Твоя единственная любовь - Кэтрин Джордж

– Нет. Они не будут против, – подчеркнуто вежливо проговорила она. – До свидания.

Захлопнув дверь, Кэсси вернулась в гостиную и несколько минут просто сидела, молча уставившись перед собой. Затем сердито поднялась и пошла на кухню. Отправив сандвичи с сыром в тостер, она поймала себя на том, что уже жалеет о своем отказе. Сейчас они с Ником могли бы сидеть и ужинать в каком-нибудь дорогом ресторане. Однако и принимать его приглашение явно не следовало. По многим причинам. Она не забыла, как он смотрел на Джулию вчера вечером. Может быть, то, что она прочла в этом взгляде, и не было любовью, но это совершенно точно не было безразличием. Пусть говорит что хочет, но его чувство к бывшей жене сводного брата еще не до конца истлело. Ну да Бог с ним. Кэсси без особого аппетита откусила свой сандвич, благоразумно решив, что от Доминика Сеймура лучше держаться подальше. Поцелуй был неплох, если уж быть честной до конца. Однако серьезные отношения с ним лишь усугубили бы и без того сложное и запутанное положение дел.

На следующее утро, немало озадачив Кэсси, вдруг позвонил Руперт и пригласил пообедать.

– Я решил не звонить слишком рано – вдруг ты еще спишь. Прости, но вчера я был ужасно занят, – сказал он. – Приезжали мои родители покупать подарки на Рождество. Когда они поехали домой, было уже поздно, а у меня еще были кое-какие дела. Я заеду за тобой, ладно? Сходим куда-нибудь.

Нацарапав записку для Полли, которая по воскресеньям все утро валялась в постели, Кэсси заварила чай. Волосы никак не хотели сохнуть и, включив фен на полную мощность, она принялась мысленно перебирать свой гардероб. Надо было одеться красиво и в то же время потеплее. Не хватало еще, чтобы Руперт встретил ее посиневшей от холода да вдобавок с красным носом.

Когда он появился, одетый так, словно только что сошел с рекламного плаката, Кэсси уже успела облачиться в черные бархатные брюки, рубашку и толстый бежевый свитер, накинув сверху коричневое зимнее пальто. А под рубашку она впервые в жизни надела расшитый кружевом корсаж, который ее никогда не терявшая надежды мамочка положила под елку еще в прошлое Рождество.

– Ты потрясающе выглядишь, – воскликнул Руперт, сажая Кэсси в свой сверкающий джип.

Они пообедали в довольно уютном кафе на берегу реки. Столик стоял прямо у камина, зал был украшен мишурой и веточками падуба, вокруг царило веселье. И все же что-то было не так. Руперт, как обычно, излучал обаяние и был очень предупредителен, но, когда он придвинулся к Кэсси и взял ее за руку, девушка вместо волнения ощутила неловкость.

– Знаешь, Кэсси, я хотел сказать тебе кое-что, – начал он, проникновенно глядя ей в глаза.

– Что именно? – Не иначе как вздумал за ней ухаживать! Тут она вспомнила, что вплоть до пятницы любое подобное проявление с его стороны было бы встречено ею с восторгом.

Сколько усилий и денег было потрачено только чтобы привлечь его внимание!

– Я страшно сожалею, но дело в том, Кэсси, что я все-таки не смогу отвезти тебя в Глостершир на Рождество, – сокрушенно проговорил он.

У Кэсси словно камень с души свалился, и она одарила его ослепительной улыбкой.

– Ничего страшного, – весело прощебетала она. – Поеду поездом, как всегда.

Руперт просиял.

– Ты просто чудо! Другая девчонка сжила бы меня за такое со свету.

Женщина, а не девчонка, подумала про себя Кэсси.

Он снова взял ее за руку.

– Кэсси, когда ты вернешься после праздников?

– Двадцать седьмого. А что?

– Я подумал, мы могли бы сходить куда-нибудь под Новый год.

По какой-то совершенно необъяснимой причине Кэсси не ощутила ни малейшего воодушевления.

– Вообще-то мы устраиваем дома маскарад. Если хочешь, приходи.

– Конечно, хочу! – просиял он.

После того, как Руперт отвез ее домой, Кэсси попила вместе с Полли чаю, отказавшись, однако, от предложенных булочек.

– Объелась, – безучастно произнесла она.

– В чем дело? – осведомилась Полли. – Здорово повеселилась с этим милашкой Рупертом?

– Нет, – сердито бросила Кэсси. – Ты можешь помолчать? До меня только что дошло: раз Руперт не сможет подвезти меня в Честлкомб, мне придется тащиться туда с мешком подарков в переполненной электричке.

– Ты забыла отдать подарки отцу?

– Да мы же купили их после того, как он уехал.

– Мы? – встрепенулась Полли.

– Когда ты вчера ушла, я ходила за покупками с Ником Сеймуром. Он только что вернулся из Саудовской Аварии и попросил помочь, – выпалила Кэсси. – Почти все подарки – для Эмили и Элис, поэтому я и предложила передать их от его имени.

– Конечно. Я бы тоже не стала ни в чем ему отказывать.

Кэсси скорчила недовольную гримасу.

– А теперь мне придется мучиться с ними.

– Если, – заметила Полли, – тебе вообще удастся купить билет. Сейчас все места уже наверняка распроданы.

Кэсси вскочила и стремглав бросилась к телефону. С трудом дозвонившись в кассу, она вернулась к Полли, печально кивнув головой.

– Если поеду завтра рано утром, тогда порядок. Но позже – никак. А я смогу уйти из банка только вечером. Ничего не попишешь.

– А кто-нибудь из твоих коллег не может тебя подбросить? Никто туда не едет?

Кэсси покачала головой.

– Один едет, – нехотя проговорила она, – но его я попрошу только в последнюю очередь. И пока ты не начала пытать меня, признаюсь: да, это Ник Сеймур.

От удивления Полли разинула рот.

– Что-то я волнуюсь за тебя, уж не заболела ли ты, Кэсс, – выговорила она наконец. – Ты хочешь сказать, что тебе по пути с красавцем разбойником и ты не попросишь тебя подвезти?

– На это есть причины, – надменно бросила Кэсси. – Мы друг друга недолюбливаем.

– Если вам с Ником Сеймуром действительно по пути, набирай номер и будь с ним понежнее.

Весь вечер Кэсси не знала, на что решиться. Еще утром она звонила домой, и отец сказал, что машина сломалась буквально у самого порога. Ее отправили в починку, и это означало, что отец никак не сможет приехать. Единственный выход – попытаться нанять такси. Но был еще и другой вариант. Наконец после того, как Полли прожужжала ей все уши, Кэсси сдалась и позвонила в Чизвик.

– Доминик Сеймур слушает, – ответил знакомый голос.

– Это я, Кэсси.

– Что ж, здравствуй, – ответил он, немного помолчав. – Честно говоря, не ожидал.

– Если бы трубку снял Макс, я бы ни за что не стала говорить. От него пока ничего слышно?

– Боюсь, что нет. Ты из-за этого звонишь?

– Нет…

– Из-за Элис? Что-нибудь стряслось?