Колдуны войны и Светозарная Русь - Александр Андреевич Проханов

осуществиться сталинские «тридцатьчетвёрки», которые станцевали «вальс-бостон» на имперской канцелярии в 1945 году.

Однако этот план во всей полноте был реализован Ельциным. Он уничтожил Советский Союз, расчленив его. Рассёк, разделил русский народ, уменьшил почти на 10 миллионов русское население. Превратил в прах великую сталинскую техносферу. Обрёк нас на внешнее управление.

Ельцин осуществил три государственных переворота, пренебрегая законами. Первый раз — во времена ГКЧП, когда возвратившийся из Фороса Горбачёв не потребовал у Ельцина вернуть ему президентские полномочия. И Ельцин не вернул Горбачёву контроль ни над армией, ни над силовыми структурами, ни над финансами, ни над внешнеполитическим ведомством. И уже в конце августа 1991 года, отняв все полномочия у Горбачёва, Ельцин стал федеральным властителем, первым лицом государства.

Второй переворот был связан с нарушением референдума, когда в Беловежской пуще, вопреки всем юридическим процедурам, был разрушен — рассечён — Советский Союз.

Третий переворот осуществлён в 1993 году, когда незаконно расстреляли танками Верховный совет. Референдум вписывается в канву чудовищного насилия, продолжающегося по сей день. По сей день торжествующее олигархическое меньшинство владычествует и правит обездоленным, обнищавшим большинством русского народа.

Однако крах Советского Союза не положил предел стремлению воссоздать наши великие пространства, великие общности. Новая Россия, возникшая после 1991 года и задуманная Ельциным как придаток западной американской цивилизации, стала медленно и мучительно возрождаться. И первым признаком возрождения была русская победа 2008 года над Грузией, когда наши войска прошли сквозь Рокский туннель в Закавказье, освободили Южную Осетию и Абхазию, создали там два независимых государства, которые юридически неизбежно вольются в состав России. Наша политика возрождения империи получила первое доказательство.

Второе — это Крым. Это ликующее чудо. Рассечённый русский народ, вопреки злой воле, стал объединяться.

Третий признак того, что мы воссоздаём наши геополитические имперские замыслы, — это создание Евразийского таможенного союза, объединяющего великие пространства и сулящего образование нового уникального государства: пятой империи с несколькими столицами, с несколькими центрами управления.

В российском обществе сражаются, соперничают две тенденции. Первая направлена на воскрешение и на воссоздание пусть не Советского Союза, но великой Евразийской империи. Центром, храмом, штабом этого воссоздания является Победа 1945 года — та огненная купель, в которой зародилась гигантская энергия нашего русского будущего. И она, Победа, вскармливает новое государство российское и новую, пятую, геостратегическую евразийскую империю.

Второй центр — противоположный — это воздвигнутый в Екатеринбурге «Ельцин Центр» — хрустальная молельня, куда собрались все силы тьмы, силы антирусского зла. Там, в этой купели, кипит реактор тьмы, туда приходят на поклонение все демоны перестройки, все те, кто желал бы видеть нас поражёнными и беспомощными.

Два этих центра являются двумя духовными столицами сегодняшней религиозно-идеологической схватки: столица света — это Победа. Столица тьмы — «Ельцин Центр» в Екатеринбурге. Гений тьмы будет разбит. Солнечная Победа будет за нами.

Псалом Победы[12]

Не так давно на телевизионном ток-шоу один незадачливый поляк, пытаясь уязвить русское сознание, сказал, что у нас, русских, нет ничего, кроме Победы, что мы лишены и прошлого, и будущего, и Победа является для нас последним пристанищем.

А что, если бы христианину сказали, что у него, христианина, нет ничего, кроме Христа? Как бы он воспринял это заявление? Да ему и не нужно ничего, кроме Христа: ни богатства, ни славы, ни земель, ни времени, ни пространства. Христос для него — всё. Как жаль, что у этого поляка в его личной судьбе и в судьбе его народа не было Победы. Если бы у них был хоть один лепесток громадного цветка русской Победы, иначе сложилась бы их история, их судьба, и, быть может, в конце концов, у них появилось бы государство.

Победа — это сгусток огромных энергий. Если этот сгусток распечатывать и раскрывать, извлекая из него его таинственные формы и содержания, то получится грандиозное писание, такое же, как Библия.

В этой Библии описана «экономика победы». В те предвоенные грозные годы, в надрыве, неся колоссальные траты и лишения, советский народ возводил авиационные и танковые заводы, открывал новые месторождения, создавал невиданное по своей мощи оружие. Строил ту индустрию, в которой решения воплощались незамедлительно и доводились до конца — иногда ценою жизни их исполнителей. Такая мобилизационная экономика, насыщенная тысячами мгновенно возникших заводов, и обеспечила превосходство советских самолётов в небе, победу русских танков на Курской дуге и скорострельность русских дальнобойных орудий. В час несчастья, когда больше половины европейской России было залито коричневой краской нацизма, только такая экономика позволила из-под носа врага выхватить самые драгоценные заводы, станки, перенести их через Уральский хребет и там, в чистом поле наладить производство снарядов, самолётов и пушек.

В этой Библии описана социология победы. Это волшебное, мгновенно возникшее сочетание несочетаемого, сплав всевозможных составляющих, которые до войны враждовали, сражались друг с другом, не умея сложиться в великое целостное единство.

Во время войны во имя Победы соединились раскулаченные крестьяне и комиссары, которые их раскулачивали. Зэки, которые тянули лямку в лагерях ГУЛАГа, и их конвойные. Бывшие дворяне-аристократы, что бежали вместе с Белой армией за кордон, и сталинские дивизии, сражавшиеся за Сталинград. Все соединились, сложились, все несли жертвы, все верили в ослепительную звезду Победы.

Возник народ Победы. До войны существовало множество наций, укладов, языков, культур, поведений, которые не сочетались друг с другом, представляя собой хаотичное турбулентное общество. Это общество пыталось соединить несоединимые идеологии, религии и культуры. После Победы, после того, как красное знамя вознеслось над рейхстагом, возник новый народ, в котором через Победу, через это сверхплотное огненное действо всё сочеталось в одну великую симфонию советского народа.

В этой Библии рассказывается об элите Победы. И речь не о детях и родственниках высокопоставленных советских чиновников, которые шли воевать наряду с крестьянами и рабочими, вместе с ними погибали на полях сражений. Речь даже не о сыновьях Сталина, один из которых был замучен в фашистском концлагере, а другой бесстрашно сражался в небе с фашистскими «мессершмиттами». Речь об особой элите, которая рождалась на полях сражений. Будь ты самым безвестным, никому не ведомым пареньком из русской глубинки, но соверши подвиг, сожги три танка или кинься в рукопашную и одолей врага — и ты сразу превращался в героя, твоё имя начинало сверкать на страницах газет, а грудь твою украшали ордена. Ты становился прославленным, лучшим. И через подвиг, через жертву входил в бессмертную элиту Победы.

Ослепителен вождь Победы. Без Сталина нет Победы. Сталин был тот полководец, который задолго до войны уже знал о Победе, прозревал её бриллиантовые