Параллели Зазеркалья - Руслан Юрьев

– Господин Любимов, вас, как всегда, интересует наша Берзек, – послышался за спиной голос метрдотеля. – Каждый раз, когда вы бываете у нас, любуетесь ею.

Максим обернулся.

– Добрый день, – поприветствовал он его метрдотеля. – Ею?..

– Да, именно. Это самка… Скажем так – девушка. И в самом расцвете сил, – метрдотель дружески подмигнул. – Хе-хе… гм… Ваши друзья недавно прибыли, они вас ожидают, прошу вас.

В зале ресторана было несколько столов, но его изюминкой считались кабинки в японском стиле с раздвигающимися в стороны дверями-ширмами шоджи. Были здесь и традиционные комнаты, отделенные от общего зала фусума – непрозрачными перегородками разукрашенными узорами; при входе в комнаты, где можно было сидеть на полу на мягких подушках, полагалось снимать обувь. Экзотика, конечно, но сегодня Любимов ограничился тем, что заказал кабинку с обычным столом, за которым можно было сидеть в обуви. По пути к кабинке он поймал несколько улыбок от дружелюбных официанток-азиаток, одетых в традиционном стиле гейш.

Иван Савельевич привстал и, пожав ему руку, радостно затараторил:

– Любимов, дружище, добро пожаловать! Как дела? Как жизнь? Давненько же мы не обедали вместе! Рад тебя видеть!

– Приветствую тебя, Иван! Все в порядке! Как у тебя дела? Рад тебя видеть тоже. Кстати, прости… вернее… – Максим посмотрел на гостей, сидящих за столом. – Вернее, простите за опоздание. Были дела, да и пробки на дороге нарисовались некстати.

– Да ладно, не бери в голову. Мы и сами пришли буквально пять минут назад. Нет проблем… Кстати, я тебя не представляю, вы ведь познакомились у меня на приеме. Пожалуй, ты не знаком только с господином Мандельштамом. Господин Мандельштам является представителем Credit Suisse. И он особенно вовлечен в валютную игру на бирже, если ты понимаешь, о чем я, – улыбнулся Сергеев.

– О да, игра с фортуной, – важно кивнул Жак Мерсьер.

– Нет, скорее игра со статистикой и чисто технический анализ, – весело ответил Мандельштам.

– Главное, что игра. А какая – неважно, – добавил Любимов, сверкая белозубой улыбкой и усаживаясь за стол.

Расположившись удобнее, он поприветствовал присутствующих, быстро оглядывая каждого. Датчане, как и Мандельштам, были мужчинами в возрасте, с седыми висками и почти одинаковыми залысинами. Жак Мерсьер – помоложе, лет под сорок, типичный француз с вытянутым подбородком, спортивный, подтянутый, в белой рубашке без галстука. В длинных пальцах он держал мундштук из слоновой кости, в котором дымилась тонкая сигара. Нагловатый, как показалось Любимову. Он перевел взгляд на подругу Мерсьера Елизавету Цветкову, она в этот момент что-то говорила Мерсьеру по-французски.

Иван, восседавший в правом торце, открыл меню.

– Что будем пить, уважаемые? – торжественно спросил он.

– Вообще-то, по японской традиции здесь пьют саке, подогретую в кипящей воде, – взял на себя инициативу Любимов. – Хотя мы можем нарушить традицию и заказать бутылку хорошего белого вина.

– Oui, вино. Мы бы предпочли вино, – мягко произнес француз, затянулся и выпустил в потолок колечко дыма.

– Вино? – повторил Любимов, обращаясь ко всем остальным.

Заручившись согласием, он подозвал официантку и заказал бутылку самого лучшего вина в заведении.

Неожиданно зазвонил его мобильный телефон, и он, извинившись, вышел из кабинки, чтобы ответить.

– Алло!

– Привет, Любимов, это я…

– Да, я понял. Как твои дела?

– Как сажа бела… хе… Прости, что докучаю тебе своим звонком. Как сказать… это… Ну, у меня, короче, появились кое-какие соображения насчет… насчет Наташи. Прости еще раз за беспокойство, но мне кажется почему-то, что ты понимаешь меня лучше остальных. Мне как-то неудобно… гм… мы не могли бы встретиться где-нибудь… поскорей, я бы хотел обсудить с тобой эту тему.

– Постой, – прервать его Любимов. – Я все понимаю, но сейчас я на важной встрече, поэтому, к сожалению, не могу долго оставаться на линии. Меня ждут клиенты, и это… это как-то не совсем этично. Я думаю, дружище, ты немного устал, и тебе следовало бы отдохнуть. Я не смогу с тобой встретиться, так как у меня после этого назначены еще две деловые встречи с клиентами, которые приехали к нам в город всего лишь на один день для переговоров. Пойми, я не могу это отложить. Если у тебя появились кое-какие соображения, то они никуда не убегут. Почему бы тебе не отдохнуть немного? Знаешь, утро вечера мудренее, гм… хотя сейчас обед, ну да ладно, ближе к вечеру… Может, твои соображения выльются во что-то более определенное. А мы на днях созвонимся и встретимся. Ну как? Согласен? – Любимов бросил взгляд в сторону кабинки и увидел, что официантка уже откупоривает бутылку. – Ты меня слушаешь?

– Да, да, я тебя слушаю… я понял… Ты был одним из моих лучших друзей, – после небольшой паузы вновь послышался голос. – Ну, не буду тебя задерживать тогда. Ты прав, мне стоит отдохнуть… До свидания… Прощай…

Закончив разговор, Любимов призадумался, потом тряхнул головой, как будто это могло помочь отбросить мысли, для которых у него сейчас просто не было времени. Пора возвращаться к гостям.

Войдя в кабинку, он услышал голос Жака Мерсьера, который взял на себя роль дегустатора вина.

– Неплохо… Гм, совсем недурно… Chardonnay, вино региона Bourgogne, – бормотал француз, подняв подбородок кверху. – Говорит само за себя, нежное, тонкое, ароматное… oui, с лимонным ароматом, приятное на вкус… – Он сделал еще один глоток и вытянул губы вперед, смакуя. Потом затянулся из своего мундштука и, выпустив дым в сторону официантки, с нагловатой ухмылкой посмотрел на свою подружку.

Сидевшие за столом, казалось, были впечатлены, что его явно забавляло. Любимов кивнул официантке, чтобы та разлила вино гостям. Когда его бокал наполнится, отпил немного.

– До того как это вино изготовили, до того как соки прошли через все нужные стадии, прошли ферментацию… она была печальна… поначалу, – задумчиво протянул он.

– Она была печальна? О чем ты, дружище? – Иван Савельевич направил вопросительный взгляд на Любимова.

– Да, именно, – кивнул Любимов. – Ветерок дул северо-западный.

Теперь уже все сидящие за столом устремили на него свои взгляды.

– Мы тебя не понимаем, дружище, – пожал плечами Иван. – О чем ты? Какой ветерок? Кто был опечален? Кто это – «она»?

– Девушка, которая участвовала в сборе винограда для этого вина, – ответил, слегка помедлив, Любимов.

Потом он отпил еще немного и продолжил, не давая другим очнуться:

– Даже несмотря на то, что девушка была печальна, она все равно пошла в долину собирать виноград. Осторожно срывала гроздь за гроздью и аккуратно складывала в корзину, а тревога тем временем росла. Она въедалась в ее сознание, как вирус, поражая все светлое и заполняя ее сущность сомнениями. Но девушка все равно продолжала срывать грозди своими нежными ручками. Она поняла, что возлюбленный не любит ее, и это печалило ее, ведь она любила его всем сердцем. А если чувства не взаимны, вряд ли они будут вместе. Девушка сорвала еще одну гроздь и положила в корзину, которая была уже почти полной. Тут печаль окончательно овладела ею, заполнила ее душу, как грозди винограда заполнили корзину. Не выдержав, девушка заплакала. Она не рыдала, а тихонько плакала. Слезы стекали по ее милому личику и губам и падали в корзину на грозди винограда, просачивались в ягоды, прямо в мякоть… – Любимов приподнял бокал с вином и, посмотрев на него, продолжил: – Да, она плакала… но… недолго. Ветерок в тот день дул северо-западный, и он постепенно выветрил какую-то часть печали из ее души. Девушка уже собиралась сорвать очередную гроздь, как вдруг услышала за спиной чье-то дыхание. Она обернулась и увидела соседского паренька, который тоже пришел собирать виноград. Заметив, что девушка плачет, он решил подойти и спросить, в чем дело. Он какое-то время смотрел ей в глаза, потом медленно опустил руку в ее корзинку и сорвал виноградинку с верхней грозди. Затем положил виноградинку себе в рот и проглотил. «Если б я мог, проглотил бы все твои слезы, лишь бы забрать твою печаль и снова увидеть улыбку на твоем лице», – промолвил паренек и нежно улыбнулся. Ветерок стал как будто теплее, он приятно овевал девушку, принося облегчение и радость. Печаль выветрилась, как будто ее и не было. Девушке стало легче на душе, она осознала, что любовь вновь нашла ее. И на этот раз – взаимная любовь. Она посмотрела на соседского паренька и удивилась, почему они до этого не общались, ведь он был таким милым. Оказывается, любовь жила с ней по соседству, а она этого даже не замечала. Солнце клонилось к закату, а они еще долго целовались у душистой жимолости. Девушка с любовью смотрела, как паренек надевает на коня потник и седло. Затем они вместе на этом коне ускакали в закат.