На старом чердаке - Софья Прокофьева

Сашка отыскал глазами папу. Тот стоял над самым обрывом, да так и впился глазами в катер. Сзади, разинув рот от восхищения, на него навалился Сережа-машинист.

— Фантастика! — прошептал высокий военный.

— Однако предвижу неприятности, — прошамкал маленький старикашка и закашлялся, подавившись своей бородой. — Откуда вода? Впрочем, в любом случае это ничуть не снимает ответственности с тех…

«Противный…» — подумал Сашка.

«Степан Разин», голубой с белым, красивый, как всегда покачивался на воде. Волненье сжало Сашкино горло что-то зашевелилось в носу, защипало глаза.

Вся команда по одному перебралась на катер. И папа прыгнул тоже, так и не приняв протянутую ему руку Сережи. Сердится на него, значит.

Но Сашке хотелось только одного, чтобы они поскорее уехали, убрались подальше от этой глазеющей толпы.

«Уплывайте! Уплывайте!» — приказывал им про себя Сашка.

Так и случилось. Мотор затарахтел, запыхтел, и катер отвалил от берега.

У Сашки внутри все еще дрожало. Он глядел, как «Степан Разин» уплывает, уменьшается и из голубого с белым превращается в серую точку на серой воде.

Когда Сашка немного пришел в себя и оглянулся, на обрыве уже никого не было. Только несколько человек с красными, озябшими носами сидели за столиками в кафе и глотали горячие сосиски. Они обнимали стаканы с кофе двумя руками и грели об них пальцы.

Серая туча прикрыла солнце и с реки дул пронзительный сырой ветер.

Сашка медленно пополз в гору.

Ветер налетал злыми порывами, подгонял его, продувал насквозь, будто Сашка был весь в дырочках. Сейчас бы поесть и нырнуть в постель, под одеяло. И еще чтобы мама посидела рядышком…

Сашка вскарабкался наверх. Небо стало совсем серое и навалилось на площадь.

У остановки стояла очередь длиной в километр. Где-то впереди он увидел Катьку в голубой шапочке. Катька вертела головой: может, его высматривала?

Сашка спрятался за высокого дядю в мохнатом пальто. Ехать домой с Катькой ему почему-то не хотелось. Ему даже смотреть на нее не хотелось.

Ждать пришлось долго. Очередь сжималась, растягивалась, как резиновая, но народу не убывало. Потому что ни один троллейбус так и не подъехал к остановке.

Стоявшие впереди зашумели, заволновались. Вдоль очереди бежала женщина в расстегнутом пальто, обмахивая разгоряченное лицо сдернутым с головы платком.

— Не будет вам троллейбусов, не будет! — с трудом переводя дух, кричала она.

— Как не будет? — крикнул кто-то из очереди и засмеялся. — А что будет?

Женщина остановилась.

— А ничего не будет! Авария на электростанции, ясно? Нету вам электричества. Добирайтесь теперь, как желаете.

— А-а… — протяжно вздохнул кто-то позади Сашки. — Вот она откуда, водичка. Чудес-то на свете не бывает. Верно, плотину прорвало. Ну, конечно, не иначе.

Сашка замер. Он стоял и не шевелился, только сердце глухо стучало в груди.

Вдруг Сашка вырвался из очереди и бросился бежать. Он расталкивал людей, на кого-то налетал, как слепой.

— Видали ненормального! — сказал знакомый, насмешливый голос. Похоже, что Борька. Теперь все равно…

Сашка наискосок пересек площадь. Он бежал изо всех сил, напрягая ноги, с отчаянием отталкиваясь от земли.

Вот оно! Вот оно какое, вранье! Прилипло к нему. И что не соврешь, все хуже и хуже. К маме! К маме скорей! А что мама? Все равно, скорей домой.

— А-а… — простонал Сашка. Он вдруг понял. Мамы дома нет. Она же на электростанции, ясное дело. Раз там авария, ее туда вызвали.

Сашка бежал по длинной улице.

Троллейбусы стояли пустые, мертвые, в них было темно.

По рукам и по лицу полоснул ледяной дождь. Асфальт вокруг почернел. Но дождь сразу кончился. Только громоздкие тучи ползли быстро и низко, цепляясь лиловыми лохмотьями за крыши.

Дома стояли темные, неживые. Они смотрели на Сашку глубокими, черными окнами. Ни в одном доме не горел свет.

Сашке стало страшно. Шаги его звучали как-то слишком громко и гулко в тишине. Ему показалось, что за ним кто-то бежит. Оглянулся. Никого не было.

«Это мое вранье за мной бежит, — вдруг подумал Сашка. — Гонится за мной».

Дальше бежать не было сил. Он прислонился к столбу.

Сухие рыдания с болью вырывались из груди. Сашка затрясся, обняв руками столб. Спиной почувствовал, кто-то стоит позади. Оглянулся. Позади стояла Лелька и молча смотрела на него.

Сашка даже не удивился, будто так и должно быть. Даже не вытер мокрых щек. А, пусть смотрит… Он тут же забыл о ней и бросился бежать.

Но когда, задохнувшись, остановился на углу, то опять увидел ее рядом с собой.

— Оставь меня. Брось. Все равно отстанешь, — еле дыша от усталости и отчаяния, сказал Сашка.

— Не… — прерывисто прошептала Лелька, глядя на него, — я привыкла… Я все время бегаю… От Гришки… От мальчишек… От Катьки… Привыкла…

Они побежали рядом. Сашка бежал изо всех сил. В горле пересохло, жгло и остро кололо в боку.

Сашка остановился около голубого киоска. Стеклянное окошко киоска было закрыто. В киоске слабо просвечивала тетя в белой наколке. Сироп в банках казался черным.

— Воды… газировки… Два стакана, — хрипло попросил Сашка.

Тетя приблизила лицо к стеклу. Ее нос расплющился о стекло, побелел.

— Тоже мне. Чего захотел. Воды ему! Нету воды! — сердито сказала она. Она посмотрела на Сашку, потом на Лельку. Ее лицо вдруг смягчилось, и она открыла окошечко.

— Чистого сиропу налью, что ли, — устало предложила она,

— Как нету воды? Почему нету воды? — даже как-то жалобно спросил Сашка.

— Плотину прорвало, говорят. Во всем городе водопровод не работает.

Продавщица пригорюнилась и вдруг пожаловалась, не то Сашке, не то банкам с сиропом.

— А у меня дома стирка не стирана и обеда нет.

Сашка отскочил от киоска.

Уже и воды нет! Докатились. Еще разок соврать, и все полетит вверх тормашками! Весь город! Да что там город! Все! Нет, не домой… Надо к Волшебной Энциклопедии прорваться! Во что бы то ни стало. Как он сразу не додумался? Там же сказано: «О, несчастный…» Это я несчастный! «Если ты, сгибаясь под тяжестью вранья…» Это я, я сгибаюсь! Ну да, там сказано: «Если ты захочешь, чтобы все было как прежде…» Хочу! Хочу!