Люди Грузинской Церкви. Истории. Судьбы. Традиции - Владимир Лучанинов

– Запомните мое имя, – такими были последние слова мальчика, – я троих злодеев убил, которые убивали наших детей и стариков.

Вот такие истории.

Но при этом меня всегда возмущала разность отношения к мужчине и женщине. Количество детей в семье исчислялось исключительно мальчиками, и если, например, убивали мужчину, нужно было шестьдесят коров отдать, а если женщину – тридцать. Однако было невероятное уважение к женщинам, и женщины были гордыми. Девушка могла жизнь самоубийством покончить, если вдруг при посторонних отец что-нибудь обидное ей говорил.

Отношения между юношами и девушками до брака были целомудренными, сексуальное сожительство было немыслимо, четко очерчивались границы ухаживания. Если становилось известно, что молодые до свадьбы не сдержались (что иногда происходило), они вынуждены были уйти как нарушители традиции, а нарушить традиции в Хевсуретии – значит согрешить против своего рода, своих предков. Изгнанники селились в городах, в других районах страны, бывало, переходили в Чечню.

Но, несмотря на некоторые странности, в Хевсуретии между взрослыми и молодыми, да и вообще между людьми бытовали абсолютно четкие, здоровые и естественные отношения. Отец рассказывал: когда взрослые за столом сидели и заходил ребенок – все вставали и здоровались, чтобы и он с детства учился уважать взрослых.

Горцы обладали настоящим достоинством, и это даже не совсем то, что сейчас вкладывается в это понятие. Их достоинство было каким-то естественным, первозданным. Понятие чести, мужества и совести были определяющими.

В Хевсуретии есть города и села-крепости[16]. В известной крепости Шатили жили мои предки, и даже когда надобность в крепостях отпала, мужчины из нашего рода старались там постоянно находиться, приезжали по очереди, чтобы не разорвать связь с родом.

Религиозные традиции горцев очень древние, хевсуры – христиане, но при этом они сохраняют уникальные архаичные традиции, например, почитают особые священные места – хати, куда вход женщинам воспрещается. В этих местах собираются мужчины для празднований, решения важных вопросов, там совершаются ритуальные действия, часто там находятся драгоценные предметы, собственность общины. И я хочу сказать, что все эти древнейшие формы религиозного выражения не противоречат сущности христианства, просто горная местность не давала возможности миссионерам часто посещать эти места, поэтому хевсуры и жили в такой смешанной традиции.

Вы знаете, наверное, имя Важа Пшавела[17] – это грузинский классик, писатель и поэт. В его потрясающих поэмах по хевсурским мотивам раскрываются глубокие темы, например, тема отношения к врагу – абсолютно христианского отношения. Да, конечно, можно много говорить о странных традициях, о мифах. Для кого-то они очень важны, за них держатся, для кого-то в религиозном смысле они абсолютно ничего не значат. Но приверженность к традициям имеет объективное значение сама по себе: влияя на человека, она может соединять его с невидимой подлинной духовной реальностью, и это вполне евангельская духовность. И в качестве иллюстрации хочу рассказать историю из жизни моего деда.

Как-то родственники собрались на охоту. Дед (а тогда он был молодым человеком) был с ними. И случайно они в лесу наткнулись на кистинца, так сказать – должника (его род похитил наш скот). И застали его в момент совершения намаза, стоящего на коленях, босиком, обувь лежала в стороне. Они его схватили, связали и так босиком повели в селение, радуясь, что теперь за него смогут получить обратно похищенное. Тропы горные, повсюду острые камни, дед сжалился над этим пленником, снял свои чувяки из кожи и отдал ему, так и шли они до Шатили. Дед после этого недели три ходить не мог, все ступни по дороге в кровь истоптал. Этот благородный поступок на молодого кистинца сильно подействовал, и пока его держали в дедовом доме, он к деду привязался, к тому же был младше него, в общем, настоящим помощником стал. Так он прожил в Шатили целых полтора года. И вот в один из дней в селе появились кистинцы. Они вели лошадь, нагруженную мешками муки, разными вещами, и сказали, что приехали с выкупом за пленника. А молодой кистинец бросился к деду, заплакал:

– Не отдавай, – говорит, – меня им. Я знаю – это враги нашей семьи; они специально пришли, чтобы забрать меня и убить!

Тогда дед отправил навстречу им посыльного и предупредил, чтобы они даже к дому не подходили:

– Пусть забирают все, что привезли, пленника не отдам!

Уже потом дело поладили. Родственники паренька вернули скот, но дед мой к тому времени на имя этого кистинца быка вырастил, и парень этого быка вел домой на веревке, которой его связали, когда вели в Шатили. Пришел пленником, а ушел с достоинством, это очень важно для горца.

Хевсурети. Село Шатили

Говорят, что этот кистинец потом к деду приезжал, был и на похоронах, оплакивал его.

Сталинская депортация очень сильно ударила по укладу горцев, ощущающих связь с общиной, традициями, со своей родной землей. Многие семьи и целые поселения были выдворены буквально в одну ночь. В отрыве от гор многие хевсуры теряли этнокультурную неповторимость, становились непохожими на предков, распущенными.

Я сама родилась в Тбилиси, а когда в пятилетнем возрасте впервые увидела родовые места, пережила что-то необыкновенное: никак не могла вместить эту красоту и величие, ощущая вместе с тем свою связь с ними. А в период университетской учебы привозила в Шатили своих друзей, чтобы иметь возможность поделиться с другими этим необыкновенным ощущением красоты.

Мне в жизни повезло, Бог меня наградил тем, что вокруг всегда были потрясающие люди, и я очень благодарна Ему за них. К отцу (его звали Алексий) часто ходили гости. Знаете, это была настоящая не ангажированная интеллигенция, не номенклатурная. Сам отец был удивительным человеком. Когда он подготовил докторскую диссертацию, ему поставили условие: необходимо все перевести на русский язык и отправить на утверждение в Москву.