Золотые розы - Патриция Хэган

– Наплевать мне на роскошь! – отрезала Эмбер. – Я хочу знать, что этот человек сделал с Аллегрой.

– Будь по-вашему, – неохотно уступила Долита, сообразив, что сказала достаточно много и дальше отмалчиваться не имеет смысла. – Бонита, горничная, по секрету рассказала мне, что заметила синяки на лице у сеньоры. Долгое время сеньора вообще не могла встать с постели, а когда наконец уступила просьбам Бониты вымыться и разделась, та закричала от неожиданности, увидев ее тело. Оно все было покрыто синяками от побоев.

– Что за ублюдок! – вырвалось у Эмбер, которая прежде и помыслить не могла бросаться подобными словами. – Что за скотина! Как у него рука поднялась? Нет, я должна как-то выбраться из этого ада! Дай мне ключ от комнаты, Долита. Я должна немедленно поговорить с сеньорой Аллегрой. Мне нужно убедиться, что она оправилась от побоев, и узнать, не согласится ли она бежать со мной…

– Ключа от вашей комнаты у меня нет, – пробормотала горничная, на лице которой сочувствие смешалось с облегчением. – Дверь мне отпирает охранник, которого сеньор Валдис поставил у вашей комнаты. Балкон тоже охраняют. Теперь вы видите, что побег невозможен?

Эмбер умолкла, не зная, что сказать. Оказывается, ее положение было куда хуже, чем она думала. Внезапно ее осенила идея. Конечно, Валдис не подумал о том, что она может заручиться поддержкой его сводной сестры!

– Маретта! – воскликнула она, просияв. – Я уверена, она ничего не знает о том, как Валдис обращается с ее матерью. Пожалуйста, Долита, отнеси Маретте записку. Я попрошу ее придумать какой-нибудь предлог, чтобы зайти ко мне, а там уж мы все обсудим.

– Что вы! – Горничная даже отступила на пару шагов. – Я не могу отнести записку Маретте. Если бы даже я отважилась на такой рискованный поступок, ваше послание может попасть в руки сеньору, а тот за это изобьет меня, как сеньору Аллегру.

Эмбер показалось, что она понимает тревогу девушки. Какое право она имеет подвергать риску Долиту? Но должен же быть какой-то выход…

– Что же делать? – вслух рассуждала Эмбер, расхаживая по комнате и кусая губы. – Нужно как-то исхитриться и подать знак Маретте без такого явного свидетельства, как записка. Как же вызвать ее сюда? Может быть, ты передашь ей на словах?

– Не тратьте силы на то, чтобы связаться с этой… – Долита не договорила, но в глазах ее появился красноречивый блеск, презрительный и гневный. – Сеньорита Маретта ничуть не лучше сеньора Валдиса. Она и сама обращается с матерью, как с последним ничтожеством, помыкает ею и ни во что не ставит ее. Поверьте, она прекрасно знает о том, что Валдис бьет сеньору.

– Скажи, Долита… он бил ее и при жизни моего отца?

Горничная отрицательно покачала головой, наполнив Эмбер невыразимым облегчением.

– В то время, сеньорита, здесь почти никто не ссорился между собой. Сеньор Валдис не трогал ни сеньора, ни сеньору, а те предпочитали не покидать своих комнат. Правда, каждое воскресенье давался обязательный общесемейный ужин, и тогда сеньора и ваш отец должны были спускаться в столовую – но и только. Во время ужина сеньор Валдис говорил не закрывая рта о том, как хорошо он поставил дело на ранчо, об удачных покупках и продажах, а супруги слушали его молча, едва отрывая взгляды от тарелок. Сразу после ужина они спешили подняться в свои комнаты… Сеньорита! – вдруг воскликнула горничная, заставив Эмбер вздрогнуть от неожиданности. – Вы непременно должны усвоить одну вещь: сеньорита Маретта – единственный человек на ранчо и во всей округе, который имеет хоть какое-то влияние на сеньора Валдиса. Она умеет настоять на своем, но прекрасно знает, насколько далеко можно зайти с этим человеком. Она знает грань, которую нельзя переступать ни в коем случае. Если вы обратитесь к ней за помощью, она не только откажется, но и сразу наябедничает брату. Так уж получилось, что вы доверились мне, но, прошу вас, не доверяйте больше никому! Ну а я… как я вам ни сочувствую, помочь хоть чем-нибудь не могу. Мне очень жаль.

– Наверное, мне лучше пока затаиться и ничего не предпринимать, – сказала не на шутку встревоженная Эмбер. – Валдис украл у меня не просто гроши, а немалые деньги, и я хочу вернуть их. Значит, разумнее будет некоторое время пожить на ранчо. Возможно, жизнь сама предложит какой-нибудь выход… поможет мне вернуть деньги и убедить Аллегру покинуть этот ужасный дом.

– Сеньорита, – робко спросила горничная, стараясь поймать взгляд прищуренных глаз девушки, – уж не вздумали ли вы водить сеньора Валдиса за нос?

– А что еще мне остается? К чему приведут дальнейшие попытки открытого сопротивления или угроза пешком уйти в Суэвло? И потом, Долита, я не хочу дарить Валдису свои деньги. Это все, что у меня осталось на жизнь, – в сущности, это мое наследство. Разве справедливо будет, если этот человек оберет меня так же, как обобрал остальных? Нет, я сделаю все, чтобы этого не случилось! – Эмбер перевела дух и заставила себя вернуться к делам житейским. – Пожалуйста, Долита, принеси горячей воды. Я хочу вымыть голову и одеться как можно наряднее. Очень возможно, Валдис скоро нанесет мне визит, так что надо начинать вживаться в новую роль.

Выражение лица горничной ясно говорило о том, что она настроена скептически. Тем не менее она сделала все, чтобы помочь Эмбер приукрасить себя, бурча под нос, что нет ничего опаснее, чем игра с огнем. Не обращая внимания на ее ворчание, Эмбер продолжала расспросы, по крупицам собирая сведения о своем новом и таком уже нелюбимом доме.

К ее великому облегчению, у Валдиса нашлась ахиллесова пята: он чрезвычайно ценил мнение окружающих и ревностно относился к тому, как выглядит в их глазах. Об этом говорило и то, что его больно ранили разговоры насчет его несостоятельности как преемника отца. По словам Долиты, он лез из кожи вон, чтобы смягчить сложившееся о нем нелестное мнение, и потому выказывал себя человеком воспитанным и образованным, идущим в ногу со временем. Он также старался больше бывать на светских приемах, и сам давал роскошные балы и званые вечера, на которые приглашались из Мехико самые известные музыканты. Шампанское и дорогие вина в таких случаях поставлялись из Франции, причем Валдис не жалел денег на то, чтобы изысканные блюда готовились под руководством лучших поваров, настоящих знатоков своего дела.

Все это можно было расценить как попытку утвердиться в высшем мексиканском обществе – куда Валдис никак бы не попал, пойдя по стопам отца.

Как оказалось, Валдис вовсе не собирался наносить Эмбер визит. Вместо этого он велел передать ей, что намерен вечером поужинать в ее обществе.

Ужинали на асиенде в половине восьмого. Когда подошло назначенное время, Эмбер обнаружила, что дверь в ее комнату не заперта. Охранника, о котором упоминала Долита, в коридоре не оказалось. Напрашивалась мысль, что хозяин дома не собирался вечно держать гостью под арестом, а только хотел, чтобы траур соблюдался по всем правилам. Или же он счел двухнедельное заточение достаточным, чтобы научить покорности строптивую девушку. Так или иначе, охрана была снята, и это означало, что Валдис не придает значения угрозам Эмбер совершить побег. Да и чего ради было ему беспокоиться? Разве асиенду не окружали многие мили необжитых земель? Если человек местный, привычный к здешней дикости, мог одолеть их без труда, то для хрупкой горожанки с Севера расстояние до Суэвло должно быть непреодолимым.