Озеро скорби - Эрин Харт

Кормак перевел дыхание и начал играть «Дорогого ирландского мальчика», мотив, который стал для него темой cailin rua, рыжеволосой девушки, сведшей их вместе прошлым летом. Cailin rua погибла глупой и жестокой смертью, но ее сын выжил, и тремя с половиной столетиями позже, после другой трагедии, потомки узнали ее историю. Кормак проиграл часть мотива, чувствуя, как каскад высоких, резких нот цепляет его душу словно колючий кустарник. Постепенно тема добралась до кульминации и снова заструилась потоком, под поверхностью которого только иногда пульсировали темные течения.

Кормак положил флейту и постарался сосредоточиться на работе. Статья, над которой он бился, предлагала новый взгляд на золотые предметы, найденные во всевозможных ритуальных захоронениях бронзового и железного века. К сожалению, можно было только предполагать, что эти захоронения ритуальные, потому что как бы сильно ни хотелось в это верить, наличие ритуальных намерений при захоронении было практически невозможно доказать лишь посредством одной археологии. Весь этот период был полон загадок и тайн, и у ученых были лишь обрывки отгадок. Почему больше всего золотых предметов было найдено в реках Уиклоу и Тайрон, а самые впечатляющие изделия из золота бронзового века встречались на другом конце острова, в Клэр? Почему не было прямых доказательств пчеловодства в железном веке, хотя пчелиный воск, несомненно, использовался для литья металла cire perdue[3]? Почему золотые предметы так редко встречались в захоронениях — может, их переплавляли или передавали следующему владельцу как символ должности?

Кормак изучил карту, показывавшую распределение золотых предметов бронзового и железного веков по Ирландии. Интересно, скольких точек еще не хватало только потому, что кто-то наткнулся на золото, забрал его, или перепрятал, или переплавил и продал, чтобы прожить остаток жизни обеспеченным человеком на прибыль от находки? А сколько еще было нерассказанных историй о распрях из-за золота: кражах, конфискациях, даже убийствах — и все из-за блестящего желтого металла. Кормак пытался представить себе, каким оно казалось древним людям, привыкшим к ржавеющему железу и зеленеющей бронзе. Культурам, окруженным постоянным разрушением естественного мира, оно должно было казаться единственным не разлагавшимся материалом, священным металлом солнца и бессмертия.

Кормак вздрогнул от шума — это всего лишь птица вила гнездо на карнизе, но он понял, что очень сильно беспокоился, ожидая прибытия Норы. Он не хотел повторения того, что произошло прошлой ночью. Вскоре после приезда он услышал стук в дверь и машинально открыл — думал, это Брона Скалли вернулась посмотреть, нет ли у него проблем с обогревательным котлом. К его удивлению, на пороге стояла Урсула Даунз. Сейчас, вспоминая, он снова представил ее себе. Урсула была стройна и белокура, а предельно короткая стрижка придавала ей намеренно мальчишеский вид. Золотое кольцо в брови она вставила уже после их последней встречи, но Кормака это не особенно удивило. Виделись они уже давно.

— Я просто проезжала мимо и увидела машину, — сказала она. — Думала, это Эвелин, но тебе я тоже очень рада. Значит, ты опять на Лугнабронском болоте. Ты не поверишь, но я опять на старых раскопках. Жилье там отремонтировали, но иногда я открываю дверь и невольно ожидаю увидеть, как ты и другие ребята стоят в очереди в туалет.

— Там, помнится, нельзя было упускать момент.

Лет двадцать назад они оба несколько летних каникул работали здесь с Гэбриелом, и сейчас, увидев Урсулу, Кормак снова вспомнил это время: примитивное студенческое жилье, запах мокрых шерстяных свитеров, сушившихся у огня, крепкий чай, холодные комнаты, теплые постели. Сам воздух в те дни, казалось, был полон голодом, и не только тем, который утолялся едой. Судя по лицу Урсулы, ее воспоминания были такими же.

— Знаешь, Кормак, я очень расстроилась, когда услышала про Гэбриела, — сказала она, понизив голос. — Должно быть, для тебя это было потрясение. Нам всем он казался вечным. Я хотела позвонить тебе или Эвелин, но у меня такие вещи плохо получаются. — В это мгновение, стоя на пороге, она казалась очень одинокой, осторожной и даже ранимой.

— Не хочешь зайти, может, выпить чего? — предложил Кормак, сам того не планируя, и сразу понадеялся, что потом не придется об этом жалеть.

— Ну, разве что на чуть-чуть. Спасибо, — Урсула зашла внутрь и осмотрелась. — Тут не так все и изменилось, верно?

— Что ты будешь? — спросил он, когда она уселась за кухонным столом.

— Красное вино, — она осмотрела полдюжины бутылок, дожидавшихся, пока их уберут в шкафчик. — Если ты только его не бережешь. Собираешься произвести на кого-нибудь впечатление.

— Нет, просто экспериментирую.

Пока Кормак открывал бутылку и наливал им по бокалу, Урсула продолжала:

— А я так вообще отношусь к вину без претензий. Дешевое бухло сгодится не хуже шикарных марок, если настроение подходящее. А у меня оно обычно подходящее.

Она повернулась к Кормаку и взяла у него бокал; ее сияющие зеленые глаза были как всегда озорными. Лампа на столе рядом с ней отбрасывала теплый золотой свет, который высвечивал ее кожу и подчеркивал заостренное лицо и легкие впадины щек. Лишь несколько морщинок в уголках ее глаз напоминали о течении времени.

— Так чем ты здесь занимаешься?

— Работаю над статьей для «Джорнэл». Некоторые новые наблюдения о золотых изделиях бронзового и железного веков.

— Правда? — Урсула начала просматривать книги, которые Кормак разложил на столе, пытаясь организовать материал. — Знаешь, люди твердят, что в Лугнабронском кладе было золото, но те двое братьев, что обнаружили это сокровище, клялись всем самым святым, что ничего не нашли. — Она взяла книгу из стопки на столе. — Можно, я позаимствую это? Обещаю вернуть сразу же, как только тебе потребуется.

Посмотрев на корешок книги, Кормак увидел, что это был один из малоизвестных подробных трудов по металлообработке железного века.

Он махнул рукой.

— Конечно, пользуйся.

— Да я бы с радостью, — сказала она — Но у тебя, говорят, уже кое-кто есть.

А Урсула все так же быстра. Что ж, он не видел причин для уклончивости.

— Ты наверняка с ней завтра встретишься — ее зовут Нора Гейвин, она приедет помочь с вашим болотным человеком. — Кормак попытался сменить тему. — Как там у вас идет работа?

— Да знаешь, это же целая жизнь. Мы кое-что находим, но сейчас там настоящая каша из всяких мелочей: платформы и короткие куски настильных дорог, парочка неплохих ивовых плетней. Мы наткнулись на кое-какие действительно интересные торфяные образчики — возможно, тебе бы стоило взглянуть на них. Но региональный управляющий невыносимый зануда: постоянно ноет, что надо поскорее заканчивать и возвращать этот участок в его драгоценное расписание добычи. Находка болотного человека его уж точно не обрадовала, хотя значительно подняла настроение мне.