Ночь в Шотландии - Карен Хокинс

— Один или два раза Майкл ссылался на взрослых в доме викария, — с сожалением покачал головой граф, — но эту информацию вы легко могли почерпнуть из статей, которые он пишет для «Пост».

— Он должен был упомянуть обо мне, — нахмурилась Мэри. — Я вела всю его переписку, составляла каталоги всех его находок, иллюстрировала все его изыскания и… Нет, этого не может быть! Неужели он ни разу обо мне не говорил?

— Мне очень жаль, — всплеснул руками граф.

— Неблагодарный человек! Когда я его увижу, я… — Мэри едва не топнула ногой. — Не могу поверить, что должна доказывать вам, кто я такая! Я ехала много дней, чтобы добраться сюда, в самую мерзкую погоду, спала на неудобных кроватях на постоялых дворах, а однажды даже пришлось заночевать в карете, когда грязь размыла часть дороги и мы не смогли проехать. Кроме того, я много часов протряслась в этой… в этой проклятой карете… — Мэри поймала изумленный взгляд мистера Хея и покраснела. — Простите, воспитанной даме не пристало так говорить. Просто я очень расстроена. Я переживала всю дорогу, пока ехала сюда, а вы даже не верите, что я — сестра Майкла! Я… я просто не знаю, что сказать.

— Неужели вы действительно думали, — удивленно поднял бровь Хей, — что можете явиться сюда, объявить себя родственницей пропавшего человека, помахать у нас перед носом предполагаемым письмом от этого человека и мы вот так просто отдадим вам ценный предмет?

Тому, как он это представил, действительно трудно было поверить.

«Боже милостивый, что же мне теперь делать?»

Ее обычно изобретательный ум молчал. От выпитого бренди ей было намного теплее, но мысли, стали более расплывчатыми и менее ясными.

На нее вдруг разом навалились все испытания последних двух недель. Она устала, хотела есть и приготовилась расплакаться, что было совсем уж на нее не похоже. Обычно она не отличалась плаксивостью, и Майкл говорил, что из нее получится великий путешественник. Но в этот момент ей больше всего на свете хотелось громко разрыдаться.

Но Майкл никогда бы не проявил такую слабость, и она не станет. «Это хорошая практика, — сказала себе Мэри, проглатывая слезы, — однажды я тоже стану египтологом».

Когда ее сестры вышли замуж, Мэри осталась единственной, кроме матери, женщиной в доме. И пока она помогала управляться с домашними делами и наблюдала, как растут братья и покидают дом ради собственной увлекательной карьеры, прошло время, и она осталась последним птенцом, который должен покинуть родное гнездо.

Последним, но более всех стремящимся осуществить это.

Просто у нее не было никаких возможностей. Полученное ею хорошее образование мало что значило для женщины, если только она не собиралась стать гувернанткой. Этого Мэри точно не хотела. Ей казалось, это не намного лучше тюрьмы, когда получаешь такие крошечные деньги за такую сложную работу.

Она могла бы выйти замуж и завести собственное домашнее хозяйство, потому что такие предложения поступали. Но ни в одного из поклонников она не влюбилась, хотя среди них были достойные люди.

В течение многих лет ее интересовала только одна единственная вещь: написание статей для газеты от имени Майкла.

Это была ее тайная жизнь, о которой знали только они с Майклом и больше никто. За свои рассказы Мэри получала кругленькую сумму, и это занимало ее время в промежутках между штопкой белья, посещением не многочисленных по сравнению с городом деревенских суаре и сопровождением матери в церковь.

Но, кроме всего прочего, написание статей позволяло ей давать волю собственному воображению. И хотя писала она от имени Майкла, в своих фантазиях она сама плавала на кораблях в шторм и открывала дверь в затерянную гробницу, чтобы рассмотреть блеск золота сквозь толстый слой пыли, и ехала на неуклюжем верблюде по горячей пустыне.

В какой-то момент ее вдруг осенило, что она тоже могла бы стать путешественником. И теперь у нее появился первый шанс доказать себе, что она достойна этого звания.

— Мисс… Херст, — начал граф, — мы… по крайней мере я… Мне бы хотелось быть честным в этом деле. Мы с кузеном не говорим, что вы — самозванка или что-то в этом роде. Мы…

— На самом деле именно это я и говорил, — резко заключил Хей, глядя на Мэри поверх края стакана. — Но кем бы вы ни были, мы не отдадим вам этот предмет.

— Но в письме Майкл…

— У нас тоже есть письмо от Майкла Херста. — Хей кивнул Эрролу. — Покажи ей.

Эррол подошел к огромному столу у стены, достал из кармана ключ, которым открыл ящик, и вынул несколько писем. Просмотрев их, он нашел то, что искал, и принес Мэри.

Она сразу узнала почерк брата. Больше никто не писал такими ужасными каракулями, как ее брат. Она читала письмо, чувствуя, что оба — и граф и кузен — наблюдают за ней.

«Эррол,

Посылаю тебе этот предмет, чтобы ты сохранил его для меня, потому что кто-то пытается его украсть. Никому не верь. Если кто-нибудь станет просить его, даже тот, кого мы хорошо знаем, отказывай всем. Сейчас я больше ничего не могу сказать, но ты должен сохранить его, так как это важный ключ к местонахождению амулета Херстов.

Я скоро напишу еще, Майкл».

Мэри с потрясенным видом сложила письмо. «Боже мой? Что мне теперь делать?»

— Мне очень жаль, — вздохнул граф. Он взял письмо из ее слабых пальцев, вернулся к столу и опять запер его в ящике.

— Ну? — бархатным голосом спросил Хей.

Да уж.

— Майкл не пишет таких коротких писем, это на него не похоже. Значит, мы можем предположить, что он торопился, — закусила губу Мэри. — Тем не менее теперь я знаю, почему вы не верите мне; Майкл предупредил вас, что кто-то придет за ларцом.

— Никто не говорил о ларце, — прищурил глаза Хей.

— Я составляю каталоги находок Майкла, — нетерпеливо взглянула на него Мэри, — поэтому знаю, что он послал и кому. В последнем списке настоящий интерес представлял только ларец из оникса.

Ангус и граф обменялись взглядами.

— Ангус, может, она действительно…

— Чепуха, — усмехнулся Хей. — Кто бы ни пришел за артефактом, он будет точно знать, что это такое.

— Думаю, это правда. — Мэри потягивала бренди и обдумывала ситуацию. — Интересно, кто, по его мнению, придет за артефактом? Ваше письмо он отправил спустя две недели после письма, отправленного нам. Могу лишь предположить, что он забыл упомянуть, что попросил вас так тщательно хранить его, когда послал за ним Уильяма. — Мэри постучала пальцем по стакану, стараясь заставить свой уставший, затуманенный мозг уловить какой-то ускользающий факт. — Я не знала, что ларец из оникса имеет какое-то отношение к амулету Херстов. Это что-то новенькое.

— Для Ангуса это тоже было в новинку. — Граф покраснел, заметив удивленный взгляд Мэри. — Ваш брат намного теснее дружит с Ангусом.