Ученик поневоле - Аманда Фуди

оправдание, Баркли? – обратился к нему мистер Джагер.

Баркли покраснел до ушей.

– Я…

Его глаза заметались по толпе в поисках дружеского лица, но Селби и его родных нигде не было.

Вперёд вышла миссис Гавенер. Ветры заметно взлохматили ей волосы и сорвали с рук пару рукавиц.

– Уверена, это какая-то ошибка. Баркли – обычный мальчик.

– Но взгляните на него, – взволнованно вмешалась миссис Краус, не отнимая ладони от сердца. – Разве он не выглядит несколько… диким?

Толпа загудела многоголосым спором, и как бы Баркли ни хотелось заявить, что это всё чистой воды недоразумение, у него язык не поворачивался. Они были вправе его бояться. Он был опасен и неуправляем.

– Бросим его в реку! – предложил кто-то. – Чудологи не всплывают!

– Будь у него родители… – пробормотала миссис Краус.

– Только не говорите, что вы правда верите в эту чушь! – возмутилась миссис Гавенер.

– Но это правда! – перекричал гул чей-то зычный голос, и все повернулись. К ним решительным шагом направлялся мэр, строгого вида мужчина едва ли намного выше Баркли, таща за собой за запястье Селби в сопровождении его родителей. – Этот мальчик всё мне рассказал! Баркли стал партнёром чудища из Леса!

Селби в голос разрыдался.

«Он признался родителям», – догадался Баркли. Неудивительно, что утром Селби был таким дёрганым. Он нарушил обещание.

Но Баркли не сердился на него. Даже если бы Селби не выболтал его секрет, Баркли успел собственноручно разрушить себе жизнь.

– Властью, данной мне, и следуя главному правилу жителей Занудшира, – объявил мэр, – я признаю тебя, Баркли Торн, виновным в…

Но Баркли не стал дослушивать вердикт. Разрушения, обращённые на него взгляды, полные ужаса, – всё это было слишком. Нарушив ещё одно правило, он сорвался с места и побежал так быстро, что никто не мог его догнать. И не останавливался, пока не распахнул входную дверь дома мастера Пилцманна.

– Мне нужна ваша помощь, – едва не плача, прохрипел Баркли. – Я побежал за Селби в Лес, и там кое-что случилось, и теперь я чудолог, и…

Он осёкся на полуслове. Мастер Пилцманн с мрачным выражением лица стоял рядом с Густавом. В руках у него была дорожная сумка. Явно не пустая.

– Я знаю, мальчик мой. Мэр и семья Селби недавно были здесь. – Он сунул сумку Баркли. – Ты должен уйти и никогда не возвращаться.

Глава 6

– Уй-уйти? – заикаясь, переспросил Баркли. Сумка выпала из его рук, и по полу рассыпались одежда и банки. – Я ведь не специально! Неужели нет способа… Должен был способ, как отменить это колдовство!

– Я его не знаю, и колдовство у нас запрещено. Таково правило, исключений быть не может.

Эти суровые слова хоть и были произнесены с сочувствием, всё равно поразили Баркли до глубины души. Занудшир был его домом, а мастер Пилцманн успел стать ему первым почти родным человеком за долгие годы одиночества.

Но «почти» не считается.

– Не заставляйте меня, – взмолился Баркли, пока учитель запихивал назад в сумку выпавшие из неё вещи. – Я не хотел ранить Фалка. И часовую башню можно починить, верно?

– Часовую башню? – резким тоном повторил мастер Пилцманн.

Сгорая со стыда, Баркли рассказал о случившемся на празднике.

Учитель покачал головой:

– Если бы Селби пришёл сначала ко мне, я бы мог… – Его лицо огорчённо вытянулось. – Ну, признаться, не знаю, что я бы мог сделать, но сейчас я уже совершенно точно ничего не могу. После того как родители Селби о тебе заявили, мэр отправился прямиком сюда. И теперь он уж точно не передумает. Законы о колдовстве… очень жёсткие, как ни печально.

Внезапно Баркли осенило, что мастер Пилцманн его не прогонял.

Он пытался его спасти.

– Ты не виноват, – ласково сказал учитель.

– Тогда почему они хотят, чтобы я ушёл?! – закричал Баркли.

То он никогда не повышал на учителя голос, то всего за пару суток сделал это дважды. Но его переполняла безысходность от понимания, что он обречён.

– Я должен жить здесь, – зашептал Баркли. – И чтобы потом мои дети тоже здесь жили. Как мои родители, и их родители, и…

– Ты никому ничего не должен, – прервал его мастер Пилцманн. Затянув ворот сумки, он закинул лямки на дрожащие плечи Баркли. – Знаешь, почему на самом деле я отказывался брать тебя в ученики?

– Потому что я сирота и постоянно нарушаю правила?

Взгляд учителя потеплел.

– Я отказывал тебе, потому что это не твоя стезя. Ты думаешь, что обязан жить в Занудшире, потому что именно такой была бы твоя жизнь, если бы твои родители не умерли. Но тебе совсем не обязательно повторять их судьбу, чтобы почтить их память. Я не сомневаюсь, что они гордились бы тобой в любом случае, но предпочли бы, чтобы ты избрал свой путь.

Словно в ответ, в окно подул ветер, принёсший запахи земли и сосен – как в Лесу. У Баркли мурашки побежали по коже.

– А вдруг меня поймают? – спросил он, отвернувшись к окну, что смотрело в центр города.

Мастер Пилцманн побледнел.

– Не думай об этом.

– Но я даже не знаю, куда мне идти.

Ближайший город дальше по дороге ничем не отличался от Занудшира, как и все последующие. Оставался лишь один вариант.

Лес.

– Слушай своё сердце, и ноги приведут тебя, куда следует. – Мастер Пилцманн подтолкнул его к двери. – А теперь тебе пора. Ты должен торопиться, иначе…

Он оборвал себя на полуслове, когда Баркли обвил его руками и крепко обнял.

– Я буду по вам скучать, – прохрипел он.

– Я тоже, мальчик мой, – с дрожью в голосе ответил учитель.

Дождавшись, когда Баркли неохотно его отпустит, мастер Пилцманн открыл дверь. К их ужасу, к дому уже направлялась разъярённая толпа. Среди них были все знакомые лица: мэр, мистер Джагер, другие фермеры.

От факелов в их руках по воздуху стелился чёрный дым.

– Беги! – призвал мастер Пилцманн.

У Баркли не осталось времени даже на то, чтобы взглянуть на него в последний раз. Он сорвался с места.

Ни рана на плече, ни тяжёлая сумка не сказались на его скорости. Ветер усердно подгонял его в спину, совсем как тогда, в Лесу. Он