Разбой в крови у нас - Сергей Зверев

– Ох, ох, сколько вас! Ну, ничего, как-нибудь поместимся… Идите сюда, не робейте! – и он призывно замахал руками.

Путники нерешительно двинулись через поляну ему навстречу.

– Это и есть старец? – обращаясь к паломникам, выразила всеобщее удивление Катерина.

– Он самый и есть, – невозмутимо кивнул Дмитрий.

Женщины удивленно переглянулись, и Захар, как бы он ни был далек от религии, на этот раз их понимал. Старцев он представлял плохо, но уж точно не так! Они должны быть строгими, величественными, мудрыми, далекими и ну… старыми!

А этому невысокому мужичонке было от силы лет пятьдесят, и вид он имел более всего… смешной. Он как-то странно жестикулировал, косолапо ставил ноги и по-детски безмятежно улыбался.

– Отец Макарий, мы к тебе передохнуть да с силами собраться, – улыбаясь в ответ, обратился к нему Григорий и опустился на колени.

Старец заставил его подняться, что-то невнятно бормоча. Григорий по очереди представил всех незнакомых отшельнику гостей, и тот с интересом их рассматривал. Однако при виде руки Дмитрия улыбка слетела с его лица. Теперь Макарий заспешил в свой маленький домик.

Когда гостеприимный хозяин открыл дверь, Захар чуть было не отпрянул. Просторная комната с закрытыми окнами была заполнена обычными домашними курами. Их было много, и, похоже, они здесь и жили вместе с хозяином дома. Птицы взлетали, шумели крыльями и бегали по глинобитному полу.

Заметив смущение своих гостей, отец Макарий поспешил указать на еще одну дверь, за которой находилась «спальня» отшельника. Ее он охотно предоставил в полное распоряжение женщин.

Правда, кровати там не было – только солома, на которой и спал Макарий. Мужчинам он предложил сеновал, а сам готов был провести ночь со своими птицами.

Трапеза, которую смог приготовить старец, оказалась под стать всему его жилищу: немного каши, сваренной без молока, сухари и вода. Обедать гостям пришлось, сидя на крыльце, так как стульев у Макария тоже не оказалось в достаточном количестве.

Захара скудные харчи не слишком удивили и аппетит ему не испортили. Барыни хоть и ковыряли кашу с подозрением, но, распробовав, съели всю. Григорий от ямщика не отставал, а вот Дмитрий поспешил побыстрее уйти на сеновал, откуда до вечера уже не выходил. Похоже, рана его беспокоила, хоть он ничего и не говорил.

До вечера еще было время, Захар решил воспользоваться им и постирать испачканную в крови Печеркина рубаху. Пятна были небольшие, но чем дольше их не трогать, тем труднее будет отстирать. Позаимствовав на вечер у радушного отца Макария его узенькую рубаху, Захар отправился к озеру.

Он еще издали заметил, что удобное место на сходнях уже занято. Там устроилась Катерина и старательно и неумело полоскала что-то в воде. Решив, что они вполне поместятся там вдвоем, Захар не стал останавливаться. Когда он ступил на сходни и доски жалобно скрипнули, девушка оглянулась и почему-то покраснела.

Ямщик опустился на противоположную сторону мостков и достал припасенный кусок мыла. От него не укрылось, что молодая барыня старается повернуться так, чтобы было не видно, что именно она полоскает. Захар усмехнулся про себя.

– Коли мыла нет, так могу дать, – небрежно бросил он, не глядя на Катерину.

– Вы бы очень мне помогли, – робко отозвалась девушка и протянула руку.

Захар осторожно положил скользкий обмылок в маленькую ладошку и краем глаза заметил, что в другой руке у девушки зажаты мокрые чулки. Эка невидаль! Что тут краснеть?

Так, передавая друг другу обмылок, они довольно быстро установили взаимопонимание, и Катерина наконец заговорила:

– Как вы думаете, Захар, опасно ли будет, если я попрошу этого Григория помочь мне с моей хворью? Может он мне навредить? Хотела спросить совета у старца, но теперь даже не знаю…

Молодой человек помолчал, собираясь с мыслями.

– Еще вчера я бы ответил, что не стоит вам идти против воли матери, а теперь и сам не знаю… Сами небось видели, что сила-то у него есть, а вот может ли он лечить, неизвестно, – Захар в задумчивости огладил усы. – Коли вам нужно, то могу поговорить с ним, разузнать чего.

– Разузнайте для меня, – обрадовалась его предложению Катерина. – Только маменьке не сказывайте. Не стоит ей знать пока.

Захар бросил на свою собеседницу удивленный взгляд. Вот верно говорят, что в тихом омуте черти-то и водятся! Кто бы подумал, что она решит что-то втайне от матушки?

Теперь ему нужно было держать слово, и, повесив отстиранную рубаху на заборе, ямщик пошел на поиски Григория. Он обнаружился на сеновале и так же, как и его друг, мирно спал. А плел тут про бессонницу! Покачав головой, Захар сладко потянулся.

Появившиеся несколько часов назад тучки принесли с собой мелкий колючий дождь, и ямщик порадовался, что на эту ночь у них есть крыша над головой. Сразу похолодало, и молодой человек поспешил последовать примеру мужиков – зарыться в сено и проспать до утра. Как назло, крепкий сон долго не шел, и не отпускала какая-то непонятная тревога.

Провалившись в забытье, Захар все равно спал очень чутко и потому сразу же очнулся, когда услышал рядом голоса. На сеновале было темно, и шум дождя не прекратился, значит, прошло совсем немного времени. Вскоре ямщик различил на фоне двери силуэты сидящих людей и узнал их голоса. Это были отец Макарий и Распутин.

Начало разговора Захар пропустил, но, судя по всему, речь шла о раненом Дмитрии.

– Знаю, что нехорошо ему, только ты все равно не помогай, – тихо говорил Макарий. – Ему сейчас нужно тут остаться, вылечиться не спеша и душой отдохнуть. А потом на Афон путь для него. А ты ступай дальше, коли хочешь. Не один ведь теперь.

– А куда мой-то путь, отец? На Афоне уже был и в Киеве, и везде хорошо, да что-то не то. Одни мне говорят – вернись к семье да забудь обо всем, кроме хозяйства, другие – ступай в монастырь и прими постриг… Куда ж мне?

– Думаешь, знаю? – Захару показалось, что старец улыбается. – Иди, может, и до самого Петербурга дойдешь.

На это Григорий только хмыкнул, а отец Макарий, помедлив, продолжил более серьезным тоном:

– Про тебя знаю, что к монастырской жизни душа у тебя не лежит. А если дома тебя запереть, ты там чудить начнешь.

На это собеседник старца только молча кивнул.

– Так что иди себе и придешь в точности туда, куда тебе судьба. Знаю только, что где-то есть она у тебя: не дома и не в монастыре. Далече.

– Это что ж выходит – что ни делай, а предначертанного не изменишь? Куда ни пойду, а дорога сама в нужную сторону свернет?

– Да не она свернет, а ты свернешь…

Тут тихую беседу прервали вздох и возня Дмитрия. Паломник и старец замолчали на мгновение и продолжили разговор еще тише, так что Захар уже мало что разбирал в их словах. Однако услышанного было довольно, чтобы понять – старец Макарий вовсе не так наивен, как кажется. Может, и стоит, как предлагала Катерина, спросить совета у него. И, убаюканный шумом дождя, Захар снова задремал.