Книга перемен - Роман Чеппелер

Как расшифровать модель: двойная галочка = имеет смысл; простая галочка = приемлемо; х = сомнительно; хх = неэтично; волнистая линия = устарело.

КАК МЫ ОТНОСИМСЯ К СМЕРТИ

Швейцарский психиатр Элизабет Кюблер-Росс описала «Пять стадий принятия смерти» – этапы, через которые проходит человек, узнающий о самом радикальном изменении в своей жизни – о том, что ему вскоре предстоит умереть.

1. Отрицание – «Я чувствую себя хорошо». Умирающий не верит в приговор, обращается к другим врачам в надежде на «обнадеживающий» диагноз.

2. Гнев – «Почему я?». Умирающий направляет свою ярость на тех, кто остается жить дальше, – близких, ухаживающий персонал.

3. Торговля – «Я бы все отдал за то, чтобы прожить еще год». Умирающий признает неизбежность предстоящей смерти, но начинает «торговаться» – с врачами, Господом, судьбой, прося у них отсрочки.

4. Депрессия – «Я умру, мне все безразлично». Умирающий замыкается в себе, отказывается от посещений родных и близких. С психологической токи зрения, эта стадия позволяет ему расстаться с людьми, которых он любит.

5. Принятие – «Я не могу ничего изменить, поэтому хочу подготовиться к уходу». Умирающий принимает мысль о собственной смертности.

Каждый из пяти этапов умирания может быть различным по продолжительности, через некоторые можно «перепрыгнуть», а некоторые могут повторяться.

ПОЧЕМУ НЕТ ИСТИНЫ

Пойдите на мысленный эксперимент: что было бы, если бы не существовало объективной истины? Если бы то, что мы считаем правдивым, то есть основанное на объективном познании, – к примеру, эволюционная теория, свобода выбора, различия между человеком и животным – в зависимости от обстоятельств выражало лишь некие определенные интересы или соотношение тех или иных сил?

Некоторые из самых радикальных мыслителей, думающих «наперед», пришли к выводу, что «научная объективность» есть лишь некая идеологическая конструкция. Впрочем, взамен нее критики не предложили ни новой истины, ни Господа Бога. Скорее, под критический обстрел попала сама истина.

Поясним: тот, кто стремится к объективному познанию, пытается описать мир таким, «каков он есть на самом деле». Он (в идеале) не преследует ни экономические, ни политические интересы, и, соответственно, результаты его исследований свободны от притязаний на власть. Над ними не довлеют общественные устои. Этот «взгляд ниоткуда и везде» любительница мыслить «наперед» Донна Харауэй назвала «божественным трюком», иными словами – невозможным.

Ибо «увидеть мир таким, какой он есть», если прислушаться к сомневающимся в объективности, никак не получится. К примеру, если мы задумываемся о первобытных людях, на память приходит картина охоты на мамонта. Эта картина долгое время считалась в науке – а в детских книжках и по сей день – объективно истинной. В действительности же она появилась в XIX веке, во времена, когда охота считалась престижным занятием, вследствие чего археологи в своих интерпретациях первобытной жизни пренебрегли менее зрелищными способами добывания пищи. То есть они не были объективными, а смотрели на факты с позиции своего времени и должны были утвердить главенствующую роль мужчины как кормильца и воина в виде некоего закона природы. То же самое можно сказать о расовых предрассудках, считавшихся объективными еще сто лет. А в связи с актуальными сегодня исследованиями мозга человека напрашивается вопрос: почему в первую очередь исследуются различия между мужским и женским мозгом? Какие половые роли должно это цементировать? С таким же успехом можно было бы искать и сходство между ними.

Важное замечание: сомневаться в объективности не значит спрашивать, что правильно, а что ложно. Вопрос «правильно или неправильно» бессмыслен по своей сути; точнее, он содержит в себе ошибку. Лучше спросить: что считается верным? И кому это выгодно? То есть тот, кто претендует на истину в последней инстанции, должен был бы себя спросить: каковы условия, при которых выведена эта истина? То же самое, кстати, относится и к критикам объективности.

И что теперь? Начните с того, что прекратите. Прекратите верить каждому научному трактату. Прекратите верить лозунгам («Капитализму нужен рост», «Мужчины такие – и все тут»). Прекратите верить в существование чего-то, что является объективной истиной, – вы всегда найдете кого-нибудь, для кого именно противоположность – «объективная истина». Начинайте любопытствовать и – критиковать. Критиковать позиции других и свои собственные.

КТО ПРАВИТ МИРОМ

Посмотрим на мировой политический порядок, сложившийся после 1945 года, в режиме замедленной съемки. Холодная война была обусловлена противостоянием СССР и США. В ее итоге образовалась промежуточная фаза G 1 с США как единственной супердержавой. Затем пришло время мультиполярных объединений от G 6 до G 20. Параллельно формировались Европейский и Африканский союзы. Подобные альянсы строятся на идее, подразумевающей, что страны, вовлеченные в общий торговый рынок и объединенные в союзы, не будут воевать друг с другом. «Трубопроводы – это новые границы» – так звучал предвыборный лозунг сторонников объединений.

Некоторые политические наблюдатели, однако, идентифицируют две новые, совершенно иные закономерности объединений.

1. Новые игроки. В XXI веке будут доминировать не Бразилия, Китай или США, а «города», «компании» или «организации». Социолог Сьюзен Стрейндж еще несколько лет тому назад предсказала образование «дипломатического» треугольника между странами, союзами и компаниями. Города и регионы (Стамбул, Калифорния, Сонгдо), компании (Royal Dutch Shell, «Газпром», Facebook – пусть виртуальная, но по численности третья в мире «нация») и НКО (Фонд Билла и Мелинды Гейтс, Римский клуб, «Гринпис», МОК, ФИФА) лучше организованы, лучше позиционированы, менее забюрократизированы, чем национальные или международные объединения, такие как ЕС, ООН или ВТО.

2. Никаких альянсов. В XXI веке будет доминировать система G 0. Неуспехи Киотского соглашения, Конференции ООН в Копенгагене, Соглашения по климату в Канкуне – зловещее предзнаменование наступления такого времени, когда даже сохранение самих основ человеческого существования – не достаточный аргумент для достижения консенсуса. Больше не существует совместных межотраслевых интересов, в ходу лишь временные альянсы. Действует один закон: каждый против каждого. Что мы видим сейчас? Азия будет использовать свои укрепляющиеся экономические позиции в политических целях, старушка Европа – противиться потере власти. В мире G 0 торговлей управляет политика. И всегда существует опасность, как пишет идеолог Инстиута Готтлиба Дутвейлера Дэвид Босхарт, что конфликты перерастут в войны: валютные, аграрные, спекулятивные, войны государственных займов, а то и в настоящие кровопролитные войны.