В первый раз - Эйми Карсон

Желая избавиться от навязчивых грез хотя бы на мгновение, он вышел к бассейну и замер.

Его обычно тихий бассейн сейчас был оккупирован пятью визжащими женщинами — его матерью, Никки, Жак и двумя подростками, которых он вообще видел впервые. Блейк протяжно вздохнул.

Он скучал по уединенным дням. Он скучал по дням, когда Никки была в колледже, а не вертелась у него под носом. Он скучал по дням, когда его разум не был смущен образом Жак в коротких шортиках, тонком топе, с гитарой в руке, прижатой к сердцу.

Никки и его мать сидели в шезлонгах у края бассейна. Жак и две незнакомки, расположившись за столиком, играли на гитаре и уписывали конфеты из пакета, вокруг которого валялась куча оберток. На девушках были мешковатые шорты, майки, и вызывающий почти болезненное ощущение пирсинг; судя по возрасту, они, скорее всего, пришли из клуба.

— Блейк! — окликнула его мать. Ее короткие с проседью волосы обрамляли гладкое лицо. — Сегодня же воскресенье! Отложи-ка свои дела и отдохни хоть немного.

Сестра ответила за него:

— Он не может, мам! Он не способен к отдыху.

Волосы Никки были стянуты в конский хвост, серые глаза лукаво смотрели на брата, на губах играла широкая улыбка.

— Нормальные мужчины по воскресеньям играют в гольф или смотрят футбол с бутылкой пива и ведром куриных крылышек, — добавила она.

Блейка охватило раздражение. Ему стоило титанических усилий принять равнодушный вид.

— А нормальные студентки юридического факультета проводят лето в фирмах, нарабатывают необходимый опыт, — сухо произнес он. — А не в гипсе из-за глупой аварии. — Это была дурацкая шутка, которая заставила Никки почувствовать себя униженной.

Блейк жил в постоянном страхе, ожидая катастрофы, и словно знал заранее, что причиной будет именно автомобильная авария. В тот день, услышав новость, он едва не поседел.

В детстве Никки проявляла непомерную нетерпеливость и стремилась вырасти как можно быстрее. Теперь она водила слишком быстро.

Она жила слишком стремительно.

Он до сих пор помнил, как несся по коридорам больницы. Но ничто не могло сравниться с видом бледной, испуганной, распростертой на койке младшей сестры со сложнейшим переломом. И страх потерять ее, смешанный с воспоминаниями о гибели отца, почти лишил Блейка способности соображать. По словам врача, ей еще повезло, что она вообще осталась в живых.

И так же приятно было сознавать, что ее острый язычок не пострадал.

— Я тебе говорила, что он будет издеваться над моим несчастьем, — обратилась она к матери. Затем повернулась к брату и спросила, округлив глаза: — Ты все еще злишься из-за того случая?

— Нет, — ответил Блейк. — Я просто в восторге то того, что ты впуталась в переплет с участием полиции.

Еще один инцидент, требовавший его пристального внимания — инцидент, который мама прокомментировала так: «Дети есть дети».

— В следующий раз тебе могут предъявить серьезное обвинение, и это навредит твоей будущей карьере юриста, — сухо заключил Блейк.

— Ты слишком волнуешься, — нахмурившись, произнесла Никки.

Он вспомнил, как говорил те же самые слова своему отцу, и живот скрутило. Их с сестрой взгляды скрестились, и Блейк произнес низким голосом:

— Это ты волнуешься недостаточно.

Прошло несколько напряженных секунд, наполненных шумом воды, затем мать взяла Никки за руку.

— Будь помягче со своим братом, — тихо сказала она. — Наверное, у него просто давно никого не было.

Сидевшие за столом удивленно выпучили глаза, Жак кашлянула, Беннингтоны же были невозмутимы. Его мать никогда не умела держать язык за зубами. Блейк привык к ее спокойному отношению к любой теме, но вряд ли она подавала хороший пример молодежи.

— Почему ты не пригласишь ту красивую адвокатшу? Ну, ту, с которой ты разговаривал у здания суда, — спросила Никки, поразив брата. Когда это она видела Сару? — Вы двое могли бы составить идеальную пару, купить идеальные костюмы и завести детей. — Они приподняла бровь. — Идеальное количество, разумеется. Двух с половиной.

Блейк чувствовал на себе пристальный взгляд Жак. Никки и Абигейл в паре представляли серьезную опасность, о чем еще давно предупреждал его отец. Они — при поддержке Жак — могли свернуть его в бараний рог. Да и тренировка новых рекрутов — двух незнакомых подростков — вызывала немалую тревогу.

Блейк был достаточно прозорлив и знал, когда наступала пора сматывать удочки.

— Мама, — спокойно произнес он. — Я был бы тебе очень признателен, если бы ты не выносила мою личную жизнь на всеобщее обсуждение. И Никки… — Он посмотрел на сестру. — Мне достаточно и семьи, которая у меня есть.

Бросив последний взгляд на Жак, Блейк развернулся и направился в док, благодаря Небеса за то, что хотя бы на его лодке не было никаких женщин. Правда, его мучил вопрос: сколько продлится это мнимое спокойствие?

Никки и ее мать решили перейти на кухню, Жак же отказалась, сославшись на то, что хочет еще немного насладиться солнцем. Даун и Трейси, гостьи, тоже ушли в дом, и Жак была им благодарна, так как теперь могла беспрепятственно любоваться Блейком. Застекленная кабинка его лодки была обита деревом, внутри раскиданы синие подушки. Белые паруса выделялись на фоне яркого голубого неба; жаркие лучи заливали пальмы и теплые воды залива Бискейн.

Но этот пейзаж бледнел в сравнении с видом соблазнительного Блейка в плавках и футболке. По мнению Жак, острый аналитический ум попросту не мог существовать в таком великолепном, атлетически сложенном теле. Мускулы или мозг. Было несправедливо, что он обладал и тем и другим. Идеальный, прямо как сказала его сестра.

Ну, может, за исключением отношения к жизни…

Его широкие плечи, обтянутые красной футболкой, казались еще мощнее, узкие бедра и накачанные ноги сводили с ума.

Его бегство, очевидно, было вызвано чрезмерной семейной заботой — Блейк в рекордно короткое время преодолел расстояние до дока. А может, он просто испугался, что Жак опять выкинет что-нибудь глупое.

Например, коснется его.

Жак прикусила губу, рассматривая загадочного мужчину, от которого зависело ее будущее, и вдруг осознала, что не поблагодарила его за помощь. Неприятности с машиной, плохие новости о работе в клубе выбили ее из колеи. Но она должна вернуть самообладание. Жак ни в коем случае не станет стыдиться своего ареста, но и проявлять неуважение к спасителю тоже не дело.

Вздохнув и испытывая странное нетерпение, Жак поднялась, прошла мимо бассейна и ступила на нагретое дерево дока.

«И в этот раз не вздумай распускать свои длинные, наглые руки», — приказала себе Жак.

Она приближалась к лодке, а Блейк продолжал водить кистью по борту. Даже не взглянув на нее, он произнес: