Попала, или Жена для тирана - Валерия Чернованова

— Ваше величество…

— Ванна…

— Да-да, помню про купание.

Ко мне подлетела одна из фей, робко коснулась шнуровки платья и замерла, явно ожидая моего разрешения. Кивнув, я позволила ей и двум другим крылатым созданиям меня раздеть. Не то, чтобы мне нравилось светить чужим голым телом перед малознакомыми феями, но отпускать их я не хотела. Лучше порасспрашиваю, пока буду купаться. Мне срочно нужна информация.

Забравшись в горячую воду, благоухавшую розами, я блаженно вздохнула и, прикрыв глаза, будничным тоном произнесла:

— Значит, скоро начнётся пиршество?

Феи явно оживились.

— О, да! В тронном зале уже собираются гости!

— И столы в Жасминовом саду ломятся от изысканных яств.

— А в храме Темнейших всё готово для полуночного обряда.

Блаженства во мне как ни бывало.

— Который состоится после праздника? — стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, как бы между прочим поинтересовалась я.

— Да-да!

— Светлейшие боги ваших величеств уже соединили.

— Осталось испросить милости у Тёмного пантеона.

Нет, ещё одной свадьбы с этим Редфритом моя психика уже точно не переживёт.

— А как будет проходить этот обряд? Как в храме Светлейших?

Феи часто закивали, а потом одна, светловолосая красотка в нежно-розовом платье, робко произнесла:

— Я слышала, что леди Мильдгита предложила провести обряд по древним обычаям и что его величество согласился.

— Согласился на что? — предчувствуя очередной подвох, спросила я мрачно.

— Принести жертву и возлечь с вами на алтаре богини Эсфы, — краснея, призналась фея.

Кому что, а этому быку осеменителю всё бы где-нибудь со мной возлечь.

— Тогда вы уже точно зачнёте ребёнка, — продолжила она, добавив мне головной боли и негатива к дражайшему мужу.

— Тогда вы уже точно зачнёте ребёнка, — продолжила она, добавив мне головной боли и негатива к дражайшему мужу.

— Откуда такая уверенность?

Феи недоумённо переглянулись, словно я ляпнула какую-то глупость.

— Ну как же… — начала одна растерянно.

А другая, самая бойкая, вдохновенно подхватила:

— Её темнейшество Эсфа — очень древнее и могущественное божество. Матерь всего сущего, богиня плодородия и всепоглощающей страсти.

— Уж если два тела сольются пред её тёмными очами в любовном экстазе, зачатие произойдёт обязательно, — с уверенностью заявила третья, и мне окончательно поплохело.

Что-то я сомневаюсь насчёт любовного экстаза и всепоглощающей страсти.

— Надеюсь, только её очи и будут следить за всем этим… — Хотела сказать «непотребством», но в последний момент всё же взяла себя в руки и, скрипя от злости зубами, закончила: — Действом.

Снова обменявшись взглядами, феи зарделись и пролепетали:

— Леди Мильдгита обязательно будет присутствовать. Пока вы с его величеством будете… хи-хи… сливаться в любовном экстазе, госпожа чародейка будет возносить богине молитвы, а вместе с ней будут молиться и другие храмовые служители. Вмести они воззовут к Эсфе, чтобы скорее даровала владыке Треалеса наследника.

Ой-ё… Публичный секс — это даже хуже, чем то, что он собирался сотворить со мной в карете. Подобного надругательства я над собой точно терпеть не стану. Вообще никакого, если уж на то пошло. К чёрту ведьму с её договором!

— Сейчас же отправляйтесь к королю и передайте, что я не…

Хотела признаться, что я не та Даниэла, с которой ему следует прилюдно сливаться в экстазе, но язык вдруг перестал слушаться, померк свет, и я, как и обещала стерва Эдара, потеряла сознание.

В себя пришла всё в той же ванне, с мельтешащими перед глазами растревоженными крылатыми созданиями. Одна брызгала мне в лицо водой, другая ударяла маленькой ладошкой по щеке, остальные просто носились из стороны в сторону, тихо паникуя.

Заметив, что я открыла глаза, все пятеро наперебой принялись восклицать:

— Ваше величество!

— Вы так нас напугали!

— Сильно переволновались из-за ритуала?

— Вот зачем я вам рассказала?!

— Давайте вызовем лекаря!

— Не надо никаких лекарей, — оборвала я этот нестройный хор и, всё ещё ощущая лёгкую слабость, осторожно поднялась.

Феи тут же подхватили оставленное на кушетке полотенце, в которое я и завернулась. От расслабляющих притираний душистыми маслами отказалась. Мне сейчас не расслабляться надо, а готовиться к войне. Чтобы пережить осаду вот этого тела, нужно быть спокойной и собранной.

Попробую договориться по-хорошему. Может, ещё удастся найти с этим зверем общий язык. Объяснить ему, что я дева скромная и не готова к такой экстремальной брачной ночи. И вот ещё животрепещущий вопрос: как у леди Фонтан обстоят дела с невинностью? Всё уже в прошлом или ей ещё только предстоит болезненное прощание?

Если второе, то я категорически отказываюсь прощаться с ней вместо Даниэлы! Помню свой первый раз и как мне было больно. И это при том, что мой парень был очень осторожен. Что-то мне подсказывает, что Редфрит не отличается ни терпением, ни осторожностью. Да и нежности от человека, который испытывает к своей жене одну лишь ненависть, ждать тоже не стоит.

Нет, нет, нет, надо как-то срочно выкручиваться!

Пока феи помогали мне нарядиться в пышное платье из серебристой ткани, поправляли причёску, споро вплетая в волосы живые цветы, и щедро осыпали моё величество комплиментами, я лихорадочно соображала, как избежать порнографического представления с собой в главной роли.

Поговорить? Да, с ним определённо надо поговорить. Попробовать навести мосты. А если не подействует? Что тогда? Побег? Вот только боюсь, далеко я не убегу. Я сейчас что слепой котёнок, жалкий и беспомощный. Скорее всего, даже из дворца не успею выбраться, как меня схватят и потащат в храм делать наследника.

В общем, дрянь дело. Но вешать нос точно не стоит. Как-нибудь да прорвёмся!

Так, подбадривая себя и уговаривая быть сильной девочкой, в сопровождении Лео и двух стражников я отправилась в тронный зал, где меня, по словам «лягушонка», должны были представить всем собравшимся как королеву и жену этого деспота.

— После чего будут танцы, а позже пир в Жасминовом саду, — озвучивал программу на ближайшие часы мой провожатый.

А я с каждой секундой, что приближала меня к тронному залу, всё сильнее сжимала пальцы. Наверняка всю юбку измяла, но сейчас это волновало меня мало.

Перед распахнутыми настежь дверями, что вели в богато убранную залу, Лео попросил меня остановиться. Кивнул церемониймейстеру — пожилому мужчине в нарядном камзоле, и тот, важно выпятив грудь, громогласно объявил: