Актриса года - Джон Кейн

Вместо этого ее дочь превратилась в лучшую работницу деликатесной лавки мистера Пепалони, где трудилась дни и ночи напролет, мыла полы, терла прилавки и совершенно бесстрашно пробиралась через настоящие заросли гигантских салями, что свисали с потолка в морозильнике. Не раз тяжелые, весом в двадцать — тридцать фунтов, колбасы били ее по голове, но Конни не жаловалась. А как же иначе? Ведь ей нужны были деньги: платить за уроки пения, благодаря которым она намеревалась превратиться в итальянский вариант Дорис Дей.

Расходы на уроки пения оправдались, когда Конни начала петь на местных итальянских праздниках, сопровождавшихся поеданием пасты, на свадьбах, а также в католической церкви. Как-то раз ее услышал мужчина со студии звукозаписи «Эй энд Эр» и предложил попробовать записать демо[10] в «Декка рекордз». Конни была вне себя от радости — еще бы, ей всего пятнадцать, а она уже готова повторить блистательную карьеру Дорис Дей! Не напрасно билась она головой о гроздья салями все эти годы!

Однако Роза, чья религиозность граничила с фанатизмом, категорически запретила дочери входить в мир шоу-бизнеса и принялась молиться уже какому-то другому святому, покровителю искусств, чтобы тот вразумил ее. Однако дело кончилось тем, что Конни просто-напросто сбежала из дому и присоединилась к бродячему цирку «Ринглинг бразерс Барнум энд Бейли» в качестве танцовщицы. Затем у нее начался бурный роман с Эрнестом, смуглым и темноволосым шпагоглотателем, который помог ей лишиться девственности и обрести уверенность в себе. Конни даже начала изучать технику шпагоглотания, для чего требовалось в совершенстве владеть мускулами гортани, что впоследствии помогло усовершенствовать пение.

Когда полиция наконец вернула Конни домой, матери, несчастная женщина собрала все свои сбережения и пристроила дочь в католическую школу-пансион непорочной Девы Марии. Конни была ненавистна размеренная жизнь в этом заведении, однако вскоре она нашла отдушину в лице сестры Агнес-Мейбл, пожилой монахини, которая тайком покуривала «Лаки страйк» и вела драматический кружок в местном клубе. За пачку сигарет в неделю, которые Конни воровала в ближайшей лавочке, добрая сестра познакомила ее с произведениями Юджина О'Нила, Теннесси Уильямса и, самое главное, с великим русским драматургом Антоном Чеховым. Чехов, по словам сестры Агнес-Мейбл, знал о человеческой душе и чувствах больше любого другого писателя. И стремившаяся к знаниям Конни продолжала исправно воровать «Лаки страйк».

По окончании школы Конни, невзирая на все мольбы и протесты матери, в колледж поступать отказалась и переехала в Нью-Йорк, где сняла на окраине, в какой-то дыре, дешевенькую квартирку даже без горячей воды. Она бегала на все прослушивания, работала официанткой в «Говард Джонсонс» и ждала поворота в судьбе. И он произошел два года спустя, когда ей дали роль в пьесе под названием «В Москву, или Все погибло!» — музыкальной версии чеховских «Трех сестер». Пьесу поставили в небольшом малоизвестном театре, прошла она всего один раз, но некий второсортный критик из «Нью-Йорк таймс» написал, что «Конни Траватано была единственной актрисой на сцене, игру которой стоило посмотреть. Она пропела чеховские партии так, как их следовало петь по замыслу автора».

Так что не напрасно воровала она в лавочке пачки сигарет «Лаки страйк».

Морти Солтман тоже оказался среди публики, посетившей премьеру. Его присутствие было лишь данью любезности режиссеру, чей троюродный брат удачно прооперировал ему желчный пузырь прошлой весной в больнице «Гора Синай». И когда Конни спела свою вторую арию, «Самовар ходит с важным видом», Морти был так потрясен, что даже рыгать перестал. Позднее, тем же вечером, поедая свиные ножки в китайском ресторанчике в Виллидже и заедая их таблетками от тяжести в желудке, Морти уговорил Конни подписать с ним контракт. И стал ее менеджером.

Следующие несколько лет прошли под знаком «успех за успехом». У Конни вышел первый золотой диск, и вскоре после этого про нее был снят первый телефильм под названием «Зовите меня просто Конни». Число поклонников росло с каждым следующим альбомом; пик в карьере, казалось, наступил, когда в конце шестидесятых вышел ее диск, ставший классикой: «Любовь, мир и Конни Траватано», где главным хитом была ее интерпретация песни группы «Айрон баттерфляй». Затем, когда в начале семидесятых Конни переехала в Голливуд, хитом стала уже другая песня — «Только скажи, где найти тебя», причем исполняла она ее, изображая одурманенную наркотиками рок-звезду, которая осознала ценность жизни только когда ослепла. Образ был собирательным, в нем отразились и причудливо переплелись судьбы Дженис Джоплин и Эллен Келлер. Короче, роль позволила Конни проявить все свои таланты и попасть в номинантки на «Оскара».

Затем то взлеты, то падения — три года назад Конни самым позорным образом провалилась в фильме «Разведись со мной, дорогой» — весьма неудачной осовремененной версии «Как выйти замуж за миллионера», где она, Мерил Стрип и Лайза Миннелли играли жен, решивших ободрать своих мужей как липку. Но сегодня это было уже не важно. Сегодня Конни Траватано второй раз стала номинанткой на «Оскара» и объявила, что после десятилетнего перерыва вновь будет петь перед публикой. И не перед кем-нибудь, а перед самим президентом Соединенных Штатов… Сегодня выдался хороший день, подумала она и, перевернувшись на живот, подставила солнцу спину.

Только сейчас заметила она паренька — чистильщика бассейна. Он медленно водил сетью по бледно-аквамариновой воде, в которой так любила плавать Конни. Прежде она никогда его не видела. Темноволосый, похож на мексиканца. И одет совсем не так, как подобает прислуге. Прежний работник всегда ходил в шортах цвета хаки и рубашке, на этом же красовались лишь красные плавки. Они были слегка тесноваты и врезались в задницу. «Господи, — подумала вдруг Конни, — хотелось бы мне превратиться в фирменную наклейку на этих плавках!..»

Паренек заметил, что Конни смотрит на него, и застенчиво улыбнулся.

— Buenos dias, seora[11], — сказал он ей.

«Прелестно», — мысленно усмехнулась Конни. Мальчишка не говорит по-английски. Это сводило шансы, что он выболтает кое-какие подробности из ее жизни желтой прессе, практически к нулю. У Конни уже полгода не было мужчин. И теперь она точно знала, что делать дальше. Она и прежде проделывала такие штучки.

Быстро поднявшись, Конни сделала пареньку знак следовать за ней и прошла в сарайчик рядом с бассейном. Он вошел следом за ней в темное помещение, уставленное канистрами с хлоркой. Конни уже ждала его и, расстегнув лифчик купального костюма, выпустила на волю пару грудей, претерпевших несколько лет назад пластическую операцию. Мальчик не двинулся с места, однако глаз не мог оторвать от пары холмиков знаменитой мисс Траватано. Тогда Конни взяла его руку и приложила к левой груди. И тихо застонала, когда он начал поглаживать ее, а потом целовать.

Теперь настал ее черед. Конни сунула два пальца за резинку красных плавок и резким рывком сдернула их с паренька. И ахнула при виде зрелища, которое предстало ее взору.