Герои Зоны. Мы - мутанты - Александр Шакилов

Я пожал плечами и примерил обновку, обратив внимание, что на форме были, как положено, нашивки с группой крови. Не знаю, как у остальных, а у меня все верно указано: А (II) Rh (+).

После того как я сменил весь прикид, включая исподнее, мы спустились в холл гостиницы. Там я остановил чернявого вихрастого парня из обслуги.

– Дружище, ты меня знаешь?

– А то! – сверкнул парнишка улыбкой. – Кто ж в Вавилоне не знает Края?

– Держи, – я протянул ему пачку денег, – отвезешь на улицу Второй Пятилетки, восемнадцать, там есть кабачок для… э-э… метросексуалов. Отдашь хозяину, он там и бамен, зовут Эрик. Только живо. Ну и пару бумажек оставь себе.

– Так точно, пан полковник! – Парня точно ветром сдуло. Ураганным.

Я покосился на погон. А ведь и правильно мальчишка сказал – товарищи сталкеры меня назначили полковником. Хорошо, не ефрейтором, уже спасибо.

– А не боишься, что он тебя кинет? – посмотрел вслед парню Панк.

Ответить ему я не удосужился. Кое-кому еще придется заслужить право общения с лучшим сталкером всех времен и народов.

* * *

Три стены, обшитые вагонкой, когда-то пахли кедровой смолой.

Теперь в зале смердит потом и страхом.

Смрад намертво въелся в желтый пол, мягко пружинящий под ногами. Поверхность татами противно, так что зубы сводит, повизгивает, когда нога проскальзывает по синтетике, цепляется натуральной стопой за искусственное покрытие. И ладно, и ничего. Главное – кровь легко смывается, и потому проливать ее приятно и даже радостно!

Четвертая стена – одно большое зеркало – отражает обнаженное по пояс мускулистое тело. Оно лоснится так, будто его тщательно смазали маслом, не оставив чистыми ни квадратного сантиметра кожи, покрытой извилистой вязью татуировок и шрамов.

Отражения в зеркале сжимает в руке любимый нож, с которым тот, кто отражается, не расстается с того самого дня, как отец впервые заплел ему в косу три скальповые пряди и выщипал волосы вокруг косы, а кожу там пометил красной краской – первой татуировкой мальчика, которому исполнилось пять лет. С тех пор вороная коса бросает вызов всем и каждому, предлагая еще смелым и пока живым покуситься на нее.

В дальнем от входа углу зала одиноко висит боксерский мешок «BAXXX» из красного кожзама. Мешок плотно набит резиновой крошкой. Новенькие перчатки – вчера куплены, предыдущие порваны в клочья – валяются на татами под мешком. Обычно Вождь – а это он отражается в зеркале – тренируется, избивая мешок, но не сегодня.

Сегодня напротив Вождя стоит, чуть покачиваясь вперед-назад, высокий лысый мужчина. Мужчина широкоплеч, усики его аккуратны, на груди среди кудрявых волос скромно прячется татуировка – звезда Давида. Из-за потери крови, текущей из многочисленных порезов по всему телу, мужчина едва стоит на ногах, глаза то и дело закрываются, однако он все еще отказывается расстаться со своим «SOG Pentagon».

Как же, ведь он – лучший инструктор Украины по ножевому бою, приглашенный из Киева в Вавилон, чтобы дать несколько уроков! И уже тут, на татами, для лучшего из лучших стало полной неожиданностью, что единственный ученик, ради которого он пролетел через полстраны, оказался куда опытнее…

Цирк да и только. Клоун устал, ему пора на покой. Вождь делает выпад, рука с ножом устремляется вперед. Весь клинок, все его лезвие с гладкой, серрейторной и обратной заточкой по самую гарду входит в живот лысого чуть выше паха. Рывок кистью вверх – и заточенная сталь рассекает брюшину. Тотчас Вождь отскакивает в сторону. Это очень важно – отскочить в сторону, иначе можешь изгваздаться всяким непотребным, потому что из брюшной полости после подобных выкрутасов с холодным оружием обычно, хлюпая, вываливаются сальник и кишечные петли. И это вскрытие не становится исключением. Из пропоротых лезвием кишок плещет и пахнет отнюдь не розами.

Слишком много возомнивший о себе инструктор целую вечность – целую секунду! – смотрит себе под ноги, на ту мерзкую массу, что покинула его тело, все еще являясь частью организма. «SOG Pentagon» вываливается из ослабевшей руки, ноги больше не держат – мужчина опускается коленями прямо на свои внутренности. Но он еще жив, не падает, упорно сопротивляется.

Вождь с сожалением разглядывает его лысину, кое-где отмеченную родимыми пятнами. Все-таки инструктор был достаточно хорош, чтобы прожить так долго на одном татами с сильнейшим воином Вавилона. Перевернуть бы противника на живот, – точнее на то, что от него осталось, – схватить за волосы и кончиком лезвия надрезать кожу головы по кругу, затем, наступив на шею, резко, в одно движение сорвать с черепа скальп. А потом этот кусок кожи с волосами натянуть бы на специальную раму, обезжирить и, быстро высушив над углями, украсить перьями и бижутерией. Получится ну просто замечательно! У Вождя целая коллекция таких произведений искусства, оригинальных аксессуаров, достойных самых требовательных модниц. Когда Вождь отойдет от дел, он представит бомонду свое тайное увлечение.

Увы, киевлянин не поможет Вождю прославиться, потому что череп его – что яйцо, ни единого волоска, еще и блестит!

Наклонившись, Вождь крикнул ему в ухо:

– Aggayo![5]

Киевский ублюдок испортил кайф от заслуженной победы! И потому ему отказано в милости быстрой смерти!

Жестами показав слугам, которые ждали распоряжений у входа, чтоб избавились от трупа, после того, как, намучавшись вдоволь, инструктор сдохнет-таки, Вождь уверенной походкой покинул тренировочный зал. Повинуясь сахему, бойцы остались рядом с поверженным инструктором – дожидаться, пока тот испустит-таки дух.

В своих покоях, включая то кипяток, то ледяную воду, Вождь с удовольствием принял душ и переоделся. Теперь можно и перекусить, а потом – заняться делами. Опять поднять всех и вся. Устроить облавы. Прочесать все злачные места. Кинуть клич соседям, пусть усилят бдительность на блокпостах. Убийцу отца так и не удалось обнаружить, хотя Вождь объявил награду за информацию о местонахождении убийцы, вдвое больше за его голову и вдесятеро, если убийцу доставят живым, чтобы Вождь сполна смог насладиться его мучениями.

В последний раз ублюдка видели входящим в подъезд своего дома, а потом он будто растворился в пустоте!

Вождь тяжело задышал, в глазах зарябили алые пятна. Аппетит пропал, как и не было. Разве может Вождь наслаждаться пищей, когда убийца отца жив и преспокойно себе разгуливает по Вавилону?!

Спрятав нож под просторной рубахой, Вождь выскочил в коридор и быстрым шагом направился в гараж. Нельзя тереть ни минуты! Надо действовать! Чутье подсказывало Вождю, что сегодня состоится долгожданная встреча!

– Testan! – услышал он окрик.

И тотчас остановился, как того потребовали.

Только один человек в целом мире мог заставить его подчиняться. Только один человек мог отдавать ему приказы и быть уверенным, что Вождь исполнит их беспрекословно.