Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

1) Фортификационные сооружения XIX века вполне подходят для века XX. В них можно обороняться даже от противника, имеющего огромное превосходство в силах и средствах, нанеся ему значительный урон.

2) Ни тяжелая артиллерия, ни авиация не оказались средствами, что сломили бы мужество осажденных. Более того, бой шел практически за локальный участок — главный вал Северного острова. Там не было каких-либо сверхсооружений — окопы, пулеметные гнезда. Просто полевые укрепления, хотя и находящиеся на выгодном месте. И для уничтожения их, хотя бы на участке 200–300 м не хватило всей мощи артиллерии корпуса?

3) Использование танков себя не оправдало. Но вообще непонятно, как их собирались применять? Позволю себе усомниться в «страшных потерях» танков при вылазках польских добровольцев, но действия танков при штурме главного вала были еще более нелепыми, чем слона, пытающегося навести порядок в посудной лавке. К валу было лишь несколько подходов — мостовые насыпи напротив Северных, Северо-Западных и Восточных ворот. Пройдя по насыпи (которая вряд ли окажется не заминирована), нужно внедриться в узкие ворота. Поляки блокировали их танками, хотя существовала масса менее сложных способов вывести из игры танкистов Гудериана — банальный подрыв ворот, минирование или просто зенитка, поставленная с той стороны, заблокировала бы ворота уже не польским, а немецким горящим танком. Немцам оставалось только, как в киножурналах, карабкаться танками по валам, на которые и человеку-то забраться трудновато. Но результат подобного «полигона», скорее всего, отличался бы от киношного. Калибры танковых пушек оказать влияние на исход боя за главный вал также не могли. Они оказались бы полезными лишь в случае прорыва за вал, разблокировки ворот и боев за здания на территории центрального укрепления. Тогда, поддерживая пехоту, уничтожая противника, практически не имеющего средств ПТО, беспрепятственно подходя к обороняемым лишь стрелковым оружием зданиям, танки могли бы решить исход боя.

4) Основная часть территории крепости оборонялась 3 дня — 14, 15, 16 сентября. Радзишевский практически 14–26 сентября, из них 10 дней в одиночестве, противостоя своей группой сначала вермахту, потом Красной Армии. Его действия — свидетельство того, что в отдельных сооружениях крепости оборона мужественных защитников может продолжаться сколь угодно долго. Фактически и группа Радзишевского, и гарнизон Плисовского ушли непобежденными, можно предположить, что, имея резервы сил и средств и не настолько безнадежную общую обстановку, они бы так и не сдали крепость. Более того, и у Радзишевского, и у Плисовского была возможность уйти, которой они предусмотрительно воспользовались. Если бы она отсутствовала и они бы оказались зажатыми в угол, кто знает, возможно, это значительно бы удлинило срок их (и без того долгого) сопротивления.

5) Честно говоря, не совсем понятно — как собирались захватить крепость с налета 14 сентября, если уже 13 сентября у Бреста произошли первые стычки с наступающими подразделениями и, вероятно, к 14 сентября на Центральном укреплении все было готово к их встрече? Тем более средь бела дня? Можно ли вообще захватить подобное сооружение с налета?

Предположительно, 14 сентября на крепость налетели подразделения, не знающие ничего ни о ней, ни о противнике, не проведя ни разведку, ни подтягивание хоть минимально необходимого числа средств. После соответствующего результата придумали легенду о «неудавшемся налете». Вторая версия — о штурме с ходу распорядился именно Гудериан[43], понимая, что в данном случае (если, конечно, вообще штурмовать крепость, а не обойти ее) возможно только два варианта — быстрый захват или долгая, трудная борьба, которая привлекала бы значительные силы. А если шанс, пусть и иллюзорный, захвата с ходу возможен — почему бы не попробовать? Жертвы в таких случаях являются издержками.

…В итоге Брестская крепость заставила задуматься. Стало ясно, что в ее пороховницах еще есть порох. И то, что легкомысленного отношения к себе она не простит.

…Сейчас, в 1941 г., при планировании операции против СССР в немецком командовании разразился спор: какие силы будут прорывать приграничные укрепления — пехота или танки? Устраивающий всех компромисс нашел командующий PzGr3 генерал-полковник Гот, предложивший выдвинуть в первый эшелон и армейские корпуса, но полосы их наступления строго отграничить от танковых[44].

Приняв решение форсировать Буг танковыми дивизиями по обе стороны от Бреста, Гудериан запросил придать ему для штурма крепости пехотный корпус, взяв его из расположенной во втором эшелоне 4-й армии. Выбор пал на XII А.К. Шрота.

Оттуда же Гудериан получил артиллерийскую поддержку и все пехотные части, необходимые для форсирования рек. Предотвращая субординационную неразбериху, Гудериан попросил перевести их под свое командование, пока, в свою очередь, перейдя в подчинение командующего 4-й армией генерал-фельдмаршала фон Клюге. В группе армий на период прорыва сочли такие организационные перестановки вполне допустимыми.

По фронту область наступления ограничивалась Бугом. Начать предстояло с наведения переправы на глазах у противника, ошеломив его. Но «на быстрый захват Брестской крепости рассчитывать не приходилось», — замечает Гудериан[45].

Это заявление — важнейшее. Оно находится в полном противоречии с далее разработанными планами штурма. Что здесь? Позднее прозрение, выдаваемое за предвидение? Отражение неразберихи и несогласованности, присутствовавшей в вермахте, как и в любой другой армии?

…Итак, на первом этапе операции танковой группе Гудериана был придан XII армейский корпус генерала пехоты Вальтера Шрота. Командующий PzG2 вспоминал: «45 и 31-я пехотные дивизии из его состава наступали из области севернее Кодень и Непле, с задачей окружить Брест. Все остальные части корпуса[46], не задействованные в выполнении этой задачи, должны были наступать меж двух дорог: Брест — Кобрин — Береза-Картузская и Мотыкалы — Пилище — Пружаны, прочесывая территорию и обеспечивая безопасность внутренних флангов танковых корпусов».

Гудериан не называет 34-ю дивизию и, говоря о Бресте, упоминает план его окружения 31-й дивизией! Возможно, работая над мемуарами в пятидесятые годы и не имея возможности пользоваться архивами, вывезенными в то время из Германии, он вполне мог ошибиться. Но, скорее всего, он помнит свое тогдашнее впечатление о том, что фактически он имеет лишь две дивизии, а третья неминуемо застрянет в крепости.

Второй момент. Так как Гудериан упоминает о плане по окружению Бреста 31-й дивизией, то можно предположить, что в этом случае 45-я дивизия занимается только крепостью, не отвлекаясь на иные задачи (захват города, переправ и т. д.), имея возможность привлечь для этого большие силы.