Страж лесной хозяйки - Михаил Кисличкин

Я поднялся с койки, присел пару раз, пошевелил руками и ногами. Блин, я не просто чувствовал себя здоровым. Я чувствовал себя просто отлично, бодрым и отдохнувшим! Обуреваемый любопытством настолько, что даже забыл попросить Хей отвернуться, я стащил с себя свитер и начал разматывать окровавленные бинты. Они отходили от тела легко, никаких проблем, никакой боли, когда отдираешь перевязку от засохшей раны. И правильно — под ними не оказалось ничего…кроме розовой гладкой кожи без следа от шрамов. Но это еще ладно… я почувствовал, что с моими руками что-то не так и вскоре мой взгляд уперся в собственный бицепс. Не сказать, что у меня его раньше не было вообще — твердость под тонким слоем жирка имелась. Но сейчас, когда я согнул и напряг руку, то увидел настоящую мышцу, как будто я последние несколько месяцев всерьез занимался гиревым спортом. «То есть два балла в силу и один в выносливость… это…я, получается, реально стал сильнее, чем был»? — растерянно подумал я. «И выносливее? А Хей, получается, резко поумнела? Во дела…»

— Любуешься собой, Аполлон? — рядом прозвучал ехидный голос боевой подруги. — Подлатали тебя здорово, ничего не скажешь… Держи, — вынув из подсвеченной ниши в стене два плоских смартфона с зарядками, один из них она отдала мне, приложив к нему взятый оттуда же билет на поезд. — Одевайся, нам ехать пора. Куртку не забудь надеть, а то дома замерзнешь.

На перроне снова сгущался мрак и туман, точно такой же, как и во время нашего прибытия в это странное место. Вскоре не стало видно ни деревьев вокруг, ни здания терминала, ни даже асфальта под ногами. Мы стояли в темноте вдвоем с Хей, держась за руки как дети, и смотрели вперед, туда, откуда к нам по невидимым рельсам приближался поезд. Его прожектор, не в силах пробить тьму и туман, виднелся как расплывчатое световое пятно. Потом раздался протяжный гудок, загудели рельсы и вскоре поезд, потихоньку замедляя ход, остановился на полустанке. Двери пятого вагона, который был указан в билетах, оказались прямо напротив нас с Хей и с лязгом распахнулись, приглашая внутрь…

Едва мы залезли в вагон, молчаливый усатый проводник закрыл железную дверь и, изучив наши документы, махнул рукой:

— Места одиннадцатое и двенадцатое, молодые люди. Третье купе, располагайтесь.

— Мы же в Москву едем? — Осторожно поинтересовался у него я.

— А куда же еще? Будем на Ярославском вокзале через семь часов, в половину шестого утра. Успеете еще подремать.

— Ну уж нет, — улыбнулся я. — Я спать не намерен. Сделайте нам, если можно, чаю. И поесть чего-нибудь принесите…

— Почему ты не хочешь спать, Саша? — спросила у меня Хей, когда мы пили крепкий чай из стаканов с тяжелыми подстаканниками, закусывая его печеньем и шоколадкой под мерный перестук колес. Попутчиков у нас в купе снова не оказалось, и мы расположились вольготно. — Выспался у костра?

— Потому что мне интересно своими глазами посмотреть, как и в какой мир мы с тобой приедем, — охотно ответил я. — Видишь ли, подруга, мне сдается, что мы с тобой из разных Россий. В моей стране все знают про автомат Калашникова. И многие мечтают поехать в Японию — это развитая, богатая и процветающая страна. А у тебя как?

— Япония процветающая и богатая? — удивилась Хей. — С чего бы ЯНДР процветать? Всем известно — ЯНДР никто не любит, скорее ее побаиваются.

— Каких яндр? — озадачился я. — То про яндере из японских аниме что-ли вдруг вспомнила?

— Про яндере я ничего не знаю, — пожала плечами девушка. — И слово «аниме» в первый раз в жизни слышу. А ЯНДР, — это Японская Народно-Демократическая Республика. То еще местечко…брр…, - зябко поежилась Хей. — Давай не будем про это, а?

— Не будем, так не будем, — пожал я плечами. — Только ответь, у вас Япония социалистическая страна что ли? — дошло до меня, наконец. — У нас есть такое — только так про Северную Корею говорят. А Япония у нас капиталистическая. И процветающая, зачем мне тебе врать?

— Правда? — Посмотрела мне в глаза Хей. — Наверное, мы действительно из разных миров, Саша. После случившегося с нами, я теперь во что хочешь поверю, даже не удивлюсь, — сделала глоток чаю девушка. — Для меня просто это тема слишком личная. У меня мама — японка из ЯНДР. Работала переводчицей на русский язык при бригаде японских лесорубов, которых взял в аренду у государства один русский бизнесмен. Всем известно — японцы работают хорошо, а платить им можно гроши и кормить, как попало — идеальная рабочая сила. Ну и вот, — поставила на стол стакан с чаем девушка, — у бизнесмена с переводчицей возник роман. В результате которого мама родила меня, когда бригада вернулась на родину. И… — голос девушки задрожал…

— Слушай, если это настолько личное, то не надо…

— Нет уж, если начала, то расскажу, — упрямо продолжила Хей. — Короче говоря, маму отправили за связь с иностранцем в лагерь, а меня, как дочь изменницы родине, в особый интернат. И тем бы все и кончилось, но вмешался папочка. Что-то там у него взыграло, когда он узнал о случившемся… В общем, господин Смирнов через свои связи дал кому надо хорошие взятки и нас с мамой нелегально вывезли сначала в Китай, а потом в Россию.

— И он женился на твоей маме? — Глупо спросил я.

— Счаз… — горько усмехнулась Хей. — Нужна ему какая-то нищая японка. Моя мама была минутным увлечением, приключением в командировке. Нет, я не хочу сказать, что он нас вообще бросил — папа у меня мужик не самый плохой. Помог с российским видом на жительство, деньжат подкидывал, ночевал у нас иногда, когда больше не с кем было. Со мной какие-то отношения наладить пытался, даже на свою любимую охоту брал… Но потом подвернулся выгодный брак с дочерью старшего делового партнера и нам с мамой было сказано — извините, но вас в моей жизни больше нет. А у нас вид на жительство кончается, и денег на его продление не хватает. Депортировать обратно в ЯНДР могли в два счета, а там на маму дело не закрыто, да и меня ничего хорошего не ждет. Вот так я в Калиново и оказалась… А ты там что забыл?

— Да у меня все как-то банально, — замялся я. — Просто не повезло. Любимая девушка бросила, с работы выгнали, денег тоже не было ни хрена, проблемы разные. А тут это приглашение… Подумал, а что я, собственно, теряю…

— А почему бросила? — посмотрела на меня искоса Хей.

— Говорит, что я неудачник. Да и вообще…не сложилось у нас.

— Это она поторопилась, — улыбнулась японка. — Теперь ты, Сашок, парень состоятельный да и с удачей у тебя не так плохо… Ладно, ты как хочешь, а меня что-то в сон тянет, хотя вроде недавно спали… Утром увидим, куда приедем.

— Ага, спокойной ночи, — ответил я, глядя в темное окно. Там была зима, проносились какие-то темные полустанки и мелькали случайные огни. — Спи, я не буду…

* * *

— Молодой человек, проснитесь, — кто-то сильно потрепал меня за плечо. — Вставайте, скоро подъезжаем к Ярославскому вокзалу.

— Уже Москва? — с трудом разлепил я глаза. Прямо над нижней полкой, на которой я незаметно для себя заснул, стоял вчерашний усатый проводник. — А где Хей? — осмотрелся я по сторонам. — Та девушка, с которой мы в купе вместе ехали? Мы с ней вдвоем в Калиново сели.