Не плачь - Наталья Николаевна Вишнякова

бы там называли «мужественный человек».

Я ненавижу жалость. Да, я никогда не смогу ходить. Но жить мне хочется точно так же, как всем другим, ходячим людям.

17

Подготовка к празднику набирала новые обороты. Инна и Саша, опекуны Алексея, сходили в больницу и договорились о проведении праздника. Валерий по своим каналам отыскал организаторов фестиваля уличных театров и пригласил артистов. Бабушка зашла к нам в школу и позвала на праздник моих одноклассников – для них тоже нашлось дело.

– Ты понимаешь?! – кричал я Алексею, который, похоже, был сегодня не в духе. – Ведь это же всё началось с нас с тобой! И получается даже лучше, чем мы придумали!

– Я уезжаю, – сказал Алексей. – Решился вопрос с операцией. На следующей неделе. Так что извини, меня на празднике не будет.

То, что я почувствовал, было похоже на обвал. Шумный, мгновенный, совершенно безобразный обвал. Пустота и серая пыль в воздухе.

Мне показалось, что я теряю друга. Хотя мы с ним не встречались в реальном пространстве с тех дней в больнице. Я молчал. Я даже не понимал, что на это можно ответить.

Алексей забеспокоился:

– Ты чего, правда расстроился?

– Правда! – выкрикнул я и наконец смог хоть как-то дышать.

– Ты погоди расстраиваться, я же компьютер с собой беру. Будем, как всегда, общаться. Ничего не изменится.

– Правда?

– Ну конечно. Мы же друзья.

И я подумал: действительно, мы же друзья. Куда мы теперь друг от друга денемся?

– Ты только не забудь, – попросил я.

– Я не забуду, – пообещал Алексей.

Как только он сказал, что уезжает, мне стало ужасно одиноко. Я думал, мы будем сидеть на празднике рядом, будем смотреть представление и разговаривать, и к нам двоим подойдет какой-нибудь веселый клоун, и мы оба порадуемся, что всё получилось. И вместе потом будем вспоминать эту историю.

А оказалось, я опять один.

По вечерам у нас на кухне с того самого воскресенья заработал маленький штаб подготовки к празднику. Папа и Валерий приезжали каждый день и вместе с бабушкой обсуждали детали, то и дело кому-нибудь звонили, что-то рисовали на салфетках, спорили до посинения и снова звонили. Это было по-настоящему классно. Хотя я им был не очень-то нужен.

Вот и сегодня, как только бабушка вытащила пирог из духовки, пришел Валерий.

– Я нашел пункт питания! – закричал он с порога, но бабушка ему тут же сказала, что у нас тут свой пункт питания имеется и чтобы он немедленно мыл руки и садился за стол.

Минут через двадцать приехал папа. Я подумал, что теперь все собрались, сейчас сядут за стол и разойдутся уже за полночь.

Но вместо привычных звуков я услышал какую-то возню в коридоре. Потом в мою дверь постучали.

– Костик, можно к тебе? – незнакомым голосом спросила бабушка.

Я распахнул дверь. На пороге стояли трое: бабушка, папа и… я. Так мне поначалу показалось – я же смотрел снизу вверх.

Очень похожая моя копия. Прическа только другая и, конечно… ну, вы понимаете…

– Ты Костя? – спросила моя копия, и бабушка с папой отступили в коридор.

18

#не_плачь

Меня бесит, когда на улице на меня все пялятся. И еще когда садятся на корточки, чтобы смотреть глаза в глаза. Еще меня бесит, когда мне говорят «поехали!» вместо «пойдем!» Меня вообще много чего бесит, вы даже не представляете.

Я долго ничего не понимал. Думал, я один такой. Людей не видел практически – легкие слабые, даже в +10 на улицу нельзя выходить. Полгода сидишь в квартире, смотришь в окно. Только бы не заболеть.

Лет в пятнадцать вдруг начал кое-что понимать. И многое стало бесить по-настоящему.

Главное – я не хочу быть нахлебником в семье. Мне надо найти работу. Можно на телефоне или на компьютере. Когда-нибудь я планирую стать веб-дизайнером. Буду хорошо зарабатывать. Может быть, тогда моей семье станет полегче.

Я только недавно стал замечать, как живут мои родители. Не ходят в кафе и в кино. В салон красоты тоже не ходят, папа весь заросший, как зверь. Это тоже бесит – что они так плохо живут из-за меня. Они, наверное, смотрят на других детей и думают: «Мы могли бы летом за границу поехать, а должны в городе торчать».

Все ведут себя неестественно, когда я рядом. Я смотрю на окна напротив, вижу в них людей и то, как они живут. И думаю, что всё это они делают для меня. А когда я засыпаю, они, как актеры после спектакля, начинают жить своей жизнью – но я ее никогда не увижу. И люди на улицах, и мои родители – без меня они живут по-другому, обсуждают что хотят и не садятся на корточки, чтобы с кем-то поговорить.

У людей просто нет времени ко мне привыкнуть. Я же дома всё время. Меня никто не видит.

У меня нет мечты, но есть цель – хотя бы чуть-чуть приблизиться к нормальной жизни. Мне кажется, я мало отличаюсь от других людей. Разве что внешне.

19

Времени до праздника оставалось всё меньше, и мы всё реже общались с Алексеем. В последний раз, когда он выходил на связь, разговор пошел о мечтах – какую мечту можно считать стоящей, а какую даже не стоит называть этим именем.

– Я так для себя решил, – рассуждал Алексей. – Нельзя мечтать по мелочи.

– Согласен.

– И нельзя запускать мечту на близкое расстояние. Мечта – это как воздушный змей, ей нужен простор, чтобы развернуться, сбыться.

– Мне тоже так кажется. Какой смысл мечтать о том, что случится на следующей неделе?

– Вот-вот. И еще я думаю, что люди часто путают мечту с желанием или с проблемой, которую нужно решать. Вот я, например, мог бы мечтать о том, чтобы мои ноги снова начали работать.

– А ты об этом не мечтаешь?

– Конечно, нет! Мои ноги – это проблема. Мне Саша объяснил, что, если есть проблема, нужно посмотреть на нее пристально и с близкого расстояния, без страха. И чем пристальнее ты на нее посмотришь, тем яснее будет, что с ней делать.

– Ну, это понятно.

– А с мечтой не может быть ничего ясно. Ее нельзя приблизить, она может только сбыться. И никогда не знаешь, когда именно. И я даже думаю, что лучше, чтобы она и не сбывалась никогда.

– Почему?

– А ты представь себе: вот наступил тот день, когда