Гадание на чайной гуще - Диана Рейдо

Ее глаза вновь устремились на черно-белую фотографию колонны, словно устремляющейся в небо, протыкающей едва заметные облака.

В этот момент Джералд, глядя на восхищенные глаза Максин, как будто немного недоверчивые, почувствовал, что начинает в нее влюбляться.

Она приехала сюда с ним — и приехала смотреть фотографии. Ничего больше. Умудрилась уйти в это занятие с головой, прямо как ребенок. Больше ей ничего не было интересно. А Джералд приехал сюда, конечно, с ней. Показать ей фотоработы. И посмотреть фотоработы. Но еще — засветиться, лишний раз напомнить о своей компании. Лишний раз пообщаться и с организаторами, и с фотографом. Может быть, мелькнуть в телевизионном сюжете. А вот фуршет интересовал его так же мало, как и Максин… как выяснилось. Но Джералд-то отлично знал, что на десять вечера у них заказан столик на двоих в отличной траттории. А там будет вдоволь и пиццы, и пасты, и салатов. И море разнообразных десертов. Но ведь Максин об этом ничего не знала.

И не знала, когда ей выпадет следующая возможность поесть. И была — Джералд почти был уверен в этом — голодной.

Тем не менее, забыв обо всем, Максин переходила от фотографии к фотографии, впитывая впечатления, чудесную черно-белую графику, архитектурные линии, открытия и настроения.

Она подкупила его своей непосредственностью и искренностью, увлеченностью. Он смотрел на Максин почти с детской нежностью.

Позже, в машине, когда они уже ехали в тратторию, Джералд поинтересовался:

— Как тебе Смит?

Максин недоуменно взглянула на него:

— Смит? Какой Смит?

— Ладно. Не Смит. Пусть будет Ричардсон.

— Не понимаю.

— А Бэттурин?

— Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь! — изумилась Максин.

— Погоди. Где мы сейчас с тобой были?

— На выставке, где же еще. К чему этот вопрос?

— На выставке выставлялись фотографы. Правильно?

— Да…

— Максин, каждая фотография была подписана. Какой фотограф ее снял, что на ней изображено, даже год, где-то — более точная дата…

Максин рассмеялась:

— Кажется, я не замечала ничего, кроме фотографий?

— Кажется, да, — согласился Джералд.

— Никогда бы не подумала, что я на такое способна.

— Это шутка?

— Шутка. На самом деле мне не очень интересны все эти даты, фамилии… Помню, еще когда мы с классом ездили на разные экскурсии, я старалась по минимуму слушать экскурсоводов.

— Максин, разве так можно? — укоризненно заметил Джералд.

— Можно, и еще как!

— Неужели тебе не интересно? Ведь кто-то делал все эти снимки, лепил скульптуры, строил здания…

— Когда я училась в школе, запоминание дат еще можно было считать оправданным. Это могло пригодиться на экзаменах.

Джералд расхохотался:

— А ты, оказывается, маленькая лентяйка!

— Вовсе я не лентяйка! — горячо возразила Максин. — Но зачем я буду стараться запоминать то, что и так не держится в моей голове? Лучше я посвящу лишнее время тому, чтобы попытаться полностью впитать ощущение, которое хотел передать художник. Или фотограф. Вряд ли они, создавая свои работы, концентрировались на дне, когда это происходило, или на своей фамилии. Они хотели что-то донести до людей. Что-то показать, рассказать о чем-то. И лучше я сконцентрируюсь на этом, а не на ворохе цифр, дат, имен и фамилий.

— Пожалуй, ты права… отчасти. Ну а когда ты будешь рассказывать своим подругам о том, где побывала, фамилии каких фотографов ты назовешь?

— У меня мало подруг. И мы видимся не так часто.

— Все равно, — настаивал Джералд. — Если ты захочешь им посоветовать обратить внимание на самого талантливого фотографа?

— Они всегда смогут найти любую интересующую их информацию в Интернете.

— Ну а если ты захочешь написать о своем посещении выставки в блог? Что тогда?

Максин с недоумением приподняла тонкие темные брови:

— В блог?

— В сетевой дневник, — пояснил Джералд.

— Я не веду никаких дневников в Сети.

— Почему?

— А почему это должно быть мне интересно? — вопросом на вопрос ответила Максин. — Зачем мне писать о посещении выставки? Разве что для того, чтобы произвести впечатление на окружающих…

— А тебе совсем не хочется производить впечатление?

Она помотала головой:

— Нет. Мне важнее те впечатления, которые я получила. Необязательно сразу пытаться донести их до окружающих.

— Значит, в Интернете ты не зависаешь, — подытожил Джералд.

— К счастью, нет. Мне есть чем заняться в реальной жизни.

— Чем же ты таким занимаешься, что тебе не интересно происходящее в Интернете?

— Я ведь уже говорила. Работаю. Продаю людям чай.

— И это все, что тебя интересует?

— Ну… не совсем. А откуда ты знаешь про блоги?

— Я ведь возглавляю рекламную корпорацию. По долгу службы, так сказать. Мы же часто проводим разные исследования. Надо быть в курсе всех тенденций.

— Понятно, — протянула Максин.

— Ладно, вылезай. Лично я сейчас просто умру от голода.

— Это что?

— Итальянский ресторан. Любишь пиццу?

Максин рассмеялась:

— Смотря с чем ее принесут…

Когда у Максин выдалась свободная минута, она позвонила в Глазго, чтобы поговорить с Йеном.

Йен ответил практически сразу же:

— Привет, красавица! Как твои дела?

— Да вроде нормально, — сдержанно сказала Максин.

— Как работа?

— Как и всегда.

— Покупателей много?

— Не так уж и много.

— Почему?

— Ко мне приходят в основном постоянные клиенты, ты ведь знаешь. Такие, которых уже не устраивает качество чая в торговых центрах. А остальные именно там и покупают. А торговых центров в городе навалом.

— Понимаю…

— Но ты ведь знаешь, я не могу заниматься чем-то другим.

— Понимаю, детка. Ничего, надеюсь, в скором времени ситуация изменится.

— Изменится? Это как? Как она может измениться?

— Ты ведь любишь то, чем занимаешься.

— Само собой разумеется.

— Если товар по-настоящему хорош, его будут раскупать все лучше и лучше. Просто должно пройти какое-то время.