Кошмар на улице Стачек - Андрей Кивинов

Квартира, как выяснилось, досталась ей по наследству от матери, умершей два года назад. Отца у Железнёвой не было вовсе, а если и был, то чисто формально. Обилие приходящих к ней знакомых мужского пола, в том числе негроидной и монголоидной расы, новые дорогие вещи и украшения позволяли сделать вывод, что Наталья Викторовна была проституткой. Валютной. До смерти матери она училась в каком-то техникуме, но не по желанию, а скорее под влиянием материнской ласки, и, получив полную свободу, она тут же решила — учебе конец, и окунулась в полный романтики мир путан, сутенёров и партнёров, одним словом, с головой бросилась в эротический бизнес. Судя по появившимся за последний год в квартире роскошным предметам быта, работала Наташа, что называется, не покладая ног.

Соловец позвонил в дверь и прислушался. Как и предполагали оперативники, дверь никто не открыл.

— Я её уж неделю точно не вижу, — подсказала бабуля из соседней квартиры.

— А обычно дома живёт?

— Когда как, но больше чем на два дня не пропадала.

— Родственники у неё ещё есть?

— Не знаю, мать, когда жива была, с каким-то анжинером ходила, а есть ли кто-нибудь у них, сказать не могу.

— А вам ничего не говорила? Может, уехать куда собиралась?

— Ездит-то она летом. На юг. А по весне завсегда дома.

Соловец дернул ручку. Двойная сталинская дверь не сдвинулась ни на миллиметр.

— Надо динамитом, — посоветовал Волков.

— Нельзя, звонок поломаться может, — ответил Таранкин.

Минут десять все стояли в нерешительности. Деликатного предложения вынести дверь ни от кого пока не поступало. Это и понятно — последствия могут быть самые неожиданные. Положительный результат гарантировался только в том случае, если бы за дверью сидел убийца и писал явку с повинной, а во всех остальных случаях грозило служебное расследование за незаконное посещение квартиры со всем арсеналом штрафных санкций, говоря футбольным языком, вплоть до удаления с поля. Однако отсвечивать в подъезде становилось скучновато, и Соловец решил сбегать в прокуратуру и заручиться там поддержкой, объяснив всю комичность ситуации.

В прокуратуре, вероятно, с пониманием отнеслись к проблемам уголовного розыска, так как Соловец вернулся с ломиком и двумя сантехниками.

— Приступайте, — скомандовал Соловец, и двое тощих сантехников начали эстафету под девизом ломать — не строить. Однако, ввиду слабой комплекции мужичков и сталинской крепости дверей, эстафета вскоре грозила сойти с дистанции. Волков, которому эта борьба железа и дерева быстро наскучила, отобрал ломик у сантехников, отработанным движением завел его за косяк и приналег своим богатырским плечом, Таранкин, в свою очередь, что было сил рванул ручку на себя. Дверь, прихватив с собой изрядный кусок косяка, распахнулась. Вторую дверь просто выбили.

Первым, что ощутили оперативники, зайдя в квартиру, был сладковато-приторный запах «духов», именуемых в судебной медицине «Газообразные продукты разложения мёртвых организмов». Источник аромата был обнаружен в большой комнате висящим на крюке люстры. Даже неискушённому в криминалистике человеку было бы сразу понятно, что Наталья Викторовна (а это, исходя из обморока соседки, была именно она) повесилась несколько оригинально.

Оригинальность эта состояла в том, что петля, в коей покоилась шея, находилась на высоте метров трёх от пола, а никаких предметов, указывающих на то, как покойница умудрилась туда попасть, в округе обнаружено не было. Зато свободный конец петли свешивался почти до пола. Повеситься в такой ситуации возможно было лишь в двух случаях: либо прыгать под потолок с подкидной доски до тех пор, пока головой не попадешь в петлю, либо сначала влезть в петлю, а затем руками выбирать веревку, поднимая своё уже безжизненное тело под потолок. Оба варианта были идеальными для самоубийства.

Таранкин притащил от соседей стремянку и, зажав одной рукой нос, перерезал веревку. Наталья Викторовна, находившаяся в жидкой стадии разложения, рухнула на пол и стала медленно растекаться. Соловец, не обращая никакого внимания на спустившуюся к ним хозяйку, бесцеремонно лазил по шкафам в поисках документации усопшей, записных книжек, фотографий и писем.

— А тут кто-то уже порылся до меня, — в конце концов многозначительно произнес он.

— Георгич, пора на поверхность, кислород кончается, потом поищем.

— Вызови лучше местных, пусть труповоз закажут.

Через минуту он стоял посередине комнаты, тёр подбородок и пускал дым в потолок.

— А ну-ка, граждане сыщики, проявите дедукцию — где, по вашему, женщина может хранить интимные записи?

— В белье.

— В косметичке.

— А вот и нет. Оказывается вот где, — сказал Соловец, извлекая из шкатулки для презервативов маленькую записную книжку. — Хорошо, что наш таинственный незнакомец не знаком с секретами дедукции, а то бы мы остались совсем ни с чем.

Пока оперативники осматривали квартиру и беседовали с соседями, прибыл местный участковый для оформления трупа.

— День добрый, — поздоровался Соловец. — Начальник уголовного розыска 85-го отделения.

— Что тут такое? — Вид у участкового был такой, будто его разбудили в три часа ночи и заставили прыгать с парашютом.

— Да, пустяки. Мокруха.

— Какая мокруха? Не видите — сама повесилась, — недовольно пробурчал участковый.

Соловец не стал спорить, это было бессмысленно. Без явных признаков насилия 102-ю[8]никто не возбудит, так зачем же портить показатели?

— Если у вас нет к нам вопросов, — сказал он, — то мы пойдём.

— А кстати, как вы тут оказались? — вспомнил участковый.

— Я тут живу, — соврал Соловец, зная, что всё равно участковый ничего проверять не будет. — В квартире 45. Учуял запашок, ну и решил сломать дверцу. А ребят своих пригласил, чтоб помогли. Ну, всё, пока.

Пока Соловец это говорил, участковый успел закончить протокол осмотра, который уместился на половине листа и заключался, в основном, в том, что труп лежит на полу с петлёй на шее и с явными признаками смерти. Затем, дав подписаться понятым, сей придирчивый страж порядка опечатал дверь и вместе с оперативниками покинул квартиру.

ИЗ ДОКУМЕНТОВ:

Начальникам служб и подразделений ГУВД, РУВД, ГРОВД г. Санкт-Петербурга и области, начальнику метрополитена, командирам строевых подразделений.

Доводим до вашего сведения, что в связи с недостаточностью ресурсов руководством МВД Российской Федерации принято решение:

1. Сократить нормы выдачи рубашек серо-голубых на одну штуку, положенных с апреля 1992 года по апрель 1993 года, кроме вновь принятых.