Потому что я тебя люблю - Ирина Мельникова

Перевернув лист календаря, она как будто начала новую жизнь — снова. Скоро зима. Уже и снег иногда выпадает, хоть и не залеживается надолго.

В ней неожиданно взыграло желание что-то изменить и в себе внешней, безвольно отдаться любым неожиданностям — пусть с ней делают всё, что захотят.

Сказано — сделано. На следующий день, в субботу, отправилась в парикмахерскую. Щелкают ножницы, в воздухе разливаются слегка дурманящие благовония. Она предоставляет себя чужим искусным рукам и представляет, что с каждым волоском ей становится легче дышать. И безответная любовь постепенно уходит. И все обиды — прочь. Навсегда.

Волосы, конечно, не сердце. Но связь все-таки есть. По крайней мере какое-то время ей и впрямь кажется, что она освободилась от этой зависимости. Зависимости… А что же это еще, если один любит, а другой — нет?

Но нет такого чуда и нет такого лекарства, чтобы утром проснуться и осознать: «Я больше его не люблю. Теперь он — один из многих». Так может показаться на пару минут, часов или даже дней. Но стоит его увидеть, как всё начнется снова. Фантазия включается в действие. Сердце служит ей аккомпанементом. И прощай разум.

Но пока-то, сейчас, она точно свободна. И наслаждается жизнью.

После стрижки — теперь у нее не длинные волосы, а лишь до плеч, и челка в придачу, — отправляется на маникюр. Еще бы на процедуры по уходу за телом, но средств маловато. И эти удовольствия обходятся ей недешево. Зато какие эмоции!

Оглядев себя в большое зеркало в пол, Наташа довольно улыбается себе новой. Вот теперь это та девушка, в которую можно влюбиться. И она готова влюблять и очаровывать. Готова шагать вперед. И быть счастливой. Может быть, именно этого качества ей прежде и не хватало? Быть счастливой, невзирая на обстоятельства.

Может, и есть такие сильные люди, что, убедив себя больше не думать о ком-то, не вспоминать, не грезить — именно так и делают. И постепенно забывают о тех, кто их не любит. Начинают новую главу, ищут тех, кто будет заботиться, кто увидит твою красоту и заставит поверить, что лучше тебя нет на свете.

Это прекрасное чувство — знать, что ты очень нужен кому-то, что можешь нравиться и восхищать. В этот сложный момент душевного дисбаланса Наташе и подвернулся Виталик. По-другому она его никогда и не называла. Слишком громкое вычурное «Виталий» как-то с ним не вязалось.

Виталику было уже двадцать пять, но когда он подошел познакомиться, Наташа думала, они ровесники. Стиль у него был такой… своеобразный. Смешная полуулыбка, немного сутулый, немного неряшливый, с чуть удлиненными волосами, которые до конца стирали всю мужественность и прибавляли той самой «пацанистости».

Появился Виталик в конце весны. Завершался третий курс, впереди сессия. Марк по-прежнему был отстраненно-холодным, хотя в общей компании порой и улыбался, и ребята уже дружили с ним с удовольствием, и Таня не отставала. Спортивные соревнования? Ей непременно нужно снимать. Поход сборной группой? Она ведь уже своя в этой тусовке. И ничего, что восемь ребят и всего три девчонки — она среди них. Но «Бастилия» держалась крепко — девчонок к себе Марк не подпускал. И в Наташе даже проснулся болезненный интерес: посмотреть бы, кого он в итоге выберет. Какая она, девушка его мечты?!

А ведь Тане, пожалуй, даже обиднее. Наташа держится на расстоянии, особых точек соприкосновения у них с Марком нет. А Таня всё это время в пресловутой «френдзоне», хотя невооруженным взглядом видно, что это совсем не предел ее мечтаний. Но вот поди ж ты: близко локоть, да не укусишь.

У самой Наташи за минувшие три года было лишь несколько согревающих душу воспоминаний, связанных с близким ей человеком. Пару раз придержал для нее дверь — она выходила следом за ним. Пообщались в маршрутке восемь минут — им было по пути: он ехал домой, а она — на работу к маме.

Однажды во время осеннего пикника на втором курсе они с Марком — так получилось — сидели рядом, и он, как истинный джентльмен, ухаживал за ней. Так что в душе еще пуще воспламенилась надежда: может, заметит наконец? Может, вот он — подарок судьбы?

Время показало: не заметил.

Улыбалась она ему, видимо, недостаточно многозначительно, раз за все эти годы он так ничего и не понял. Но тут есть дилемма: как сделать так, чтобы он ее «знаки особого внимания» заметил, а все остальные люди в компании — нет? И вообще, ведь это парни должны добиваться девчонок… Три года прошло! Столько шансов было найти предлог и позвать прогуляться. А он не заметил…

Хотя взять ту же Таню. Ее активность гораздо выше. Что подумают окружающие ей безразлично. И он не дурак, должен же видеть, раз все уже в курсе, что та спит и видит стать его девушкой. Но, видимо, не цепляет.

Это и утешало, и вводило в уныние. Ведь они с ней, по сути, хоть и соперницы, а в положении равном: ноль-ноль.

И что оставалось Наташе? Куда девать нерастраченную любовь? Ведь если ее не дарить — она душит.

Единственный доступный для нее способ «быть рядом» с Марком — молиться за него. Чтобы всё у него было хорошо. И она это делала. Каждое утро и каждый вечер. Не просила помочь, не требовала: «Пусть он будет моим! Пусть заметит! Полюбит!». Наверное, книжки она читала все-таки правильные. Понимала, что если сейчас любит до боли, то через два года, может, вспомнит лишь мельком. И пусть в эту минуту это кажется ей невозможным, сердце противится, душа рвется в клочья, но два года — срок приличный. Сколько дней, часов и минут! Ведь так бывает и обязательно будет: увидит однажды, а сердце спокойно… Просто с ней пока этого не случилось. Еще надеется, глупая.

И еще одну горькую истину она понимала: чтобы продолжать любить Марка — идеального, такого, каким она себе его и представляла — ей лучше его не знать. Он ведь другой. Настоящий. И с недостатками. Наверняка у него очень сложный характер. Раскачать его сложно (даже бойкой и гиперактивной Тане не удалось), найти подход и проникнуть в потайные уголки сердца — еще труднее. Может быть, он не любит детей. Или маменькин сынок. Или вещи разбрасывает по комнате.

Но сейчас, когда сердце любит, всё это казалось такой ерундой. Это потом, когда блеск с розового стекла чуть осыплется, реальность тебя ослепит — и вовсе не великолепием, — тогда это станет важным. Слишком много таких историй она слышала от мамы, видела в кино и узнавала из книг. Не вымышленные, реальные судьбы людей.

Она просто молилась: о родителях, о себе, о подругах и о нем. Чтобы всё у него было хорошо. Независимо от того, будут ли они вместе.

Как-то даже задумалась: «А вот появится у него наконец девушка. Узнаю об этом… И что? Буду ли так же молиться? Или женская ревность, ущемленное самолюбие окажутся выше любви?».

Врать себе не хотелось, а честный ответ найти не удалось.

Нечасто, обычно по праздникам и воскресеньям — Наташа ходила в храм рядом с домом. Мятежная душа ненадолго обретала покой. Но вот выйдешь за стены храма, и вновь суета сует наполняет твой мир. И вновь потерян этот баланс. Гармония — тонкая ниточка.