Записки Клуба Лазаря - Тони Поллард

— Боюсь, мне придется не согласиться с вами, сэр Бенджамин. Я никогда не допускал, чтобы наши беседы с мистером Брюнелем не позволяли мне исполнять мои обязанности в полной мере.

— Мой источник сообщил мне прямо противоположное, но не будем об этом. — Опять работа Мумрилла! — Послушайте меня, мистер Филиппс. Вы высококлассный хирург, и мне не хотелось бы увольнять вас. — Он взял ручку и агрессивно взмахнул ею. — Но, клянусь, если подобное повторится, вы останетесь без работы. Мы поняли друг друга?

— Да, сэр Бенджамин, я все прекрасно понял.

— Вот и хорошо. Будем считать, что ваша вчерашняя оплошность забыта, но вы получили строгое предупреждение.

— Да, сэр.

Я встал, чтобы уйти, но мистер Бенджамин еще не закончил.

— И вот еще, — сказал он, собираясь снова вернуться к бумагам, которые писал.

— Что, сэр Бенджамин?

— Эта инфернальная женщина, мисс Найтингейл, — раздраженно проговорил он, не поднимая головы.

— Да?

— Как же она нам мешает… Сует всюду нос, но у меня не было выбора — совет предоставил ей полную свободу действий. — Он откашлялся, как будто слова застряли у него в глотке. — Но сегодня она была очень мила с вами, и одному Богу известно почему. Я хочу, чтобы вы последили за ней, предложили свою помощь и тому подобное. Чтобы она не путалась у меня под ногами, но при этом осталась хорошего мнения о больнице. Я понятно изъясняюсь?

— Да, сэр Бенджамин. Можете положиться на меня.

— И не забывайте, что я говорил по поводу неисполнения обязанностей. А теперь идите.

Я удалился из кабинета с видом наказанного школьника, но чувствовал себя так, словно с плеч упал тяжелый груз. Заметив, что дверь в кабинет заместителя открыта, я заглянул туда и увидел Мумрилла, прильнувшего к двери, ведущей в смежный кабинет сэра Бенджамина. Несомненно, что последние десять минут он подслушивал наш разговор. Я не успел уйти далеко, когда услышал, что сэр Бенджамин зовет меня. Пришлось снова заглянуть в его кабинет.

— Филиппс, пока я не забыл, будьте так добры, предупредите этого прохвоста Уильяма, что новый стол для анатомического театра доставят на следующей неделе.

— Хорошо, сэр, — ответил я с улыбкой и вышел в коридор, решив, что надо будет обязательно поблагодарить мисс Найтингейл, поскольку здесь явно не обошлось без ее участия.

— Доктор Филиппс, — доложил Уильям, — там один джентльмен хочет вас видеть.

— Уже поздно, — произнес я, собираясь уходить. — Это мистер Брюнель?

— Нет, сэр, — ответил он, бросая на меня смущенный взгляд. — Полицейский. Сказал, что его фамилия Тарлоу. Инспектор Тарлоу.

— Полиция? Тогда лучше проводить его в приемную.

— Куда, сэр?

— Я пошутил, Уильям. Хотя в последнее время ко мне ходит столько народу, что скоро понадобится помещение, где они смогли бы ждать своей очереди.

Уильям кисло улыбнулся.

— Да, сэр, я понимаю, о чем вы.

— Отведи его в мой кабинет, хорошо?

— Он во дворе, сэр. Приехал в экипаже. Кажется, хочет встретиться с вами там.

— Правда? Ладно. Иди и скажи, что я скоро буду.

Уильям исчез, а я поручил сопровождавшему меня младшему доктору завершить обход.

Зайдя в кабинет за шляпой и пальто, я подумал, что, вероятно, уже началось расследование вчерашнего происшествия.

Во дворе я действительно обнаружил повозку. Возница, одетый в форму полицейского, стоял между ней и воротами, словно пытаясь преградить мне путь. Мужчина в тщательно отглаженном штатском костюме и котелке направился мне навстречу, едва я вышел из двери черного хода. Я повесил шляпу и пальто на крючок, который обычно использовали для лошадиной упряжи. Мужчина протянул руку.

— Доктор Филиппс? Я инспектор Тарлоу, лондонская полиция.

— Чем могу помочь, инспектор? Надеюсь, ни с кем из медсестер не случилось несчастья?

— Я тоже на это надеюсь, — мрачно ответил полицейский. Он двинулся к телеге с крытым верхом, я последовал за ним. — Хочу вам кое-что показать.

— Буду рад вам помочь.

— Я по поводу трупа. Сегодня утром из Темзы выловили женщину.

— Она утонула?

— Не думаю. Но вы точнее сможете это определить. — Он указал на откидную доску позади коляски. — Симпкинс, откройте ее.

Констебль поспешил выполнить распоряжение инспектора и убрал веревки, которыми была привязана доска. Затем он откинул тент, под которым оказались носилки. На них лежал завернутый в простыню труп. Все еще мокрые волосы пропитали ткань водой.

— Держите ее, Симпкинс, — приказал Тарлоу. — Я возьму ее за ноги.

— Подождите, — сказал я. — Пусть этим лучше займется мой санитар.

Инспектор смотрел, как констебль вытаскивал носилки из повозки.

— Спасибо, сэр, но, если не возражаете, я хотел бы, чтобы это осталось между нами. Думаю, вы все поймете, как только взглянете на нее.

Тарлоу и констебль взяли носилки и последовали за мной через черный ход в смотровую. Там они положили носилки на стол. Инспектор закрыл входную дверь на засов и велел констеблю встать около дверей в анатомический театр. Лишь когда все меры предосторожности были соблюдены, он сдернул простыню, обнажив лицо покойной. Щеки трупа уже тронуло разложение, кожа была натянута, бледные губы раскрылись, обнажая ряд коричневых зубов. Но все зубы были на месте. Лицо покрывали шрамы и царапины, как будто его обглодали грызуны или изорвали когтями птицы. Левый глаз закатился, на месте правого была зияющая пустота.

— Она молода, — заметил я, глядя, как Тарлоу делает пометки в своем блокноте. — Возможно, ей от восемнадцати до двадцати двух, судя по тому, что все зубы на месте. Вероятно, она была небогата, и скорее всего жизнь у нее была не из легких.

— А смерть и того хуже, — сказал Тарлоу, полностью убирая простыню. Я был совершенно не готов к открывшемуся передо мной зрелищу. Грудная клетка женщины была разрезана, ребра сломаны, обнажая впадину внутри.

— Теперь я понимаю, почему вы решили, что она не утонула, инспектор. Боже, какой кошмар.

— Как думаете, кто мог это сделать, доктор?

Глубоко вздохнув, я склонился над телом и немного отодвинул обломок ребра, чтобы лучше рассмотреть, что было внутри.

— Сердце и легкие удалены… но мне нужно больше света, чтобы все рассмотреть. Подождите минуту.

Поставив лампу так, чтобы свет падал на вогнутое зеркало, закрепленное у меня на лбу, я снова заглянул в грудину женщины, раздвинув ребра расширителем.

— Что ж, инспектор, могу сказать, что здесь работал не профессиональный хирург. Операция была сделана неловко и по-дилетантски. Мои студенты получили бы нагоняй за такую работу.