Тайна гранатовых зерен - Ирина Антонова

И снова наступила ночь. Спасительная. Марьяна отправилась спать. А измотанные за сутки коты, оставленные дежурить возле Никанора, бессовестно свернулись возле колыбели калачиками и захрапели.

Никанор слегка пошевелился. Храпят. Осторожно вылез из люльки. Храпят. Рядом, на тумбочке, стояли бутылки. Преодолевая отвращение к не давно ещё любимому напитку, кот всё же прихватил пару и, бесшумно ступая, вышел на крыльцо дома.

Вдохнув полной грудью свежего ночного воздуха и почувствовав свободу, Никанор посмотрел на небо. Крупные яркие звёзды дрожали на нём от богатырского храпа нерадивых охранников. Зорко вглядываясь в темноту и прислушиваясь, Никанор стал обследовать соседние кусты. Он был уверен, что друзья не бросили его в беде. Они где-то тут, рядом. Через полчаса он совершенно случайно наткнулся на девочку, спящую на подстилке из сухого душистого мха, и шиша, чутко стерегущего её сон.

– Ты как, насовсем? – спросил, дуясь на своевольного кота, Шар-Нольд. – Или так, только подкормить нас? – и кивнул на торчащие из-под мышек Никанора бутылки.

– Насовсем, – виновато выдохнул Никанор, – только надо уходить прямо сейчас, – и он опасливо огляделся по сторонам. – Я ведь сбежал. Скоро меня наверняка хватятся.

Пока Вика и шиш пили молоко с сухариками, кот сидел на страже, наотрез отказавшись сделать хотя бы глоток.

В полночь, с трудом разбирая дорогу, друзья пошли дальше. Никанор нёс злополучные бутылки. А на шее у него, в память о госпоже Марьяне, побрякивало изумрудное ожерелье, подаренное в день знакомства. Но он не замечал этого, торопясь покинуть гостеприимный кошачий край и своих несостоявшихся родственников.

утру друзья вышли из леса. Солнце как раз наполовину показалось из-за горизонта и густыми красными мазками раскрасило пустыню.

– Словно разлитый по тарелке кетчуп, – сказала Вика. – Даже ступать страшно – вдруг увязнешь.

– Нам во что бы то ни стало нужно пересечь пустыню, пока солнце не достигло зенита, – предупредил Шар-Нольд. – Иначе мы изжаримся, как цыплята табака на сковороде.

– А разве мы не будем отдыхать? – закапризничал Никанор. – Мы и так почти всю ночь бежали.

– Ну, если ты заскучал по тётушкиному гостеприимству, можешь оставаться здесь, – усмехнулся Шар-Нольд. Он всё же опасался погони, хотя вряд ли кошки сунутся в раскалённые пески.

– Что ты! Что ты! – и Никанор испуганно оглянулся. – Я только о Вике беспокоюсь. Смотри, у неё глаза совсем слипаются.

– Неправда! – Вика в знак протеста тряхнула головой так, что рыжие хвостики возмущённо подпрыгнули. – Это я от красного песка щурюсь. Шар-Нольд, не слушай его, я готова идти дальше.

И девочка бодрым шагом направилась в пустыню. Шиш и кот двинулись следом. Идти было тяжело. Ноги и лапы увязали в песке. Поэтому от темпа, который Вика взяла вначале, вскоре пришлось отказаться. Теперь они медленно тащились по необозримому красному пространству. Солнце, поднимаясь, начинало припекать сильнее. Хотелось пить.

– Никанор, дай глоточек молока, – попросила Вика, облизывая сухие губы.

– Оно… оно… – запнулся Никанор, – оно от жары прокисло, – нашёлся он.

Но дело было вовсе не в этом. Просто коту непривычно было идти на двух лапах с бутылками под мышками. Бутылки незаметно выскользнули на песок, и кот, с облегчением вздохнув, пошёл так, как привык с детства, то есть на четырёх лапах. А поскольку он замыкал шествие, никто ничего не заметил. И вот теперь…

– Это даже хорошо, – произнёс Шар-Нольд, не оборачиваясь, – кислое молоко лучше утоляет жажду. Пожалуй, я тоже попью.

Никанор молчал.

Вика остановилась.

– Ну что же ты, Никанор? – Она обернулась. – А где молоко?

– Откуда я знал, что вы будете пить такую гадость?! – с вызовом сказал кот. – Я его выкинул.

Вика и Шар-Нольд повернулись и медленно побрели дальше.

Мимо пробежала резвая ящерица.

– Привет, Шар-Нольд! – крикнула она. – Всё путешествуешь?

– Привет! – только и успел ответить шиш, а ящерица уже исчезла за соседним барханом.

Обогнав девочку и шиша, окатив их песком, промчался Никанор. Он извивался всем телом, подражая ящерице. Но через несколько метров запутался в собственных лапах, шлёпнулся и забарахтался, поднимая весёлые песчаные фонтанчики.

Вика и Шар-Нольд рассмеялись. Усталость как рукой сняло, и они наперебой стали давать Никанору советы:

– Лапы пошире расставь…

– Хвостом не маши, а волоки его за собой по песку…

– Пальцы, пальцы растопырь…

– Переваливайся из стороны в сторону…

– Брюхом, брюхом скользи по песку…

Никанор немного подурачился, потом встал.

– Да ну вас! – Он был рад, что друзья на него больше не сердятся. Он подбежал к Вике, боднул её лобастой головой и предложил: – Садись на меня, подвезу. Ты, наверное, очень устала.

– Не больше твоего. Да и конь из тебя ненадёжный. Вываляешь ещё в песке!

– Да я…

– Нет, нет, – остановила его Вика. – Был бы ты, к примеру, верблюдом… – и она звонко расхохоталась, представив Никанора с большими лохматыми горбами, – или хотя бы ящерицей…

– Вот ещё! – насупился кот.

– Молодец, Вика! Отличная идея! – оживился Шар-Нольд. – Ящерицы! Вот кто нас выручит!

Солнце между тем поднялось довольно высоко и пекло нещадно. У Вики закружилась голова. Она покачнулась и чуть не упала.

Шар-Нольд сразу всё понял, подбежал к девочке, сорвал с себя полосатый колпак и надел его ей на голову. Шиш сделал это вовремя. Ещё немного, и Вика получила бы солнечный удар.

– Ай-яй-яй! И как я об этом не подумал? – сокрушался шиш. – Надо было отдать тебе колпак раньше. Мне-то солнце не страшно. У меня вон какая густая шевелюра.

– Мне уже лучше, – успокоила его Вика. – Ты что-то говорил о ящерицах?

– Ах, да. Предлагаю остаток пути проделать верхом на ящерицах. Это и быстро, и не столь утомительно.

– Я вижу ящерицу! Чур, это мой конь! – завопил Никанор, указывая на ближайший бархан. Он подпрыгнул и замахал лапами: – Сюда, сюда! Мы здесь!

Шар-Нольд пригляделся и резко дёрнул Никанора за хвост:

– Замолчи! Это змея! Не хватало, чтобы она кем-нибудь из нас пообедала.

Никанор с перепугу шлёпнулся на песок. Но поздно: змея уже заметила их и заскользила навстречу.

Все трое, не сговариваясь, бросились наутёк.