нетронутой! Лошади шли по глубокому снегу очень неохотно. Иногда различить дорогу было почти невозможно. Пару раз на широких полянах мы теряли дорогу, приходилось возвращаться. К счастью, дошли до хутора, когда ещё было что-то видно.

Хутор мне не понравился ещё больше. Он был совершенно мёртвым, не одного огонька, ни одного следа на снегу перед оградой. На всякий случай я постучал в ворота, чтобы не пугать хозяев внезапным вторжением. Ни одного звука, ни лая собаки. Пришлось перелазить через ограду и открывать ворота самому.

Визго было дёрнулся идти исследовать дом вместе со мной. Пришлось приказать ему оставаться в санях, сани развернуть так, чтобы можно было быстро уехать.

Собаки на цепи не было, что само по себе ни о чём не говорило — в холода собак берут в дом. Дом был закрыт изнутри. Дядька Ирипен, сопровождавший меня стражник, попытался выбить дверь плечом. Не тот случай, эти двери как раз на такие случаи и строились, чтобы их тяжело было пробить даже топором. А дядька Ирипен, надо сказать, слабенький и щупленький, по весу ненамного больше меня. Отец берёт таких в замок в качестве благотворительности. В роли дозорного они ещё на что-то годятся, а вот на роль пахаря никак.

Пошли вокруг дома, смотреть, нет ли чего странного. Узкие окна — бойницы были по обыкновению селян заткнуты мешками с соломой. Они были слишком узкими, чтобы проникнуть в дом. Странное обнаружилось на боковой стороне, кто-то вскрыл доски крыши. Несколько минут ушло на изготовление факелов. Даже на улице было почти темно, а внутри должно было быть совсем ничего не видно.

Мы нашли лестницу и проникли в дом тем же образом, что и незваные гости, через крышу. Вскрыты были не только доски крыши, земляное покрытие над кухней было раскидано, а брусья перекрытия выломаны с нечеловеческой силой. В свете факела не было видно, что ждало нас внизу. Но было очевидно, что в доме так же холодно, как и на улице.

Пришлось прыгать с минимальной задержкой, один за другим. В кухне было пусто.

В главной комнате обнаружились тела хозяина, двух его работников и трёх женщин. Все с перегрызенным горлом и частично съеденные. Они даже не успели вооружиться, судя по всему, на них напали ночью. В комнате — пристройке лежали тела троих детей, во второй комнате тела собаки и ещё двоих детей. В чуланчике нашлось самое интересное. Стоило открыть дверь, как из уютного соломенного гнёздышка на меня прыгнуло нечто мохнатое и очень быстрое. К счастью, я был в лёгком доспехе. Как он меня морозил по дороге сюда! Как неудобно было взбираться в доспехе по лестнице! Но сейчас зубы зверья чиркнули по стали предплечья. Я схватил нечто за лапку, подкинул и в воздухе отрубил ему голову мечом. Второе существо кинулось на дядьку Ирипена с тем же успехом — дядька прижал его стальным рукавом к полу и обезглавил. Я ткнул несколько раз в солому, на случай, если там прячется ещё какая-нибудь мелочь. Там ничего не было, за соломой стояли только кадки с соленьями. Только после этого мы смогли рассмотреть нападавших.

Дядька Ирипен таких не видел и мог только удивляться. А я этих существ запомнил очень хорошо. Мы убили детёнышей неубиваемого чудовища, того, которое съело девушку в возке. Что предполагало наличие их сердитой мамаши в округе. Как их назвал отец? Глули? Очевидно, что мамаша оставила их в тёплой соломе рядом с запасами мяса, а сама пошла на большую охоту.

В доме был подпол и погреб. Мамаша чудовищ прокопала ход из погреба, чтобы не лазить каждый раз через