Трагедия в ущелье Шаеста - Алескендер Рамазанов

Перед предгорьем командир батальона принял решение не выставлять при движении боковое охранение, так как это замедляло движение батальона. Оставили только головную походную заставу из первой разведроты в количестве двадцати человек, так как к назначенному времени мы не успевали выйти в указанный район. Спорить с командиром или ему что-то советовать было бесполезно.

В 6.00 мы вошли в ущелье в указанном ранее порядке. Через несколько часов движения был объявлен привал. Дистанция между ротами была 50—100 метров. Первая разведрота в ущелье зашла за поворот. Вот тут все и началось. Нас просто ждали. С первых выстрелов я был ранен в голову. Закричали, что меня убили. Меня заменил старший лейтенант Ананьев В.А.

По нам сначала вели огонь с левой стороны с гор по направлению нашего движения. Ущелье в этом месте было шириной метров двадцать. Мы видели, что обстреливалась и вторая разведрота с управлением батальона, но пробиться к ним мы не могли. Впереди, где находилась первая разведрота, шла интенсивная пулеметная и автоматная стрельба, позже слышались разрывы гранат. Только с рассветом (4 августа) мы узнали, что первой разведроты уже нет. Она погибла, остался только один живой солдат – тяжелораненый.

Бой шел на трех участках. Связь отсутствовала. Батальонная радиостанция была разбита, начальник радиостанции старший сержант сверхсрочной службы В. Кузнецов отстреливался из пулемета и погиб. На его теле были следы разрывных пуль. Осталась радиостанция только у меня (Р-129), тяжелая, которая перевозилась на ишаке, во время боя она была далеко от нас. Стали окапываться и строить укрытия из камней. Ситуация была сложной, огонь очень сильный и плотный, но команды выполнялись четко.

Вошли в связь со штабом дивизии. Там обругали нас, как могли, грозились наказать (сеанс связи шел открытым текстом, времени шифровать не было). Нам просто не поверили, а бой длился уже больше часа. К полудню боеприпасы были на исходе, их собирали у убитых.

По ущелью протекала горная речка, шириной полтора-два метра и глубиной в полметра. Несколько солдат и я укрылись под правым берегом. В это время по нам уже били с двух склонов. Мы были закрыты только с одной стороны. Вода была ледяная. К нам пристрелялись. Мы находились на близком расстоянии от душманов. По всей видимости, они были уверены, что уничтожат нас быстро, вся рота была в поле зрения.

В полдень прилетели вертолеты. Стали сбрасывать нам ящики с патронами, но высота была большой, и много патронов оказались поврежденными. Огневой помощи вертолеты нам практически не оказали, боялись задеть своих. Уж очень близко мы были от душманов.

Пробовали выслать группу из моей роты на левый склон, но их сбили. Погибло несколько человек, в том числе замкомвзвода сержант Н. Бричник. Эту группу возглавлял командир первого взвода лейтенант Н. Лось. В той попытке прорыва он выжил. А через месяц погиб, патрулируя ночью Кундуз.

Когда получили команду на отход, убитых решено было не брать, мы просто физически не могли их вынести. C небольшой группой я пытался проверить маршрут выхода (отхода) из ущелья. Но, пройдя метров пятьдесят, мы попали под сильный огонь и потеряли еще несколько человек. Пришлось вернуться.

К вечеру бой утих, стреляли редко, но присутствие душманов мы чувствовали. Окопались, точнее, сложили укрытия из камней и ждали очередного нападения, так как они обычно нападали ночью. Сверху что-то кричали.

Утром мы вышли, нас уже ждал командир дивизии или начальник штаба, не помню. Я ему доложил обстановку. Раненых на вертолетах отправили в Кундуз на аэродром, тяжелораненых сразу перегрузили с вертолетов в самолеты и отправили в госпиталь в Ташкент. Я оказался в Ташкенте.

Уже позже мне говорили, что мы вели бой с душманами и подразделениями регулярной армии Пакистана. Правда ли это? Не знаю. Потери были очень большие. Погиб личный состав первой разведроты вместе с двумя офицерами – Сериковым и Буровым.

Большая благодарность батальонному медику старшему лейтенанту Шадыходжаеву, он под шквальным огнем оказывал помощь раненым. Старший лейтенант Ананьев В.А, замполит, на первом, очень тяжелом, этапе боя практически командовал ротой.

Мне известно, что на входе в ущелье встречный житель предупреждал нас, чтобы мы туда не входили, я сам его видел. Но старику не поверили.

В моем письме могут быть неточности, ведь прошло уже 29 лет. О случившемся и о потерях тогда предпочитали молчать».

ЗА СЛУЖБУ РОДИНЕ?

(Выписка из «Книги Памяти о советских воинах, погибших в Афганистане»)

СЕРИКОВ Виктор Михайлович, лейтенант, командир разведывательного взвода отдельного разведывательного батальона, родился 10.01.1957 года в с. Бульзан Называевского района Омской обл. Русский. В Вооруженных силах СССР с 01.08.1974 года, окончил Омское ВОКУ.

В Республике Афганистан с февраля 1980 года. В боях проявил высокое воинское мастерство, мужество и отвагу. 17.04.1980 года при выдвижении в указанный район разведгруппа, которой он командовал, подверглась внезапному обстрелу. Не растерявшись, разведчики с ходу вступили в бой. Встретив организованный отпор, противник был вынужден отойти в ущелье. Опасаясь в ходе преследования попасть в ловушку, Сериков В.М. взял с собой трех солдат, решил лично осмотреть местность. Его предположения подтвердились – разведчики обнаружили засаду. Оставив солдат для прикрытия, Сериков В.М., рискуя жизнью, незаметно подобрался к укрытию противника и забросал его гранатами.

03.08.1980 года при выполнении очередной боевой задачи Сериков В.М. погиб в бою.

Награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР» 3-й ст. Похоронен в г. Омске.

Для справки. Странно, но роль лейтенанта Виктора Серикова в бою у Шаеста в этом фундаментальном источнике не указана, как и факт посмертного награждения. Вместо этого относительно подробно изложен бой в марте 1980 года и названа награда, которой по статусу можно было удостоиться за отличные показатели в боевой и политической подготовке в мирной жизни. Участники боя определенно утверждают, что лейтенант В. Сериков погиб в первые минуты боя, находясь в головном дозоре, когда моджахеды открыли огонь по разведчикам из крупнокалиберных пулеметов.

«Первая рота зашла за выступ, и началась стрельба. Били из крупного калибра. От выступа прибежал боец: «Там, впереди, всех убили…» И тут же началась стрельба сверху по всей колонне. А что касается награды Серикову, так скажу, это был такой офицер, из каких генералы настоящие вырастают, но в то время ко второй награде, даже посмертно, не представляли. Мол, хватит и одной». (Из воспоминаний участника боя, 3 августа 2010 г., Москва, Поклонная гора».)

НАТАЛЬЯ ЖУКОВА

(продолжение письма)

«В первый день моего приезда в санаторий я пришла в свою комнату, а там сидит моя соседка по комнате и мужчина. Они выпивали. Мне было предложено присоединиться. Я отказалась. Юра, так звали мужчину, сказал: «Что, боишься мужа?»

Я ответила, что мой муж погиб. Он, видимо, не расслышал это слово и говорит мне: «А кто твой муж, где служит?»