Путешествие "Лунной тени" - Шон Макмуллен

– Мы с Дэрриком отправимся в плавание на два месяца. Полагаю, вы займете мое место и будете управлять империей.

На мгновение Дариель онемела. При всех прежних ее попытках установить контроль за пределами ее собственного королевства вспыхивали гражданские войны.

– Мама, это замечательно! – воскликнул Дэррик.

– И куда вы направляетесь? – поинтересовалась Дариель, не чувствуя способности выразить благодарность в какой бы то ни было форме.

– В Плацидийском океане есть несколько мелких островов, на которых мои – наши – враги устроили пристани для пиратских судов видарианского флота, нападающих на наши торговые суда и забирающие грузы. Они наносят большой ущерб нашей торговле, и я намерен уничтожить их одним мощным ударом.

Дариель нахмурилась:

– Я этому не верю! Только надвигающийся конец света мог заставить вас передать власть в империи в мои руки.

Варсовран приложил ладонь к уху на манер воронки и сделал вид, что прислушивается:

– Что-то не слышу, чтобы небеса обрушивались на землю. Вероятно, конец света – не единственная причина, которая могла меня на это подвигнуть. Как вам кажется?

Императрица пристально смотрела на него. Губы ее были так плотно сомкнуты, что образовали безупречно прямую тонкую линию. Дариель нервно постукивала по земле носком башмака.

– Я не могу поверить, что ваши планы не направлено на то, чтобы упаковать меня в большой деревянный ящик, предварительно прислав здоровенного волосатого мужика с острым топором в руке.

– Клянусь, я ни одному мужчине не позволю отрубить вашу голову, моя госпожа.

– О, так вы решили стать новатором в области создания службы женщин-палачей.

– Подумайте, мое предложение остается в силе. Разве я смогу управлять империей, если не буду делегировать свои полномочия? Буду рад увидеть, что вы способны совершить в мое отсутствие.

В эту ночь императрица Дариель лежала без сна, ее одолевали мысли о предложении Варсоврана. Он не доверял ей – и небезосновательно – и все же объявил о своем желании дать власть ей в руки. Варсовран, кроме того, берет в плавание их сына. Влияние императрицы на флот было совершенно несущественным, не могла она влиять и на морских пехотинцев. Но вполне очевидно, что за тот короткий период, пока она станет занимать должность командующего, ее позиции могут сильно укрепиться.

Что по-настоящему беспокоило императрицу, так это обстоятельства, о которых они не говорили. Варсоврану сорок лет, но теперь он смотрится от силы на двадцать. Дариель исполнилось сорок пять, и она выглядела на свои годы. Это была здоровая и ухоженная женщина сорока пяти лет – ни больше, но и не меньше. В ближайшие дни, недели, месяцы, годы он будет становиться все могущественнее и сможет оставить ее, чтобы найти себе другую женщину – моложе, покладистее. Но никто не может вот так просто взять и оставить императрицу. Можно жениться повторно после смерти императрицы, приключившейся в результате внезапной и необъяснимой болезни, которая началась минут через десять после ужина.

Фонтариан был самым северным портом Тореи, расположенным в центре береговой линии, принадлежавшей Варсоврану. Капитан Мэндэлок перегнулся через носовое ограждение триремы «Кыгар», с удовольствием наблюдая, как ремонтники окрашивают в желтый цвет нос пятого из подбитых кораблей. Возможно, галера океанского класса была и не самой большой в мире, но при двух сотнях гребцов и ста пятидесяти морских пехотинцев на борту, а также тридцати офицерах и моряках она представляла собой силу, с которой нельзя было не считаться. Капитан вражеского глубоководного торгового судна не ожидал встречи с военной галерой на открытых океанских просторах, а «Кыгар» сумел приблизиться к «торговцу» почти незаметно. Таким способом уже пять торговых судов были атакованы и потоплены, одиннадцать – сожжены, а пятнадцать – взяты в плен.

Вдоль пирса бродили фокусники, акробаты и эфирные волшебники, которым платил капитан Мэндэлок, чтобы они развлекали его людей. Неподалеку от «Кыгара» стояла на якоре маленькая, приземистая шхуна, экипаж которой следил за погрузкой лампового масла. Ровал и еще несколько человек, стоявших на палубе «Лунной тени» – так называлась шхуна, – смотрели на представление, разыгрывавшееся на пирсе. Они неторопливо переговаривались между собой. Обрывки разговора долетали до капитана Мэндэлока.

– Я покину вас в Нармари, – сказал Ровал, выбрасывая за борт опустевшую бутылку.

– И заберете с собой Ларона? – в голосе Норриэйва прозвучала надежда.

– Боюсь, он останется.

– Но вы и вполовину так не боитесь, как мы, которые остаются на корабле вместе с ним, – заметил Хэзлок. – В каждом порту, где мы причаливали, происходило жуткое убийство.

– Но ведь не на борту «Лунной тени», не так ли?

– Это вопрос времени.

– Ларон знает, как себя вести. Он истинный рыцарь, так что нападает только на плохих или опустившихся типов. Позаботьтесь о том, чтобы все члены экипажа вели себя достойно, и Ларон не проявит к вам ни малейшего интереса.

Фонтариан был построен на краю обширной равнины, до самого горизонта не было видно ни холмов, ни гор. Самое высокое здание в порту – четырехсотфутовый маяк, свет которого падал на пирс от заката до рассвета. Его соорудили из крупных блоков песчаника на самом берегу, у кромки воды. С вершины маяка вниз тянулись погрузочные балки, с помощью которых с пирса подавали наверх топливо. Внезапно у основания маяка появился глашатай, который постарался привлечь внимание всех находившихся на пирсе и на ближайших кораблях.

– Внимайте, храбрые и отважные воина «Кыгара», Могучему Бендиту! – проревел глашатай, в ответ раздались аплодисменты и приветствия.

Могучий Бендит оказался загорелым и мускулистым, обнаженным до пояса. За поясом у него торчал боевой топор, а за спиной висел арбалет.

– Сегодня мрачный день для прекрасной принцессы Фонтариана, которая была схвачена и заточена в башню злобными пиратами, – продолжил глашатай. Он жестом указал в сторону башни, из ее окна, находившегося возле самой вершины, махала рукой светловолосая девушка. Затем глашатай указал на шестерых мужчин, облаченных в черное, стоявших на карауле у входа в башню. В руках у них сверкали грозные топоры. Те, кто находился на «Кыгаре» и на пирсе, разразились криками и свистом. – Ну скажите, что может поделать Могучий Бендит?

– Взобраться на башню и чмокнуть ее покрепче! – выкрикнул Хэзлок с борта «Лунной тени», и все, кроме волшебников и артистов, расхохотались.

– Смотрите, как Могучий Бендит нападает на твердыню, которую удерживает сам глава местных пиратов.

С этими словами Могучий Бендит рванулся вперед, а несколько мгновений спустя он уже сражался на топорах со всеми шестью стражниками одновременно. Один за другим пираты падали, сраженные мощными ударами, извлекая из потайных карманов полоски ярко-красной ткани, чтобы изобразить кровотечение, потом они разыгрывали предсмертные конвульсии и замирали неподвижно. В конце концов остался только глава пиратов. Он бросился бежать, а толпа улюлюкала и свистела, бросала в него гнилые овощи и очистки, пока он не прижался спиной к двери, ведущей в башню.