Я чудовище - Руслан Альфридович Самигуллин

сотой той гаммы переполняемых его чувств и эмоций. Он буквально презирал этих людей. Разве может столько бед и несчастий лечь на плечи одного единственного человека?

– Моя милая Аллочка сейчас лежит в сырой холодной земле, а эти сволочи улыбаются и пируют на празднике жизни! Нет, я им не позволю. Никому не позволю…

Он помнил то опустошение, пришедшее к нему сразу после трагедии. Ни алкоголь, ни медицинские препараты не могли вывести из крутого пике на самом дне жизни. Помнил то, как в один миг лишился её смысла. Испуганное лицо того водителя, до последнего прятавшего взгляд от раздавленного горем Михаил Ивановича. Лучше бы он сам оказался под колёсами внедорожника, отнявшего жизнь дочери.

Не проходило и мгновения, чтобы он не вспоминал о дочери, чего нельзя было сказать о своей супруге. Та чересчур быстро оправилась от трагедии и старалась жить дальше, чем несказанно бесила Михаила. В очередной раз он не сдержался и жестоко избил её, о чём потом долго сожалел, но было уже поздно. Даже самоубийство Марины не повлияло на него так, как всепожирающее чувство справедливой мести, свершённой им позже.

Вновь вернуться к работе водителем большегруза не составило особого труда. Спустя месяц безупречной работы на крупную компанию, и окончательно завоевав репутацию надёжного сотрудника, возмездие настигло свою жертву. Аккуратно раскиданные по дороге к дому обидчика острые гвозди сделали дело, и порванная покрышка послужила причиной незапланированной остановки. Дальше дело техники.

Словно из ниоткуда появилась многотонная машина. На полном ходу она снесла несчастного мужчину, пытавшегося выйти на дорогу и попросить о помощи. Михаил Иванович отчётливо слышал хруст ломающихся рёбер и чавканье черепной коробки, раздавленной колёсами нагруженного грузовика. Сладостные вопли, льющиеся подобно музыке из уст умирающего, разнеслись на всю округу.

– Поделом тебе, сукин сын. Поделом. Бог всё видел, бог знает, что ты сделал.

– А бог знает, что сделал ты? – неожиданно раздался голос с пассажирского кресла.

Михаил Иванович вскрикнул от ужаса, когда увидел на нём того самого мужчину. Голова его была сплюснута, перепачкана кровью и ошмётками, оставшимися от раздавленного мозга. Непропорционально вдавленная грудь вздымалась в тщетной попытке сделать вдох, а из-под рубашки свисали гирлянды окровавленных внутренностей. Они пульсировали в такт быстро бьющегося сердца.

– Это ли хотел твой бог? Так ты чтишь память своей дочери? – повторял мёртвый мужчина, едва шевеля почти выпавшим изо рта синим языком.

– Ты лишил меня всего! – яростно закричал Михаил Иванович. – За это и поплатился жизнью.

– Это так, но сам ты будешь вечно гореть в аду, – ответил мужчина и захохотал. – Такую справедливость бог точно оценит!

– Убирайся, сволочь!

Михаил Иванович потянулся к пассажирской двери в попытке выкинуть незваного гостя, но тот ещё больше залился смехом. Второй рукой Михаил попытался ударить, но и это действо не привело к желанному результату. Кисть застряла во внутренностях уродливого мужчины. Склизкие кишки стянули так сильно, что рука мгновенно стала неметь, наливаясь тяжестью.

– Ты ответишь за всё, я буду ждать тебя там, – он указал пальцем куда-то вниз и расплылся в сплюснутой улыбке.

Прямо перед грузовиком блеснули яркие фары. Михаил Иванович инстинктивно бросился к рулю и вывернул его до предела вправо. Столкновения удалось избежать. Пассажирское кресло оказалось пусто, за исключением мокрого пятна, пропитавшего сиденье.

***

– Это ещё что!? – крикнул водитель, едва избежав столкновения.

Полицейский автомобиль тряхнуло так, что дымящаяся сигарета выпала из рук Алексея и прожгла форменные штаны.

– А чёрт, ты слепой что ли? – выругался он, пытаясь поднять её с резинового коврика.

– Это он! – неожиданно воскликнула сидящая на заднем сидении Анна.

За окном их автомобиля набирал силу первый снегопад, свойственный к середине осени в горных районах Урала. Машина неслась вдоль одной из дорог, аккурат обходящей оживлённый участок федеральной трассы.

– Ты уверена? – поймав злосчастную сигарету, спросил Алексей, одновременно пытаясь рассмотреть в зеркале быстро удаляющиеся красные огоньки.

– Точно не знаю, он вынырнул слишком быстро и непонятно откуда. Могу сказать, что такого автомобиля я никогда прежде не видела, кроме как на тех фото, – призналась Анна.

– Хорошо, давай за ним и предупреди другие экипажи, – скомандовал водителю Алексей, выкинув растоптанную сигарету в окно.

Проблесковые маячки полицейского седана ярко осветили сгущающиеся сумерки. Их свечение едва пробивалось сквозь пушистые хлопья, сыпавшиеся с неба как из рога изобилия. Мрачные свинцовые тучи, зацепившись за высокие вершины, намертво зависли над Уральским хребтом.

Дорога становилась скользкой, но, повинуясь приказу, водитель вдавил педаль в пол и на всех парах, завывая протяжной сиреной, понёсся за преступником. Алексей достал из кобуры табельный пистолет и на всякий случай проверил боезапас. Стрелять первым тот не собирался, но за долгую практику ловли хладнокровных убийц, маньяков, педофилов и наркоманов он понял одну простую истину – в поимке подобных преступников все средства хороши.

Сзади послышался щелчок предохранителя на пистолете Анны. На её лице читалась непоколебимая решительность. А ведь и он сам лет пятнадцать назад был таким же. Считал себя уверенным и непогрешимым.

– Ты готова? – спросил Алексей. – Сама вперёд не лезь. Мы пойдём первые, понятно?

Анна молча мотнула головой.

Впереди показались те самые огоньки. Их ядовито-бордовый свет сильно выделялся на фоне усиливающегося снегопада.

– Водитель грузового автомобиля, немедленно прижмитесь к обочине. Повторяю: водитель грузового автомобиля, немедленно прижмитесь к обочине, – через усилитель динамика патрульного автомобиля голос слышался на довольно большом расстоянии, но эффекта это не принесло.

– Значит, это он? – спросил водитель, прибавляя скорость.

– Он! – подтвердил Алексей и, вскидывая пистолет, высунулся из окна.

Громыхнули два выстрела. Пули пробили одно из колёс прицепа. Грузовик слегка вильнул, едва не задев их машину длинным бортом.

– Двадцать первый, вызываю диспетчерскую, мы ведём преследование, прошу направить подкрепл… – радиостанция неожиданно залилась помехами, и оттуда донёсся тонкий писк, заставивший всех внутри автомобиля закрыть уши.

– Дорога! Смотри на дорогу! – закричал Алексей, перехватывая руль.

Грузовик вильнул ещё сильнее и ударил в переднее правое крыло. На секунду показалось, как пробитая покрышка перестала вращаться, принимая вид свернувшейся клубком чёрной змеи.

Второй рукой Алексей с размаха ударил рукоятью пистолета по радиоприёмнику и тот замолк.

– Он уходит! – заголосила Анна. – Давай быстрее, мы его сейчас потеряем.

В этот момент змея резко распрямилась и ударила в борт их машины, едва не выбросив с дороги.

– Не отпускай педали! – кричал Алексей, удерживая руль.

– Да что же это такое? Что за чертовщина? – едва сдерживая панику, верещал перепуганный водитель.

– Стреляй, Аня, стреляй! – не обращая на него внимания, скомандовал Алексей.

Не колеблясь, девушка высунулась из окна и разрядила магазин по грузовику. Тот дёрнулся, и из его недр раздался