Улица Марата и окрестности - Дмитрий Шерих

Но не богатством заслужили Поклевские-Козелл место в истории. Вернее, не только богатством. Они были крупными меценатами. Викентий Альфонсович состоял попечителем нескольких училищ и гимназий, был почетным членом советов детских приютов Санкт-Петербурга. И не случайно в екатеринбургском краеведческом музее сегодня действует мемориальная гостиная Поклевских-Козелл: там об этой фамилии помнят!

Дом № 15

Нечто похожее можно рассказать и о доме № 15 по улице Марата, занятом ныне генеральным консульством Венгерской республики. С ним тоже связана история знаменитой династии, оставившей след и в предпринимательстве, и в меценатстве, и на государственном поприще.

В 1849 году в атласе Петербурга участок этого дома помечен как пустующий, но уже тогда он принадлежал купцу Петру Беляеву. Шло время, Петр Абрамович возвел здесь дом и поселился в нем со всей семьей. В ту пору беляевское дело было уже весьма солидным: купец владел лесопильными заводами и сам продавал лес за границу – преимущественно в Англию.

Когда основатель династии умер, делом занялись его сыновья – Митрофан, Сергей и Яков. Судьба сложилась так, что товариществом «Петра Беляева наследники» им пришлось руководить поочередно. Митрофан Беляев оставался на этом посту лишь четыре года, добился многих успехов, после чего отошел от дел: он решил заняться меценатством (о нем мы уже упоминали и вспомним еще раз – в главе, посвященной дому № 50). Руководить фирмой стал Сергей Беляев, и он продержался на этом посту почти тридцать лет, поспев не только приумножить семейные капиталы, но и сделать политическую карьеру – стать членом партии октябристов и депутатом Государственной думы. Но в 1911 году Сергей Петрович скончался, и на смену ему пришел доктор медицины Яков Беляев. Вот уж чья руководящая карьера оказалась совсем недолгой! Всего год спустя его во время ссоры застрелила любовница, бывшая проститутка Антонина Богданович.

«Потомственная дворянка Антонина Ивановна Богданович обвиняется в том, что в ночь на 13-е июля 1912 г. в г. С.-Петербурге, в доме № 23 по Фонтанке, находясь в состоянии запальчивости или раздражения, с целью лишить жизни потомственного Почетного гражданина Якова Петровича Беляева произвела в него пять выстрелов и тем причинила ему две тяжкие раны в грудь и голову, от которых он тут же и умер». Это был громкий судебный процесс! Антонину Богданович защищал адвокат Карабчевский – и защищал виртуозно, особо напирая на нравственные муки обвиняемой. Несмотря на очевидный факт убийства, она была оправдана...

Не всегда и не все Беляевы жили в доме на Николаевской. Но именно этот дом был их настоящей штаб-квартирой. Здесь находилось правление их товарищества, здесь проходили ежегодные собрания пайщиков. И хотя последним перед революций владельцем дома стало крупнейшее в стране торгово-промышленное товарищество «И. Стахеев и Ко» – дом так и вошел в историю под своим привычным именем: дом Беляевых.

Кажется, ни в одном доме по улице Марата нет такого количества владельческих монограмм! «И. Т.», «ИТ», «И. Т. Л.»: все это – купец Игнатий Тузов, по заказу которого и был построен дом.

Биография Игнатия Лукьяновича типична для купеческого сословия. Поступив «мальчиком» в одну из книжных лавок, он потом всю жизнь остался верен выбранному делу. Торговал книгами в Гостином дворе и на Садовой улице, но не всякими книгами – только духовного содержания. В торговом каталоге его фирмы были тысячи наименований, от дорогих подарочных изданий до тоненьких брошюр «для народа».

Едва ли не половину своего товара Тузов издал сам – тем более, что и дело это было вполне прибыльное. На духовную литературу спрос тогда был постоянный! Выпускал Игнатий Лукьянович многочисленные богословские труды, печатал сочинения Николая Лескова – в том числе знаменитые «Мелочи архиерейской жизни».

Лесков, кстати, упоминает Тузова в своем романе «Некуда». Там его герои ведут полемику о современных журналах, редакторах и издателях.

«Тапер опять зевнул, потянулся, погладив себя от жилета до колен, и произнес:

Дом № 17

– Однако эти постепеновские редакторы тоже свиньи изрядные, живут у черта в зубах, да еще ожидать себя заставляют.

– Ну, уж и Тузов, – заикнулся было блондинчик.

– Что Тузов? – опять окрикнул его тапер.

– Тоже... ждешь-ждешь, да еще лакей в передней скотина такая... и сам тоже обращается чрезвычайно обидно. Просто иной раз, как мальчика, примет: "Я вас не помню, да я вас не знаю".

– Пх! Так тот ведь сила!».

Что ж, Тузов вправду был силой. Настоящим тузом книжного дела. И подчеркнуто эффектный дом № 17 полностью соответствует статусу своего владельца.

В этом доме Игнатий Лукьянович прожил вместе с семьей последние два десятилетия своей жизни. Но занимали Тузовы не весь дом: значительную его часть сдавали жильцам. Не абы каким, а тоже состоятельным и достойным. Жил здесь, например, крупный промышленник Лев Николаевич Ашурков, владелец торгового дома «Сестрорецкий металлический завод».

Дом И.Л. Тузова в начале XX века

А самым знаменитым жильцом дома стал, без сомнения, великий актер Александринского театра Владимир Николаевич Давыдов. Тот самый, о котором другой актер Александринки Николай Ходотов отзывался так: «Тонкий, филигранный чародей-волшебник, кумир зрителей, виртуозный техник и психолог, великий маг и волшебник». Ходотов восхищенно вспоминал о знаменитых давыдовских паузах, длившихся иногда по несколько минут, а также о рецептах некоторых столичных невропатологов: те прописывали своим пациентам просмотр спектаклей с Давыдовым и его коллегой Константином Варламовым в главных ролях...

Давыдов переехал в дом Тузова с Николаевской, 84, где жил прежде. Здесь он обитал недолго, но и этого хватило, чтобы сделать дом памятником петербургской театральной истории.

В.Н. Давыдов

Ирония судьбы: Игнатий Лукьянович Тузов издавал православную литературу, а в 1920-е годы в его доме обосновалась община «Христианской науки» – американской секты, больше известной под названием сциентизма. Та секта была схожа с нынешней сайентологией: в ней практиковалось «духовное врачевание», причем все дело было поставлено на прочные финансовые рельсы...