Рубины для пяти сестер - Марина Болдова

– Сынок? Где ты был? – Она, не повернув в его сторону головы, отложила щетку для волос и взяла помаду.

– У соседа, мам. – Леон поймал себя на мысли, что не испытывает к матери никаких нежных чувств.

Она преподавала в их школе французский язык. В этой же школе учились дети почти всех обитателей коммуналки. Болезненно худая, маленького роста, она обладала тихим, совсем не педагогическим голосом. Одевалась всегда в костюм из серого твида и сероватую от частых стирок блузку. Когда Леон впервые услышал от старшеклассников брошенное презрительно в ее адрес «мышь», даже не удивился. Стало стыдно. То ли из-за вечного шума в классе, то ли по неспособности усвоить французские глаголы ее ученики в своем большинстве имели стойкие тройки. В конце каждой четверти их родители шли на поклон к соседке с подношениями. Мать брала тарелку блинов и банку варенья, вздыхала тяжко и отправлялась доучивать лентяев. Леон же воспринимал подарки как должное, считая такую плату за ее труд мизерной. Сладкая и сытная жизнь надолго прерывалась летними каникулами, когда большинство детей разъезжались по дачам и бабушкам.

У них дачи не было, родни в деревне тоже. Каждое лето отец брал на заводе путевки в заводской лагерь под Куйбышевом на две смены. Отказаться Леон не мог, но отбывал этот срок как наказание, тихо протестуя против утренней зарядки и кислых щей в столовой. Но особенно его бесили вечерние костры и «откровения». Он не хотел о себе ничего рассказывать, понимая, что на самом деле его серенькая, ничем не примечательная жизнь никому не интересна. Противно было слушать, как все откровенно врут про дедушку – героя или брата – летчика ради того, чтобы стать «товарищем» на два месяца. И хотя Леон был одним из ветеранов лагеря, друзей так и не приобрел. Пионеры его не любили, вожатые не докучали – проблем с ним не было, но и толку от него тоже было мало. Честно отстояв на утренней линейке, Леон шел в библиотеку. Книги он глотал одну за другой – будь то повести о пионерской жизни или сказки народов мира.

Библиотекарем в лагере каждый год работала Анна Андреевна Анфимова. Жила она в комнатке рядом с библиотекой вместе с маленькой дочкой Лялей. Заметив его интерес к чтению, Анна Андреевна стала привозить из города томики Жюля Верна и Стивенсона. Леон часами сидел на скамейке под окнами библиотеки, погруженный в мир приключений. И ради этого он готов был ездить в лагерь снова и снова…

Леон удивился, заметив, что мать надела браслет. Единственное ее украшение (кроме плоского обручального кольца) хранилось в старой бархатной коробочке и доставалось лишь в особых случаях. Как-то раз он полюбопытствовал у матери, откуда у нее такая красивая вещь. Смутившись, та ответила, что это – наследство.

«Куда это она собралась? – подумал Леон. – Только бы меня с собой не потащила!»

– Леон, мы с папой идем в гости к родителям Кати Погодиной, ты пойдешь с нами? – Мать словно прочла его мысленный вопрос.

– Что я там забыл? – буркнул он равнодушно.

– Не груби. Совсем необязательно разговаривать со мной таким тоном.

Леон с тоской посмотрел на мать. «Началось. Сейчас еще папочка подключится. А, вот и он!» – покосился Леон на открытую дверь – в комнату входил отец, держа в руках начищенные ботинки.

– Люда, ты готова? Леон, почему не одет?

– Не пойду я к Погодиным!

– Почему? Там будет Катя. Вы же с ней дружите, если я не ошибаюсь?

– Мне ее и в школе хватает! – Леон демонстративно взял с полки книгу и уселся в кресло.

– Как хочешь, – неожиданно легко согласился отец.

«Ура! Свобода!» – обрадовался Леон. Возможность побыть одному до позднего вечера выпадала ему нечасто. Теперь спокойно можно дочитать взятого у Каца «Робинзона Крузо».

Он не знал, что за соседней дверью тихо умирал ставший ему самым близким человек – Яков Семенович Кац. Леон крепко спал и в воскресное утро, когда Пашкина мать, не достучавшись до старика, подняла на ноги обитателей коммуналки. Проснулся он лишь от сильного стука, доносящегося из общего коридора, – слесарь Игнат взламывал дверной замок. Леон сразу все понял. Позже вернувшиеся родители застали Леона в исступленной истерике. Он плакал навзрыд и обвинял себя в смерти старика. Кипя ненавистью, вырывался из цепких отцовских рук, выбил стакан с водой из рук матери, обозвав ту «серой мышью». Привела Леона в чувство оплеуха отца. Приехавшие по вызову врачи неотложки сделали ему укол, и он, успокоившись, провалился в сон.

Кондурча. Ляля

Анна Андреевна Анфимова ненавидела эти поездки в лагерь. Но на них настаивал муж, уверенный, что их пятилетняя дочь Лялечка непременно должна быть на свежем воздухе и обязательно среди детей. Покладистый во всем, что касалось капризов жены, в этом вопросе он оставался непреклонен. «Я же не уборщицей тебя заставляю работать, Аннушка! Быть библиотекарем вовсе не сложное дело!» – заявлял он, не слушая ее возражений. Анна вынужденно соглашалась, но то была ее жертва ради ребенка, ведь ей приходилось жить в некомфортных условиях. К тому же муж не разрешал брать в лагерь Нюшу, Лялину няню, и Анне самой приходилось заботиться о дочери. Еда в столовой была отвратительной, но готовить Анна не умела и не хотела. Поэтому при каждом удобном случае старалась съездить в город хотя бы на несколько часов. Лялю она «сдавала» в младший отряд на попечение пионервожатой. И по возвращении с удивлением замечала, что дочь прекрасно себя чувствует и не торопится вернуться в их комнату.

– Мама, мама, к нам Ленчик пришел! – Ляля с сияющим личиком вбежала в библиотеку. Анна Андреевна строго посмотрела на дочь:

– Ляля, ты неприлично себя ведешь. Девочка не должна скакать как коза и кричать так громко. И сколько раз тебе повторять, что мальчика зовут Леон, а не Леня.

– Здравствуйте, Анна Андреевна.

– Доброе утро, Леон. Проходи.

– Я пришел записаться в библиотеку. Можно?

– Конечно, только я, право, не знаю, что интересного ты сможешь здесь найти. Что ты прочел за этот год?

– Всю библиотечку приключений. Я брал книги у моего соседа по квартире Якова Семеновича.

– Замечательно. На неделе я привезу тебе из города Марка Твена. Это новое издание, мы его получили лишь в этом году. А сейчас подбери себе что-нибудь вон на той полке.

– Хорошо, Анна Андреевна.

Леон подошел к книжному стеллажу и сделал вид, что выбирает книжку. На самом деле он украдкой рассматривал женщину. Почему только сейчас он заметил, какая она красивая? Она была так не похожа на других женщин, каких знал! «А я еще считал Катьку красавицей», – пронеслось в голове. Сердце колотилось так сильно, что Леон испугался, как бы Анна Андреевна не услышала этот стук. От Пашки он знал, что так бывает, когда влюбишься по-настоящему.

– Выбрал что-нибудь, Леон?

– Да, Анна Андреевна.

Леон быстро схватил с полки первую попавшуюся книжку и подошел к столу. Анна Андреевна внимательно на него посмотрела: