Невеста без фаты - Джиллиан Хантер

Фентон и Кит нашли друг друга, когда и тот и другой переживали не самые лучшие времена. Фентон, напиваясь, превращался в отъявленного ублюдка, а Кит платил ему той же монетой. Но с тех пор как капитан ушел в мир иной, Кит ловил себя на том, что думает о Фентоне постоянно. Сегодня он готов был поклясться, что ощущает его присутствие и слышит, как он говорит: «Живи со страстью. Дерись с честью. И не забывай время от времени оглядываться назад».

В комнату проскользнул Пирс. Лицо его было худым и чисто выбритым.

— Я хорошо выступил? — Кит взял с трюмо влажное полотенце и вытер лицо.

— Ты же знаешь, что выступил хорошо.

В комнату заглянул Кеннет и объявил:

— Сэр Годфри следующий!

Кит пристегнул ремень со шпагой и сказал:

— Напомни ему, что огонь по краям рампы настоящий. Пусть не бросает плащ куда попало. Сделай так, чтобы зрители зашикали, когда Пирс появится на сцене, и поаплодировали Годфри, когда он выиграет поединок.

— Да, сэр.

— И еще… Никто не присылал мне сообщений за последний час?

— Сообщения? О да, сэр. Дворецкий сообщил, что маркиза благодарит вас за то, что вы отыскали наследника.

— Хорошо.

— И несколько гостей просили узнать насчет частных уроков. Один член парламента желает вновь заняться фехтованием. Говорит, что его жена настаивает. Похоже, ваше искусство вновь входит в моду, сэр.

— Чудесно. — Кит был не против дополнительного заработка, как и не был против возрождения романтического обаяния шпаги, но он был бы весьма признателен, если бы ему дали возможность немного пожить для себя, дабы он мог внести немного романтики в собственную жизнь.

— На самом деле, Кеннет, — признался он, увернувшись от щетки, которую слуга занес над его головой, — я имел в виду послание… несколько более личного характера от…

Слуга замер со щеткой в руке.

— А, вы о любовных посланиях? Так бы сразу и сказали. Их было целое море. Я отправил посыльного куда подальше и порвал все эти записки. Не хватало нам еще сдерживать натиск любвеобильных поклонниц.

Кит стремительно обернулся, не веря своим ушам.

— Что… Что ты сделал?

— Вы сами говорили, что шпага не женщина — неверности не прощает. Я думал, что оказываю вам услугу. Подождите. Было еще одно сообщение, которое я обещал передать вам.

— Ну, так передавай.

Слуга понизил голос:

— Виконтесса сказала…

— Можете не продолжать, Кеннет. Это не та, на которую я возлагал надежды.

К тому времени как Вайолет выбралась в зал, представление уже почти подошло к концу. Чтобы никого не беспокоить, она заняла одно из свободных мест в последнем ряду. Зрители возбужденным шепотом обменивались друг с другом своими предположениями о том, чего ждать в финале. Распорядитель принимал ставки относительно исхода полуночной дуэли с участием самого маэстро. Весь сбор от представления решено было передать в сиротский приют, или в больницу, или в иное богоугодное заведение по выбору публики. Вайолет подумала, что, если бы у нее были свободные средства, она могла бы и сама сделать ставку. И она знала, на кого бы поставила.

И она оказалась бы далеко не единственной зрительницей, поставившей на маэстро. У магистра фехтования поклонниц было в избытке.

Вайолет пыталась рассмотреть актеров получше, но, увы, место ее располагалось слишком далеко от сцены. Судя по декорациям, действие происходило в церкви. На алтаре горели свечи, создавая романтическую атмосферу. Какую роль будет играть тот шельма в маске? Или она уже пропустила его выход? Годфри рассказывал ей только о той роли, которую собирался играть сам. Если честно, он говорил об этом так много и подробно, что у Вайолет возникло ощущение, что она уже все видела своими глазами. По крайней мере она сможет убедить его в том, что видела его выступление.

— Леди и джентльмены! Могу я попросить соблюдать тишину в зале? — Освещение сцены сделалось приглушенным. Аудитория притихла. — Спасибо, — сказал распорядитель и церемонно поклонился маркизу и его семейству, занимавшим места в ложе верхнего яруса. — А теперь для завершающей сцены нам нужна храбрая юная леди из числа зрительниц…

По залу пронесся возбужденный шепот. Руки в белых перчатках взметнулись вверх — столько, что и не сосчитать. Один из лакеев за спиной у Вайолет сказал другому:

— Если бы так же легко набирались добровольцы в армию.

Добровольцы. На что они соглашались?

Распорядитель выбрал светловолосую женщину в бледно-желтом платье из второго ряда. По рядам разочарованных дам прокатился вздох. Вайолет усмехнулась, отыскав взглядом пустое место во втором ряду, справа от центрального прохода. Ну, мошенник недолго ждал, прежде чем подыскать ей замену.

Вайолет вся превратилась во внимание. Интересно, что за шанс она упустила? Пожалеет ли о своем отказе? Скорее всего нет. За последние годы она стала на удивление благоразумной. Как и большинство юных леди благородного происхождения, она усвоила главную истину: правила существуют для того, чтобы им следовать, и горе тем, кто их нарушает.

На сцене разыгрывалась авантюрная драма, приводившая зрителей в восторг. Исполняли ее живо, с огоньком — энергия плескала через край. За мгновение до того, как священник в ризе скрепил союз красавицы и злодея, откуда ни возьмись появился всадник в черном плаще верхом на белом жеребце. Последовала впечатляющая дуэль между спасителем и разгневанным женихом и его дружками-сообщниками, после чего герой увез невесту на белом коне, однако вскоре вернулся, чтобы покарать злодея.

Вайолет заметила в проходе двух ассистентов, готовых отвести коня и подхватить спасенную невесту, которая спрыгнула с коня, словно лихой кавалерист. Конечно, все было подстроено. Спасенная девица работала на того прохвоста со шпагой, который сейчас гонял по сцене злодея-жениха.

К огорчению Вайолет, он двигался слишком быстро, чтобы она могла его хорошенько разглядеть. Волевой подбородок. Гибкие и подвижные, как у профессионального танцора, ноги и руки. Темные шелковистые волосы с золотистым отливом. Она чувствовала, как по коже ее побежали мурашки. Она его узнала.

Лишь потому, что он флиртовал с ней в полутемном холле? И что за роль он ей предлагал? Всего лишь роль несчастной невесты злодея? Или ту роль, которую она играла бы лишь для него одного, в отсутствие зрителей? Закулисная интрижка! Годфри бы нашел, что сказать по этому поводу. Да его бы хватил удар, если бы Вайолет пронеслась верхом на том жеребце через всю сцену, демонстрируя зрителям свои лодыжки.

«И тогда вам останется лишь обнять меня и держаться как можно крепче».

С какой бы радостью она сделала сейчас именно то, о чем он ее тогда просил.

Вайолет не сводила с него глаз. Теперь уже происходящее на сцене воспринималось не как шалость и озорство, а как реальная, нешуточная угроза. Спасителю в черном грозила беда. Из-за церковной скамьи вылетели, словно злые духи, солдаты. Они множились, точно зубы дракона, наступали, теснили одинокого героя. Вайолет вскоре забыла о том, что это всего лишь спектакль.