Ведьмин рассвет - Екатерина Лесина

болезнь нам рассказывали. Редкое явление, если подумать, потому что все люди в той или иной мере способны поглощать силу. Просто у не-магов она в теле не задерживается.

Правда, если поток силы высокой концентрации, то начинаются нарушения.

Разного рода.

Обратимые большей частью, но…

- Бросить меня не бросили, тут врать не стану. Целители при отделе состоят хорошие. Да и возили ко мне и тех, что московские, и профессора даже одного из Петербурга. Им и самим, как понимаю, любопытно было. Редкий случай.

Полагаю, на нем не одну монографию написали.

- С сестрой ты не связывался, - уточнил Лют.

- Нет, - Димитрий покачал головой. – На кой я ей нужен был? Прогнозы один другого веселее. То ли останусь навек лежачим, то ли смогу все-таки в инвалидную коляску сесть, но приступы все одно будут. И после каждого – откат… и выходит, что как здоровый был, так не вспоминал. А тут…

Наверное, оно бы правильно.

Только горько. До того, что язык к нёбу прилипает от этой невысказанной горечи.

- Не знаю, почему я не сдох. Из упрямства, наверное. Я ж по жизни еще тот идиот упертый. Но… пару лет и в кресло пересел. Там и на ноги встал. Рожа вон как-то затянулась. Остальное… в храм заглянул. Честно, в первый раз от тоски, потому как заняться-то особо нечем. А в нем мне стало… хорошо. Не в том плане, что резко снова уверовал, нет. Просто… как внутри что-то да отпустило. И задышалось. Потом уж заметил, что в храме никогда-то приступов не бывает. И что поправляться я стал, вопреки прогнозам. А там и разговорился с одним батюшкой, тоже из бывших, из военных.

- И тоже решил стать?

- Видений не было, - Дмитрий развел руками, правда, получилось неловко. – И прозрений тоже. И путь этот… скорее уж я не видел другого для себя. В госпитале мне, как на ноги встал, намекнули, что койка казенная и другим пригодится. А я ходячий. За стенами… ну да, есть квартирка, есть пенсия и по выслуге, и по ордену…

- «Георгий»?

- «Первозванный», - уточнил Дмитрий.

А я… снова не нашлась, что сказать.

Орден Святого Апостола Андрея Первозванного – высочайшая награда. И кавалеров его за всю историю едва ли сотня наберется, особенно если живых.

Вручали его большей частью посмертно, родственникам.

- Полагаю, никто не надеялся, что выживу… пенсия да, неплохая. И жить можно, если не с шиком, то всяко безбедно. Только не мог я просто сидеть вот… месяц промаялся, два. В храме ближайшем дневал и ночевал, чтоб с ума не сойти. Да и пошел учиться. Хотя, конечно… да… старый и вообще… ну а там уж разговорился как-то. Одно за другое. Мне и предложили приход.

Он повернулся, словно пытаясь разглядеть ту самую церковь.

- Сказали, что, мол, больше и некому. Что… проклятый он.

Глава 5

Глава 5

- Проклятый? – вот тут-то я и удивилась.

Не чувствовала я над церковью проклятья, да и вокруг тоже.

- Вот и я удивился. Расспрашивать стал. Тут-то и выяснилось, сперва одно, потом другое… я ж в сентябре уехал, а в ноябре, стало быть, мальчишка этот, Анькин муж, погиб. Анька уже тогда в положении была. И вышло, что одна осталась. Домой ей возвращаться никак, отец точно убил бы. Я где-то там. Она письма писала, только я их не получил. То ли потерялись, то ли еще что случилось… вот. Барвиниха её при себе оставила. Учить, как понимаю, начала. Тому, чему научить можно. А в деревне беды начались. Сперва пчелы на пасеке попередохли, причем разом. И не спасли, хоть пытались по-всякому. Потом сушь пришла, да и колодцы один за другим пустеть стали. Поля, почитай, вымерли. Следом и скотина захворала.

Он снова потер руку и пожаловался.

- Зудит, зараза, этакая… староверы скоренько смекнули, полагаю, да и предпочли убраться восвояси. А вот местные к Барвинихе пошли, мол, пусть она к лесным людям заглянет да и сделает так, чтобы все, как прежде. Но она отказалась… мол, сами натворили, вам и разгребать.

- Разгребли?

- Да как сказать… вроде бы как представитель торговой гильдии являлся, дела улаживал. Мор и сушь после того отступили, но и прежнего не было. Земли окрестные оскудели, и леса тоже. Ягоды, чтоб как в былые времена, дичь… все это куда-то да подевалось. Нет, не начисто, что-то осталось, конечно. И договор они блюли, но…

Любой договор блюсти можно по-разному.

- Я это все с рассказов знаю. Барвиниха отошла года через два. Дом свой она еще до смерти Аньке отписала, сама в райцентр возила, документы выправляла. Да и Аньку не только заговорам учила. Силу вот… не знаю, кому. Кому-то отдала, если умерла, как написано, в один день.

Мне?

И потому я уродилась ведьмой?

Слабенькой? Но… но это все же шанс, который мне подарили? И кто? Не родня, но просто женщина пожалевшая мою маму?

- Как-то вот и жили. Отец мой из церкви, почитай, не выходил. Федька от него тоже сбежал. Я и не знаю, куда, хотя искал, пытался, но не вышло. Матушка осталась. Только уже тогда, как понимаю, она не в себе была. А как отца не стало, так и вовсе… вбила себе в голову, что его Лесной народ извел.

Стало быть, неспроста.

- Её тот, кого на отцово место прислали, пытался угомонить, но она все ходила, сыпала проклятьями. Вот и определили… в лечебницу. Это уже я забрал. Ты… прости.

- За что?

- За все. За то, что дурак. Сбежал. Сестру бросил. Тебя бросил. Я, как более-менее на ноги встал, то искать пробовал… знакомых попросил. Помогли. Но ты уже в университете училась. Вот и подумал, что пускай. Что тебя-то тут ничего и не держит. Своя жизнь, а… ведьмы, они неплохо зарабатывают. К чему тебе тут-то? Я и прочие здешние проблемы?

Ни к чему.

Наверное.

Я и сейчас, пусть многое прояснилось, не очень понимаю, зачем пришла. И радости нет. И горечи нет. Скорее… муторное чувство выполненного долга.

- А ты кошку видел? – вырвалось у меня вдруг.

- Кошку?

- В детстве кошка у нас жила. Такая… трехцветная. И глаза еще разные. Один голубой, а другой – желтый?

- Ведьмова, - кивнул Дмитрий. – Её тут все знали. Еще та… заразина. Мне как-то руку располосовала от