Интервью - Ева Гелевера

Я стояла как вкопанная. Передо мной разворачивалась фантастическая и в то же время щемящая тошнотворным стыдом картина. Девочка делала селфи с феей, когда её мама вышла на улицу и, неловко извиняясь, попыталась прекратить фотосъёмку.

Вдруг я подумала: «Когда ребёнок чего-то хочет, он просто берёт это. Усилием воли он совершает движение по направлению к объекту желания. А я стою, как дура, зная, что ответа от издательств можно и не дождаться. Стою и молчу».

Я завела детей в здание и только хотела вновь выбежать наружу, как услышала звук бьющегося стекла и писк сигнализации. Я не сразу поняла, что раздражающий визг идёт не только снаружи, но и из моего кармана. Пищала сигналка «Пули».

Выскочив на улицу, я увидела, что зад моей машины протаранил «Ленд-Крузер», за рулём которого сидела, кто бы мог подумать, фея-крёстная!

– Та, чьё имя нельзя называть, въехала тебе в зад? – интервьюер подался вперёд, держась обеими руками за подлокотники кресла. Его явно развеселила эта история.

– Да. Видимо, вместо задней включила переднюю передачу. Ребята из её команды бросились к месту удара, шумно оценивая ущерб. Затем щуплый лохматый парень подбежал ко мне, чтобы обсудить цену вопроса. И тут я поняла, что это мой шанс.

Кстати, всегда мечтала произнести эту фразу вслух, – Ева рассмеялась и посмотрела на оператора, проверяя зафиксирован ли легендарный момент на камеру. – Так вот. Я сказала, что буду обсуждать случившееся только с виновницей аварии и двинулась к чёрному крузаку.

Пути назад не было. В ушах, заглушая разум, пульсировал страх. На автопилоте я села в машину и словно со стороны наблюдала за диалогом, участницей которого являлась.

«Привет», – сказала я. «Привет», – медленно ответила она неестественно низким голосом. «Меня зовут Ева. Я знаю, для чего ты сегодня здесь». – «Правда?» – «Да, я слышала о скандале. Знаю, что у тебя проблемы с контрактами и рейтингом. И всё же я рада, что так вышло».

Фея занервничала и начала судорожно шарить по сумке в поисках кошелька, чтобы поскорее с этим покончить.

«Я не возьму денег», – резко сказала я. «А что тогда?» – «Я хочу, чтобы ты прочитала мою рукопись». – «Зачем?» – совершенно искренне удивилась она. «Во-первых, это сэкономит деньги на возмещение ущерба, причинённого моей тачке. Во-вторых, я думаю, моя книга тебе понравится. А в‑третьих, мне нужна помощь».

Произнести эти слова оказалось сложнее, чем я думала, внутренний барьер словно расщеплял звуки на атомы.

Фея-крёстная молчала. Вдруг она замотала головой из стороны в сторону, отгоняя подступающую истерику, повела подбородком вверх‑вниз, призывая внутренние силы защитить её. А затем обмякла, словно из неё вытащили стержень, и проговорила каким-то детским безжизненным голосом: «Ну прочитаю я её, и что дальше?» – «Ты глянь, а там решишь». – «Ладно, но я ничего не обещаю». – Я согласно кивнула. – «Продиктуй свой номер. Мой помощник свяжется с тобой и скажет, куда прислать текст. В директ не пиши, затеряется». – «Аккуратнее за рулём», – улыбнулась я, выпрыгивая из машины. Фея закатила глаза и отвернулась.

Через неделю после того, как я отправила текст, мне позвонили и пригласили в издательство.

– Сразу из издательства? Получается, рукопись была направлена не тобой лично?

– Получается, так. Меня как бы порекомендовали.

– То есть всё-таки по блату, – довольный выуженной подробностью Боря выпрямился и заёрзал в кресле.

– Конечно. Через разбитый бампер, – засмеялась Ева, – но ты знаешь, дело было даже не в том, что книга попала к редактору, помог пост, который фея разместила у себя в инстаграм. Именно этот пост запустил механизм. Сначала я стала инстаграм-звездой.

Журналист напряжённо смотрел на собеседницу, оценивая силу только что произнесённых слов.

Ева продолжила:

– В издательстве я познакомилась с людьми, которые рассказали, как всё будет происходить. Меня предупредили, что предстоит большой объем работы, а времени мало, потому что надо проскочить в узкий шлюз, пока тема на хайпе.

– Какие эмоции ты испытывала? Было такое, что ты говорила себе: «Вау, не верю, что это происходит со мной!»?

– Да, конечно. Но, знаешь, везение странная штука, она как будто не совсем про случайность. Ты же сам знаешь, на пустом месте ничего не происходит, всегда есть скрытые подготовительные процессы.

– Знаю не понаслышке! – с жаром ответил интервьюер. – Вы работали над выпуском книги удалённо?

– На этапе корректуры текста – да, потом началась подготовка к печати: придумывали обложку, утверждали название, делали вёрстку и прочее. Тогда я каждый день приезжала в издательство, познакомилась с классными ребятами, которые занимались пиаром. Мы вместе писали продающие посты, договаривались о съёмках у блогеров, продумывали буктрейлер и создавали промки. Кстати, я так втянулась в процесс создания видеоконтента, что с нуля разобралась, как всё устроено, и сама сделала несколько небольших фильмов. Я и эту съёмку могу смонтировать не хуже твоих ребят.

– Ну это вряд ли, – нахохлился интервьюер. – Давай поговорим о самой книге. Почему такое название?

– Название «Книга» идеально подходит. Разве нет?

– Ну не знаю, звучит так, будто вы хотели произвести неординарное впечатление, но не сильно заморачивались. Окончательное название утвердил издатель? Какой был первоначальный вариант?

– Представляешь, я не назвала её. Не думала об этом, понимая, что самиздатом заниматься не стану. Маркетологи знают лучше, как должны называться бестселлеры, – вдруг писательница рассмеялась, – авторы чаще всего дают отвратительные названия.

– Ну как так? Это же твоё детище, неужели не хотелось самой дать ему имя?

– Терпеть не могу это сравнение. Ничего общего между рождением ребёнка и написанием книги нет даже близко. Иначе дети вырастали бы ещё бо́льшими психами, чем есть.

Боря ошарашенно смотрел на Еву.

– Почему? – медленно произнёс он.

– Потому что дети не вещи. А книгу, даже выстраданную, любимую, мы хладнокровно продаём. Вынуждены продавать. И я не имею в виду продажу в книжном магазине. Ещё раньше, когда только решаем кому-то показать. Чего уж говорить, если мы занимаемся подготовкой к изданию. Несколько человек копаются в ней и вытряхивают, как старый половик. Потом упаковывают, словно новогодний подарок. Но и это не всё: нужно создать интригу, пустить слух, иногда даже оклеветать. Стал бы ты делать такое со своим ребёнком?

– Ну если так посмотреть, то нет, конечно.

– Книги, к которым мы никого не подпускаем, ещё в меньшей степени похожи на детей. Представь, что у тебя появился восхитительный малыш, а ты спрятал его под кровать и не показываешь никому, кроме самых близких. И вообще сомневаешься, что он имеет право на существование.

– Убедила, – с добродушным смешком отозвался парень. – Если бы ничего не получилось с этой книгой, если бы она не понравилась твоей покровительнице, затем редактору, что