Дракон Кристалла - Стив Миллер

Она снова начала действовать, когда холодный разум посоветовал бы ей выжидать.

«Эдонаи!»

Тень оторвала частицу своего внимания от Руула Тайазана и перенесла ее на нее. Она простерлась ниц.

«Говори».

«Эдонаи, если этот подчиненный будет уничтожен, я не смогу выполнять великий труд до тех пор, пока не будет сформирован новый сосуд и не будет загружен и обучен новый тумзалиат».

Ее мысль была ровной и прохладной. Ее щиты были опущены.

«Это – плохой инструмент, – отозвался айлохин. – Возможно, ты достойна лучшего».

«Эдонаи, он достаточно хорош. Вы пришли сразу после поединка воли. Мы оба измучены».

Крыло темного удовлетворения пересекло ее восприятие. Тень сгустилась, обволакивая ее, отсекая ее восприятие. Страх пронизал ее существо пламенным копьем. Она переждала его, крепко обернула вокруг себя оставшиеся ей чувства и стала терпеть, пока Тень сжималась все сильнее, а чувство удовлетворения росло, наполняя все уровни, на которых она жила, замораживая ее мысли, разрывая ее сущность, уничтожая…

Где-то за пределами бесконечного ледяного мрака ее растерзанные чувства зарегистрировали вспышку света. Одиночный луч пронизал Тень, становясь ярче и шире, распространяя волны золотистого и синего света.

Вокруг нее – внутри нее – айлохин захохотал, и это было ужасно.

«Он демонстрирует качество, – объявил холодный голос. – Ты можешь продолжать».

Тень ушла. Ее чувства вернулись вспышкой мучительной боли, и она упала на физический уровень так внезапно, что тело забилось в судорогах и она закричала по воздуху.

Она сражалась с системами своего тела, словно новичок, почувствовала, как мышцы сократились – а потом вдруг расслабились, и по ней растеклось тепло. Тяжело дыша, она восстановила контроль, открыла глаза и увидела Руула Тайазана. Он стоял рядом с ней на коленях, и его ладони лежали на ее груди.

«Как?» – адресовала она ему.

Яростные глаза смело встретились с ее взглядом.

«Есть мириады „как“. Выбери».

«Как получилось, что айлохины хватились тебя только сейчас?»

Но едва успев оформить мысль, она уже поняла сама.

«Линии силы, – ответила она на собственный вопрос. – Ты манипулировал временем, вероятностью и пространством».

«Какая сила! – втайне подумала она, не заботясь о том, что он стоит внутри ее стен и все слышит. – Поистине, айлохин-байлель!»

«Айлохин! – Его смех походил на блики света, золотые, черные, серебряные. – Я никогда не бываю таким неуклюжим. Разве ты не слышала, как подходил твой айлохин? Чванливый, шумный»…

«Тихо», – резко откликнулась она, но в то же время вспомнила то странное возмущение, которое отвлекло ее от размышлений сразу перед появлением Тени. Как предсказывали преподаватели биологии и философии, благодаря своему соединению с Руулом Тайазаном она приобрела новые чувства.

«Так что ты знаешь как».

Он сел на пятки, положив руки себе на колени.

«И теперь я хочу узнать почему».

Она с трудом поднялась с пола и хмуро посмотрела ему в лицо.

«За свободным пространством возле большей клетки хорошо наблюдают. Я рассчитывал найти менее тщательно охраняемый путь бегства».

«И вместо этого привязал себя к биологическому конструкту».

Она почувствовала страх – не яркий, острый нож страха, а тупой, темный клинок, повернувшийся в ее средоточии.

«Я плохо понимал, что значит это связывание, – подумал он негромко. – Я счел тебя слабой и доступной для управления. Оказалось, что ты сильнее, чем следовало бы, и что линии…»

Его мысль померкла.

«Линии?» – подтолкнула его она.

Колебание – а потом ощущение, похожее на вздох.

«Мое исследование линий силы не находит вероятности, в которой я не был бы пойман и порабощен. Многие значительно хуже: я останусь на службе у тех, кого ты зовешь айлохинами, и буду вынужден продолжать уничтожать звездные системы и живых существ. Это я нахожу чаще всего. Это „здесь и сейчас“, в котором я связан и уменьшен – самое благоприятное и богатое возможностями».

«Возможностями?» – переспросила она, но он не ответил.

«Ты ощутила удовольствие своего айлохина? – спросил он вместо этого. – Тем, что тебе показалось скучным доминировать над столь малым и тусклым тумзалиатом? Он счел тебя слабым существом, без силы воли. И был доволен».

Содрогнувшись, она, вспомнила смех айлохина – и втянула в легкие большую порцию воздуха.

«Мы все – слабые и ущербные существа в глазах айлохинов», – сказала она одну из первых вешей, которым ее научили.

Яростные глаза закрылись, и Руул Тайазан опустил свою яркую голову.

«И как долго, – спросила она, когда он больше ничего не сказал, – можешь ты скрывать свою истинную сущность? Будет замечено, если ты отклонишься оттого, что было определено».

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

«Это – простой обман, на который уходит очень мало энергии. – Он протянул руку и нежно прикоснулся к ее лицу. – Ты – моя доминанта».

Она подняла голову.

«Это правда. Ты можешь действовать только через меня».

«И все же я действовал по собственной воле и желанию», – возразил он, и она вынуждена была признать, что так и было.

«Я предлагаю партнерство, – сказал Руул Тайазан. – Мы учимся друг у друга и действуем вместе, добиваясь обших целей».

Она подумала про себя, что он предложил подчиниться. Если его гордости было легче назвать это иначе, то согласиться с этим можно: это ничего не меняет.

Стоя внутри ее стен, он услышал эту мысль, как только она сформировалась, – и ждал, прохладным и безмолвным зеленым присутствием.

«Партнерство, – передала она ему и протянула руку, прикасаясь к его щеке отражением его жеста. – Договорились».

Тор Ан йос-Галан тихо вздохнул, потер глаза и отстегнул сеть безопасности. На главном экране буйствовали зеленые, фиолетовые и желтые цвета, переплетающиеся на искусной россыпи природных камней. Над камнями и цветами выгибалась пьята – стройный серебристый ствол, склоняющийся под тяжестью плодов. Будь он сейчас дома, у себя в комнате, с приоткрытым окном, выходящим на задний двор, слышен был бы звон фарфорового колокольчика на ветру – он его закрепил на ветвях пьяты еще мальчишкой – и терпкий аромат цветов.

Здесь, на мостике древнего одноместного корабля, который клан передал в его пользование, пахло паяным металлом, смазкой и дезинфекцией. Корабельные запахи, по-своему столь же успокаивающее, как и постоянный шепот воздуха в вентиляционных отверстиях.