Настоящая жена - Кэрол Маринелли

— Потому что у тебя нет времени?

— Это не главное. Скорее потому, что я предпочитаю другой вид отдыха — массаж или... — Он не закончил предложение, но это и не требовалось.

Лили покраснела.

— Зайдешь в дом?

— Хочешь показать мне, что я покупаю?

— Я еще не сказала «да», — мягко ответила Лили.

— Пока не сказала.

Лили ничего не ответила, шагая по дорожке к дому. Занятая поиском ключа, она едва не споткнулась о корзинку для пикника.

— А это откуда взялось? — удивилась она.

— Абигейл, — коротко ответил Хантер. — Я попросил ее организовать для нас ланч.

— Но откуда она узнала, куда его привезти?

— На документах был адрес.

— Ах да, документы! — Она вдруг хохотнула.

— Что тебя так рассмешило?

— Какая, однако, у тебя замечательная помощница!

— Она тоже не устает мне об этом напоминать, — согласно кивнул Хантер, следуя за Лили по дому и не упуская ни малейшей детали интерьера. — Она хочет даже изменить название должности. «Личная помощница» ее уже не устраивает. Нужно что-нибудь позвучнее, что-нибудь вроде «личного секретаря-помощника президента компании».

— И что ты ей ответил? — улыбаясь, спросила Лили.

— Не ответил, написал, — поправил он ее и крякнул, стараясь удержаться от смеха. — Она вздумала написать мне письмо, хотя иногда мы видимся по двенадцать-восемнадцать часов в сутки! Абигейл вбила себе в голову, что официальное письмо в данном случае будет уместнее, чем обычная просьба.

— И что ты ей написал?

— Что она может придумать любую должность, как бы идиотски та ни называлась. Я подпишу соответствующий приказ, лишь бы это не отразилось на ее профессиональных качествах.

Лили толкнула дверь в студию. Несмотря на огромное окно, это была одна из самых темных комнат — густые заросли деревьев бросали на эту стену дома глубокую тень.

— Моя любимая комната. Точнее, была.

Хантер, которому, очевидно, уже наскучила экскурсия, неохотно вошел. Но вместо того, чтобы бегло осмотреть комнату и произнести ничего не значащие слова, он подошел к ней и обнял.

— Была?

— Раньше мы с отцом проводили здесь много времени, — преодолевая внутренний барьер, сказала Лили. — Когда училась в университете, я обычно занималась за столом, а отец сидел вон в том кресле, — кивнула она на кожаное кресло.

— И на кого ты училась?

— На психолога.

— Так у тебя есть диплом?

— Нет. Через два года я бросила учебу.

— Совсем на тебя не похоже, — помолчав, заметил Хантер. — Должно быть, случилось нечто такое, что заставило тебя бросить университет.

— Отец заболел. Нам были нужны деньги. Я начала работать официанткой и по совместительству в библиотеке. Там часто проходили разные встречи, люди говорили на самые разные темы. Однажды один лектор не смог прийти, и я выступила вместо него. Мне понравилось, и, что самое главное, понравилось аудитории. Вот так мне предложили работу в Центре психологической помощи.

— А почему ты не вернулась в университет?

Лили внутренне сжалась от его слов. Если бы он знал, как сильно она этого хочет!..

— Я не смогла. — Она зажмурилась, когда образы прошлого вдруг отчетливо вспыхнули перед глазами, и помотала головой, словно отгоняя их от себя.

Хантер со слабой улыбкой взглянул на нее сверху вниз.

— Может, пообедаем?

Лили открыла глаза, и в эту минуту лампочка мигнула и погасла. Как нельзя кстати. К глазам подступили слезы, а ей совсем не хотелось, чтобы он видел ее плачущей.

Чувствуя, что Лили необходимо несколько минут побыть одной, Хантер вышел. Она шмыгнула носом и вытерла выступившие слезы. Затем открыла шкаф и достала новую лампочку.

Потолки были высокие, Лили поставила стул на стол, взобралась на него и, держась одной рукой за потолок, принялась за дело. Вот таким образом она меняла лампочки раз сто, но никогда результат не был столь ошеломляющим.

Она уже приготовилась спуститься, как вдруг пара крепких мужских рук обхватила ее за ноги и она обнаружила себя сидящей на плечах Хантера.

Стул с грохотом упал. Хантер осторожно опустил ее на пол и схватил за плечи.

— Что ты только что делала, Лили? Ты же чуть не свернула себе шею!

— Вероятность получить инфаркт была выше, — хватая ртом воздух, сказала она. — Ты напугал меня до чертиков!

— Почему ты не попросила меня поменять лампочку? Проклятье! А если бы ты потеряла равновесие? — Он неожиданно понизил голос. Его темное от загара лицо все еще было бледно. — В следующий раз просто обратись ко мне, хорошо?

— В следующий раз просто не вмешивайся, хорошо? — оправляя юбку, пробурчала Лили.

— Я мог бы жить так вечно.

Слова Хантера привели Лили в изумление. Маленькая сценка, которая произошла с полчаса назад, была забыта. Они лежали на покрывале, глядя в голубое-голубое небо, пребывая в той сонной дремоте, которая наступает после сытного обеда на свежем воздухе. Лили никак не ожидала, что увидит Хантера таким расслабленным. Незримая энергия бурлила в нем как вулкан, и она с минуту на минуту ждала, что покой сельской жизни ему вот-вот наскучит и он вновь помчится по жизни.

Но шли минуты, и она скоро убедилась, что он не помышлял даже о том, чтобы сдвинуться с места.

Повернувшись на бок, Лили оперлась на локоть, глядя на него сверху вниз. Хантер лежал с закрытыми глазами, заложив руки за голову. Его грудь равномерно поднималась и опускалась. Впервые она видела на его замкнутом лице выражение умиротворенного спокойствия. Ей до безумия захотелось к нему прикоснуться.

Нагнувшись, она коснулась его приоткрытых губ. Хантер не пошевелился, не ответил на ее поцелуй.

Лили неохотно оторвалась от него.

— Целуй меня, пока я не возьму тебя. — Его голос звучал хрипло, но в нем были отчетливо слышны властные нотки.

Лили уже начала привыкать к его манере общения. Хантер был нетерпим, иногда откровенно груб и прямолинеен, порой жесток. И не ведал сострадания. Но противиться его природному магнетизму было невозможно.

Он сел на покрывале, мимолетно заглянул ей в глаза и распахнул половинки ее топа. Взгляд мужчины прожигал ее насквозь. Лили чувствовала, как ее грудь тяжелеет и словно тысячи покалывающих иголочек касаются кожи. Ее дыхание участилось. Широко раскрыв глаза, она ждала его следующего шага.

Удерживая ее взгляд, Хантер потянулся к корзинке для пикника и вытащил армейский нож. В его глазах вспыхивали и гасли искры желания и страсти, когда он очень медленно придвинулся к ней.