Очарованная - Шеннон Дрейк

— Это сделали тети? — тихо спросила Элли.

Молли кивнула.

Элли дотронулась рукой до ткани, покачала головой и печально произнесла:

— И все-таки они не придут сегодня на вечер.

— Вы ведь не можете изменить их, — сказала Молли.

— Я их очень просила, — продолжала Элли. — Знаешь что? Если здесь снова будет такой праздник, я скажу им так: «Если вы на него не пойдете, не пойду и я». Я слышала, как граф и его жена тоже спорили с ними и уговаривали прийти. Но эти милые старушки очень упрямы. И все-таки клянусь, что в следующий раз я переупрямлю их.

Молли вздохнула:

— Другого такого раза не будет.

Она осторожно взяла платье и через голову надела его на Элли.

Сначала девушка ничего не могла ответить: длинное изящное платье, падавшее на плечи, закрывало ей рот. Когда она наконец смогла говорить, то спросила:

— Молли, что случилось? Почему меня вызвали сюда на сегодняшний вечер?

Молли покраснела, потом пожала плечами и ответила:

— Это вам должны объяснить ваши опекуны.

— Молли…

— Поторопитесь, они будут здесь с минуты на минуту, — сказала горничная, поворачивая Элли, чтобы застегнуть платье. — Вы, конечно, знаете, что выкройку для платья нашла леди Мэгги, и она же вместе с вашими тетушками ходила покупать ткань. Конечно, ни у кого и в мыслях не было нанимать закройщика. У леди Мэгги прекрасный вкус в том, что касается одежды, и она заявила, что ваши тетушки — лучшие швеи в стране.

Элли улыбнулась, гордясь своими дорогими тетями из маленького дома в лесу. Она понимала, что они могли бы зарабатывать большие деньги в мире высокой моды. Но ее тети предпочли остаться такими, какие они есть, и жить простой счастливой жизнью.

— Сестра леди Кэт приобретает известность в индустрии мод, она устроила в Париже показ своих моделей. И даже она приходит к тетям, когда ей нужны швеи для ее самых интересных работ.

— Я это знаю.

— Молли! — Элли решила сделать еще одну попытку, надеясь застать горничную врасплох. — Что произойдет сегодня вечером? Заранее будут праздновать мой день рождения?

— Думаю, можно так сказать. А теперь сядьте и позвольте мне причесать вам волосы.

Элли села. Она была готова к новой попытке. Но теперь она пойдет к цели иным путем.

— Как много людей занято приготовлением ужина! Кухня просто переполнена ими, — заметила она.

— Когда лорд Стирлинг устраивает частный прием, любой человек, чтобы присутствовать на нем, откажется от всех предложений — и деловых встреч, и развлечений, — с гордостью ответила Молли. — Разумеется, тех, кто готовит ужин, много, и они повсюду. Теперь не двигайтесь. Гости уже начали съезжаться. Нужно, чтобы вы были готовы вовремя.

Раздался стук в дверь, и в спальню заглянула леди Камилла, уже одетая для вечера. На ней было облегающее темно-синее платье с очень маленьким турнюром, из-за которого казалось, что она не идет, а скользит по полу. Как всегда, графиня была удивительно красивой и царственно величавой. Камилла родилась и некоторое время жила в бедности. Для Элли ее судьба являлась доказательством того, что благородство человека заключено в сердце и душе, а не дается вместе с титулом. Камилла действительно была идеальной спутницей жизни для графа, потому что они оба отличались сильной волей и способностью к состраданию.

Камилла встала рядом с Молли и оглядела Элли в новом платье.

— О! Это настоящее совершенство. Я очень сержусь на тетушек, что они не приедут сегодня вечером. Но как только появится Мэгги, я обязательно похвалю ее: ведь это она выбирала ткань для платья. Элли, твои глаза кажутся золотыми. А волосы лишь немного темней глаз. Моя дорогая девочка, ты стала взрослой.

— Спасибо, — ответила Элли. — Камилла, это праздник в честь моего дня рождения или сегодня вечером будет что-то большее? Я благодарю Бога за то, что так много значу для вас, но…

Графиня немного помолчала, а потом добавила:

— Брайан уже вернулся, сейчас они на нижнем этаже. Он очень злится: они с Шелби нашли след кареты, а потом осмотрели десять или двенадцать тропинок в лесу, но не нашли никаких следов этого мерзкого разбойника. Однако праздник должен продолжаться. Теодор уже кормит на кухне инспектора столичной полиции. Мы должны найти время, чтобы поговорить с ним. А позже сюда придет Энгус Канингем, и ему мы тоже должны сообщить об этих событиях.

— Последний штрих, — сказала Молли и вставила острую шпильку в волосы Элли, а потом отступила назад, чтобы лучше видеть, захлопала в ладоши и воскликнула: — Настоящая принцесса!

Элли поцеловала горничную в щеку и возразила:

— Я не принцесса, а простая девушка. И эта девушка любит тебя и благодарит.

Молли вдруг шмыгнула носом и полезла в карман за носовым платком.

— Перестань, Молли! — потребовала Элли. — Я посижу здесь с тобой, ладно?

— Что за чепуха! — засмеялась Камилла. — Ты сейчас спустишься вниз. Идем, девочка!

Опять это слово. Девочка. Для тех, кто ее вырастил, она, наверное, будет девочкой до самой старости.

— Я тоже должна сказать вам кое-что об этом вечере, — заявила Элли графине.

— В самом деле?

— Да. И я думаю, что должна сказать это всем вам сразу, — заговорила девушка. — А сегодня вечером здесь будут все, кто был ко мне так добр и растил меня как собственную дочь. Сэр Хантер и леди Кэт, лорд Джеймс и леди Мэгги, вы и лорд Стирлинг.

— Будем надеяться, — сказала Камилла, глядя на изящные золотые часики-медальон, висевшие у нее на шее, — что мы сможем провести несколько минут вместе до того, как замок начнет наполняться гостями. Но прежде всего пройдем на кухню. Инспектор Тёрнер ждет нас.

— Марк, ты только что вернулся?

Джозеф Ферроу стоял у огня. Он был высокого роста и держался с большим достоинством. Его сын Марк с гордостью подумал, что фигура у его отца красивая, несмотря на его возраст.

Марк был единственным сыном в семье. Его мать умерла от лихорадки, когда он был еще ребенком. Марк помнил ее ласковую улыбку, запах ее духов и то, как мать его любила. Но управлял его жизнью отец, а Марк мирился с этим именно потому, что Джозеф был таким прекрасным человеком. Сын знал, что разбил бы отцу сердце, если бы отец из-за него нарушил свое слово. И все же…

— Отец, я не могу сегодня быть на вечере.

Сказав это, Марк увидел, что на лбу его отца появились суровые морщины.

— Марк, мы все готовились к этому событию много лет.

— Я это знаю.

— У меня были серьезные причины для того, чтобы дать слово.

— Я не собираюсь сделать меньше, чем обещал, отец. Но…

Зазвонил телефон. Отец Марка вздрогнул от этого пронзительного звука и поморщился. Хотя их дом был одним из первых в Лондоне, где установили этот аппарат, было похоже, что Джозеф Ферроу все еще не привык к его сигналу.