Сердце вдребезги, или Месть - холодное блюдо - Юлия Шилова

Правда, иногда по ночам меня мучают жуткие кошмары. Я вижучерное бездонное море и чудовищные волны. И девушку, которая решила изобразитьсобственную смерть, а стала тонуть по-настоящему. Я не знаю, сколько времениплыла под водой, но когда я решила плыть к берегу, у меня уже просто не былосил. У меня не было сил ни плыть, ни дышать, ни хоть как-то бороться за своюжизнь. Ты знаешь, я очень часто вспоминаю того странного спасателя, которыйвытащил меня из воды, сделал искусственное дыхание и вернул меня к жизни. Ятогда пребывала в таком чудовищном нервном состоянии, что даже не додумаласьспросить его имя. А он… Он и сам ни о чем меня не спрашивал и сказал, что неимеет привычки совать свой нос в чужие дела. Я знаю про него только то, что онработает спасателем на пляже, снимает небольшой дачный домик и до беспамятствалюбит море. Я назвала его странным, потому что он слишком много для меня сделали не потребовал ничего взамен. Я прожила в его домике недели две, пока совсемне окрепла и не поняла, что я в безопасности и больше нечего бояться. Когда онуходил на работу, я сидела на стуле у самого входа и прислушивалась к каждомушороху. Мне казалось, что сейчас вернется мой странный спасатель в компаниимоего мужа и меня отвезут в тот стеклянный дом, из которого я сбежала. Нонаступал вечер, и спасатель возвращался совершенно один. Он садился рядом сплитой, чистил картошку и готовил какое-нибудь нехитрое блюдо. Затем через силуменя кормил, убеждал в том, что не сделает мне ничего плохого, брал в рукизеленку и смазывал мои раны, которые остались после моей так называемойсемейной жизни. А еще… Еще он с ужасом смотрел на мои многочисленные рубцы,которые уже ничем не нужно было мазать, потому что они уже никогда не сойдут. Аодин раз… Один раз я хотела ему все рассказать, но он закрыл мне рот своеймощной ладонью и попросил, чтобы я никогда этого не делала, потому что моятайна – это только моя тайна и если ее узнают другие люди, то это уже не будеттайной и может очень сильно мне навредить.

Как только я закрываю глаза, чтобы погрузиться в сон, наменя тут же наваливается бессонница, с которой просто бессмысленно бороться, итогда я вспоминаю этого странного спасателя и нашу последнюю ночь. Он легспать, а я вдруг подумала, что просто обязана его отблагодарить за все, что ондля меня сделал. Я ничего не могла ему предложить. У меня не было ни денег, нидокументов, ни вещей. У меня было только мое израненное тело со множествомсиняков, ссадин и уже огрубевших рубцов. Он меня не хотел. Я знаю точно, что онменя не хотел. Я сама спровоцировала его на близость и заставила задрожать отмоих назойливых прикосновений. А когда он не смог устоять и начал покрывать моеизраненное тело многочисленными поцелуями, я почувствовала, как у меня всепоплыло перед глазами и из моей груди начали вырываться глухие стоны. И этобыло так потрясающе! Тогда мне казалось, что не только мой крик, но и вся мояплоть вырывается вместе с ним наружу. И даже когда все закончилось, мои бедрапо-прежнему дрожали, ожидая продолжения. А продолжение было почти всю ночь, икаждый раз, когда я окончательно теряла разум, я рассыпалась в блаженныхстонах. Под утро мы лежали без движения, без звука и без сил. Я не шевелилась,и мне казалось, что я не дышу. Я лежала, закрыв глаза, и не могла даже думать.А затем он куда-то ушел и принес для меня женские вещи. Он в последний разсмазал мои раны, аккуратно меня одел, посадил в свою скромную машину и отвез напоезд. Он договорился с проводницей, чтобы меня посадили без документов, далмне свои нехитрые сбережения и завел в вагон. Я часто прокручиваю в голове тотмомент, когда я стояла в своем купе, смотрела в открытое окно и нервнопокусывала пересохшие губы. Он стоял на перроне, грустно улыбался и говорилмне, чтобы впредь я была внимательна и крайне аккуратна в отношениях с людьми.А я… Я кивала головой и отвечала, что у меня все будет хорошо, потому что вМоскве мне ничего не угрожает, потому что это мой город и мой дом. Когда поездтронулся, я помахала ему рукой, смахнула слезы, а он как-то нерешительно пошелза отъезжающим поездом. Я закричала ему пресловутое «спасибо», он прокричал мнечто-то в ответ, но я уже ничего не расслышала. Он что-то кричал, бежал, махалруками, а я громко плакала и протягивала к нему руки. Когда его уже не быловидно, я вдруг поняла, что ничего про него не знаю, а самое главное, я даже незнаю его имени и уже никогда не узнаю, да и он не знает моего. Все эти двенедели он называл меня всего одним словом – «утопленница». А после нашей ночнойблизости он говорил просто «моя утопленница». В его голосе было столько тепла,доброты и искренности, что я воспроизвожу этот голос в своей памяти и чувствую,как у меня ноет сердце.

Когда ко мне приходят эти видения, я ощущаю какую-тонепонятную тоску, легкую грусть и вспоминаю ту ночь, когда я отдалась в знакблагодарности, но получила столько непередаваемого удовольствия, что уже самане знала, благодарила ли я или благодарили меня.

Дорогой дневник, я уже писала тебе о том, что первым, кого явстретила, когда вышла из поезда, был мой одноклассник Руслан, который былвлюблен в меня со школьной скамьи и чувствами которого я всегда пользовалась наполную катушку. Я не вернулась домой, потому что Андрей меня не похоронил, он объявилменя без вести пропавшей и сказал, что похоронит меня только в том случае, есливодолазы найдут в воде мое тело. Я ничего не рассказала Руслану. Я простопопросила его сделать мне новый паспорт, где бы из моего прошлого у меняосталось только мое имя. Я знала, что Руслан крутится в криминальных кругах иэто не составит для него большого труда, а самое главное то, что он никогда неоткажет мне в моей просьбе. Руслан снял мне квартиру и предложил мне житьвместе, но я вытребовала себе право жить одной, принимая Руслана тогда, когдамне захочется. Я приезжаю к своей маме в парике и очках, потому что знаю, чтолюди моего мужа могут караулить меня у подъезда, а это значит, что моей жизни,как и раньше, угрожает опасность. Конечно, я подумывала о том, чтобы поехать вмилицию, заявить, что я жива, и сделать все возможное для того, чтобы упрятатьАндрея за решетку. Но чем больше я об этом думала, тем быстрее выкидывала изголовы эту мысль. Андрей слишком богат, имеет нужные связи и без особых проблемможет оказать влияние на многих людей. Доказать, что он меня бил, будетдостаточно трудно, намного труднее, чем можно себе представить. В нашемобществе редко кто может защитить женщину, которую истязает собственный муж.Это что-то на уровне семейных ссор, мол, милые бранятся – только тешатся, чужаясемья потемки, а муж и жена всегда одна сатана. Мол, сегодня поругались, азавтра помирятся. И никому нет дела до домашнего насилия и до того, сколькоженщин проходит через страшные унижения и истязания собственными мужьями.Андрей – удачливый бизнесмен и карьерист. Он живет по принципу: купил – продал,а деньги сами плывут к нему рекой. Он хочет стать мэром, а это значит, что онне потерпит на своем пути каких-либо преград.