Жду, надеюсь, люблю... - Кэсси Майлз

– Раз уж Сидни здесь, покажу ей фото людей, которые были убиты вчера.

Сидящий за столом агент быстро передал Готорн планшет, и она развернула его экраном к Сидни:

– Не торопитесь, смотрите внимательно.

Стерев сахарную пудру с пальцев, Сидни взяла в руки планшет и посмотрела в лицо мертвого мужчины с густыми черными волосами, по лбу которого текла кровь, глаза и рот были открыты. На горле имелась татуировка в виде паутины.

Она не страдала приступами тошноты. Будучи совсем крошкой, помогала матери-антропологу разбирать и заносить в каталог кости людей и животных, найденные на раскопках. И все же сейчас, глядя в пустые, ничего не выражающие глаза трупа, которому на момент смерти было не больше двадцати лет, встревожилась.

Она внимательно всматривалась в черты его лица, пытаясь представить, каким был этот человек три года назад, когда она приезжала в Тикуанну.

– Нет, он мне незнаком.

Готорн поменяла изображение на экране.

– А что насчет этого?

Этот мужчина был убит выстрелом в голову. Левая лобная кость черепа раздроблена. Его еще не обмыли и не подготовили для аутопсии, поэтому в волосах запеклась кровь, мозг частично вытек, местами проступали белые кости черепа. Левый глаз отсутствовал.

Сосредоточившись на четко очерченных губах и нетронутой стороне лица, Сидни сказала:

– Это Рико Суарез.

Готорн удивленно уставилась на нее:

– Вы знали его?

Сидни отвела взгляд от фотографии:

– Он был очень красивым мужчиной, который всегда безукоризненно одевался и носил много золотых украшений. Я встречала его во дворце.

– Вы, должно быть, ошиблись, – не поверила Готорн.

Агент Грегори забрал у Сидни планшет.

– Нет, она права. Это Рико. И как же я его не узнал?

– Сидни сказала, что встречалась с ним во дворце, – притворно-невинным голосом произнес Ник. – Он что же, был другом Хуртадо?

– Вероятно, в последнее время переметнулся на сторону повстанцев, – отрезала Готорн, ныряя обратно за стол. – Требуется изменение стратегии. Все свободны. Продолжим совещание позже.

Сжимая в руке кофейную кружку, Сидни вышла в коридор. Ник тут же присоединился к ней и обнял за плечи.

– Отличная работа. Иначе застряли бы в этой комнате надолго.

– Не могли бы мы пойти куда-нибудь, где будем наедине?

– Я думал, ты никогда этого не предложишь.

Ник вывел Сидни через кухонную дверь, направляясь к расположенной неподалеку конюшне. По причинам, которых он пока не мог ей объяснить, ему требовалось убраться подальше от конспиративного жилья, где множество камер вело наблюдение за каждым шагом.

– Хороший денек. – Он прищурился, глядя на солнце, и вдохнул полной грудью. – Достаточно тепло, так что для верховой езды нам и жакеты не понадобятся.

– Верховой езды? Мне нравится эта идея.

Заслышав воодушевление в ее голосе, он пожалел, что они не могут просто провести время вместе и расслабиться. Пока не могут.

– Нужно поторопиться.

– Я готова.

Они вошли в большие двустворчатые двери конюшни. Ник оставил Сидни на тюке сена допивать кофе, а сам пошел в загон и попросил работника фермы помочь оседлать двух лошадей, пегую и гнедую.

Ник подвел лошадей к тому месту, где ждала Сидни.

– Как твоя рука? Не будет трудно скакать верхом?

– Нисколечко.

– В противном случае ты бы мне сказала, правда?

Сидни допила кофе.

– Это всего лишь царапина. Не стоит обращать внимания, особенно если это приблизит меня к цели. Нам нужно поговорить.

– И поговорим. – Но не сейчас. И не здесь.

Прежде нужно остаться наедине, действительно наедине, убраться подальше от дома, где Ник никому не мог доверять. Ник чувствовал себя таким же заключенным, как и в Южной Америке. Пожалуй, здесь даже больше, учитывая изощренное, едва ощутимое наблюдение. Хотя он не видел многочисленных «жучков» и камер, они неустанно фиксировали каждый шаг.

Прошлой ночью Ник совершил ошибку, рассказывая Сидни об Эстебане и времени, проведенном с повстанцами. Он понял, что их разговор прослушивался, когда утром Готорн вручила ему трость и напомнила, что лодыжку он растянул вовсе не вследствие того, что споткнулся. ЦРУ хотело выставить его травму результатом пыток.

Не успели они отъехать, как на конюшне объявился лейтенант Батлер.

– А я-то думал, куда это вы сбежали.

Итак, путь к отступлению отрезан. Ник, однако, решил не дать Батлеру себя остановить. Взяв из рук Сидни кофейную кружку, положил ее в стог сена.

– Хотел побыть наедине с невестой.

– Это небезопасно. Мне следует поехать с вами.

Меньше всего на свете Нику требовалась дуэнья в лице Батлера.

– Лейтенант, я вооружен.

– Это не убережет вас от снайпера. Произошла утечка. За вами могут следить.

– Нам с Сидни требуется побыть наедине. Она полгода жила, не зная, жив я или умер. – Ник припечатал лейтенанта тяжелым взглядом. – Вы же знаете, каково это – разлучиться с тем, кого любишь.

Лейтенант Батлер, как никто другой, был способен понять стремление Ника к уединению.

– Возвращайтесь до одиннадцати часов, – велел он. – И чтобы ни ногой за границу безопасной территории.

Ник помог Сидни сесть на лошадь. Когда она оказалась в седле, подошел Батлер и похлопал ее по колену.

– Вы выбрали прекрасного мужчину.

– Знаю.

– Как у вас здорово получилось опознать Рико по фотографии. У Готорн был такой вид, точно ее мул лягнул под дых. Подозреваю, даже ей известна не вся информация.

– Скорее всего, нет.

Не дожидаясь, пока лейтенант передумает, Ник натянул поводья и выехал с конюшни. Сидни следовала за ним по пятам. Свежий ветерок заиграл волосами Ника, утреннее солнце омыло лучами его лицо. Ник пустил гнедого рысью, Сидни на пегом последовала его примеру. В лучах солнца ее прямые белокурые волосы заискрились золотом. Грациозная и атлетичная, она с легкостью держалась в седле. Ник залюбовался ею. Она оказалась еще более красивой, чем он помнил.

– Как хорошо, только я и ты.

– Ник, у меня к тебе есть несколько вопросов.

Он догадывался о ее подозрениях, но хотел как можно дольше оттянуть момент объяснения. Не так-то много он мог ей поведать.

– Я тут кое о чем подумал. Например, что делаем только мы с тобой, и никакая другая пара.