На край света за мечтой - Сара Ларк

Витольд язвительно расхохотался, когда Хелена, собравшись с духом, решилась высказать ему это.

– Ты еще совсем не в Новой Зеландии, моя дорогая Люцина! – издевался он. – Мы сначала прибудем в Веллингтон, а там есть какой-никакой паспортный контроль. Подумай, моя сладкая! Действительно ли ты так похожа на сестру? Разве ни у кого не возникнет сомнений, если пограничники станут присматриваться к фотографии? Ну а потом, дорогая… Люци, потом ты окажешься в новозеландской тюрьме. Пока еще один корабль не отправится обратно. Это называется «депортационный арест». И куда же поплывет тот корабль? В Китай, наверное? Или кто-то станет наводить о тебе справки? Очнись, Хелена! Ни одна страна мира не позволит тебе въехать по поддельным документам! Так что выбрось эти мысли из головы. Уже слишком поздно. Раздевайся!

Хелена снова исполнила его приказание. Витольд в тот вечер вел себя с ней особенно грубо, а она беззвучно плакала, думая о своем будущем. Если все было действительно так, как описывал Витольд, тогда он мог бы спокойно пользоваться ею и в очередном лагере в Новой Зеландии. Она оказалась полностью в его власти. Единственный шанс – поскорее сбежать из лагеря и встать на ноги в этой стране. Разумеется, на следующий день на залитой солнцем палубе Хелена уже не верила в это. Теоретически Витольд мог угрожать ей и после въезда в страну, однако практически ему в этом случае пришлось бы объяснить, почему он так долго не разоблачал девушку. Чиновники и администрация лагеря наверняка зададут вопросы, и Хелене придется раскрыть обман, но тогда вскроется и шантаж Витольда. В итоге девушка пришла к выводу, что сможет почувствовать себя уверенно, когда кончатся все формальности с документами при въезде в страну. А до того она молча сносила ежедневное насилие. Она больше не решалась сердить Витольда: это стоило ей слишком много сил.

1 ноября 1944 года «Генерал Рэндалл» прибыл в Веллингтон. Стоял ясный весенний день. Из писем семьи Нойманнов Хелена знала, что времена года в этой части света совершенно противоположны таковым в Европе: когда в Новой Зеландии лето, в Польше царит зима. И все же ей трудно было представить подобное. Это почти чудо: какие зеленые холмы окружают город, деревья цветут на набережной! Веллингтон, полумесяцем охватывающий бухту, как для столицы страны был сравнительно небольшим. Вода сияла лазурными красками, соревнуясь в яркости с голубым небом.

– Цвета природы, – сказал ей один из американских матросов, с которым Хелена во время путешествия пробовала говорить по-английски.

Первое впечатление оказалось многообещающим. Дул легкий бриз, воздух над сушей был прозрачным, на горизонте виднелись далекие горы. Хотя формальности с документами еще не начались, но при виде новой страны Хелена позабыла обо всех проблемах. Не видно было также, чтобы на суше их ждали грозные пограничники. Наоборот, все суда в гавани приветствовали корабль «Генерал Рэндалл» радостными гудками, с одного парохода донеслись даже крики на польском. Польский корабль «Нарвик» как раз стоял здесь на якоре, и капитан, наверное, узнал, что прибывает судно с детьми. Делегация, встречающая их на пирсе, тоже состояла преимущественно из земляков. Польский посол Казимир Водзицки с женой Марией ждали их в окружении группы новозеландских школьников, которые пели, держа польские и новозеландские флаги. Даже Питер Фрейзер, премьер-министр Новой Зеландии, прибыл и сразу поднялся на борт, чтобы поприветствовать детей. Он говорил с эмигрантами на английском, а потом вышел Водзицки и тоже произнес несколько теплых слов на их родном языке. Его жена Мария воздержалась от длинных речей, женщина просто взяла двух первых детей за руки и спустилась с ними по трапу на берег.

– Я знаю, что вы пережили ужасные времена, – произнесла она, – однако здесь с вами больше ничего подобного не случится. Это мирная, удивительная страна. Вот увидите, теперь все будет хорошо!

Наталия улыбнулась Хелене, и та просияла в ответ. Девушка была почти счастлива, она шагала по трапу к новой жизни. Если бы только младшая сестра была рядом… Угрызения совести вновь вытеснили радостные чувства: как же Хелена могла это совершить!

Здесь никто и не думал о строгом паспортном контроле. Опять были составлены списки, и какую-то молодую женщину прикрепили к их группе. Правда, она была не полячкой, а новозеландкой и говорила по-английски. Хелене она показалась симпатичной: низенькая и хрупкая, с веснушками на любопытном маленьком носике. Рыжие волосы спадали на плечи и спину бесчисленными завитушками. Вместо шляпы на голове она носила что-то вроде кепки – маленький дерзкий берет, который, казалось, плясал на ее кудрявых волосах. Он очень шел к ее платью в матросском стиле.

– Меня зовут Миранда, – представилась она и бросила искренний взгляд на молодых эмигрантов.

Хелена подумала, что в жизни не встречала таких ярко-зеленых глаз.

– Миранда Биллер. Из вас кто-нибудь говорит по-английски? Или по-французски? Правда… эм-м-м… я тоже… не очень-то им владею…

Смущаясь, она подмигнула молодым эмигрантам. Скорее всего, девушка получила это место исключительно из-за того, что якобы знала французский язык. В Польше очень много людей говорили как на французском, так и на английском.

Хелена не хотела привлекать к себе всеобщего внимания, однако Наталия энергично подтолкнула ее вперед.

– Давай! – шепнула подруга.

Хелена робко присела.

– Я владею английским языком довольно хорошо, – произнесла она официальным тоном и вежливо добавила: – Мисс Биллер.

Миранда просияла от радости. На вид ей было столько же лет, сколько Хелене.

– Просто Миранда, – поправила она ее. – Мы все здесь называем друг друга по именам. Если, конечно, это не какие-нибудь многоуважаемые люди. Майора Фоксли я, разумеется, не назову… хм… какое же у него имя? Ну да, или мистера Следзински…

Миранда говорила очень быстро, Хелене приходилось напрягаться, чтобы поспевать за ее беглым английским. И понятно: полячка совершенно не знала, кто такие майор Фоксли и мистер Следзински, имена которых Миранда произносила абсолютно неправильно. Позже Хелена узнала, что речь шла об американском коменданте их лагеря для беженцев и представителе польского правительства в изгнании, от которого персонал лагеря получал распоряжения.

– Миранда… – медленно повторила Хелена имя молодой опекунши, стараясь произносить его верно.

Миранда весело поправляла ее.

– Это непросто, я знаю, – понимающе кивнула она. – Странное имя. Но моего брата назвали еще хуже – Галахад… А ты? Как тебя зовут? – она с интересом взглянула на Хелену.

– Хе… Люцина! – Хелена покраснела. Из-за настолько приветливой встречи с уст девушки чуть не сорвалось ее настоящее имя.

– Люцина… Прекрасно! Тоже, конечно, не простое имя. Но все равно, пожалуйста, Люцина, скажи детям, что мы всех рады здесь видеть! А дальше отправимся на поезде в Паиячуа. Вокзал совсем недалеко, мы пойдем туда пешком. А багаж… У вас ведь его немного, правда? Думаю, вещи вы просто донесете сами. И еще раз… Очень хорошо, что вы к нам приехали!