Этап - Константин Бояндин

– Болото, – хмуро ответила Мария. – Очнешься в болоте, в самой трясине, и будешь тонуть. Долго, с подробностями. А как снова очнешься – чуть ближе к берегу, но снова в болоте.

– Примерно так, – согласился Федор. – У каждого свое, как говорит Маша, болото. Попадете в ловушку. В конечном счете вас отпустят, но придется много раз умереть неприятной смертью. Такие вот тут порядки.

– А вы знаете, отчего все так?

Федор развел руками.

– Здесь сейчас сотни таких, как мы, – пояснил он на словах. – Много очень умных людей, но – никто не знает, отчего. Есть факты, и все. Вы ведь тоже инженер, верно?

– Был, – согласился Николаев.

– Замечательно! Очень нужен свежий взгляд на наши теории.

– А зачем вы заставили всех смотреть в зеркала?

– Долго объяснять, – Федор протянул брошюру. – Вот тут все, что известно. Почитайте. Если вкратце: мы думаем, так можно вернуться. В нормальный, обычный мир, где не происходит конца света каждый месяц.

– Или умереть, – спокойно добавила Мария.

– Или умереть, – согласился Федор. – Пока нет единого мнения, чем это все может кончиться. Да, чуть не забыл самое главное. Если сегодня увидите Дарью, не относитесь к ней как к девочке десяти лет. Она здесь пятнадцатый год.

– Не очень понимаю, – признался Николаев.

– Когда происходит коллапс реальности, – Федор посмотрел в его глаза. – Ну, простыми словами, в двенадцать часов двенадцать минут и двенадцать секунд по Гринвичу – вы возвращаетесь в нулевую точку. При вас обычно одни и те же вещи, и вы возвращаетесь в биологически одно и то же состояние. С гарантией переносится только память. Тело возвращается в исходное состояние.

– Мне сейчас было бы тридцать пять, – пояснила Мария, – а выгляжу все так же на двадцать. Даше сейчас двадцать четыре, а выглядит все равно на десять.

– Верно, верно, – покивал Федор. – Мне было тридцать два. Сейчас мне было бы за шестьдесят, если предположить, что время здесь идет с той же скоростью.

– С ума сойти, – признал Николаев. – А оно идет с той же скоростью?

– С той же. Опыты ставили. Если хотите, расскажу подробнее. Николаев потер лоб.

– Давайте не сейчас, – попросил он. – Мне бы переварить то, что уже услышал. Я могу позвонить, если...

– Обязательно, – заверил Федор. – В любое время. Я поздно ложусь и рано встаю.

– Дядя Гоша приглашает всех на шашлык, – Мария обняла Федора. – Завтра. Мы заедем. Не скучай!

– Входите, входите, – им открыла дверь та женщина, похожая на учительницу. – Маша, ты замечательно выглядишь! – улыбнулась. – А вас зовут Сергей Васильевич, я помню. Курчатова Надежда Петровна, очень приятно. Даша! Подойди сюда, пожалуйста!

Девочка – та, с которой говорил дядя Гоша там, в учительской – выскочила из-за угла коридора.

– Ой, Маша! – бросилась той на шею. – Все хорошо, да? Нормально добрались?

– Даша, – представила ее Надежда Петровна. – Петрова Дарья Васильевна. А это Николаев Сергей Васильевич. Обедать хотите?

– Ой, мы только что от дяди Гоши, – помотала головой Мария. – Уже обедали. Только кофе, если можно.

Надежда Петровна посветлела лицом.

– Что ж, мы как раз собирались пить кофе. Даша?

– У меня все готово, – девочка отпустила Марию и подошла к Николаеву.

– Здравствуйте! Вы в первый раз, да?

– Даша! – укоризненно покачала головой Курчатова.

– Ой, да ладно, тетя Надя, я что, маленькая?

«Не относитесь к ней, как к десятилетней девочке».

– В первый раз, – согласился Николаев. – До сих пор не понимаю, как уцелел.

– Вы хорошо держались, – похвалила Дарья. – Ничего, теперь везде продаются мобильники, не потеряемся. Расскажете? О себе расскажете?

– С удовольствием, – Николаев легонько пожал ее руку и едва заметно поклонился. Дарья рассмеялась и потянула его за собой.

* * *

– Что ж, начнем с копилки, – Надежда Петровна улыбнулась. – Мы с Дашей работаем сберкассой, – пояснила она Николаеву. – Даша?

– Уже несу! – Дарья появилась в гостиной с игрушкой в руках. Плюшевый мишка – точь-в-точь Винни-Пух из советского мультфильма. Очень симпатичный и большой – в треть роста самой Дарьи. Она уселась поудобнее и осторожно расстегнула застежку-молнию на спине медведя. – Вам сколько? Маша? Сергей Васильевич?

– Можно просто Сергей, – Николаев не мог поверить, что Дарье уже двадцать четыре. Наверное, не самое приятное – «застревать» в детском возрасте.

– У меня самого было шестьдесят пять тысяч. Сейчас сорок две.

– В этом году мы выдаем по сто пятьдесят, – пояснила Дарья. – Если что останется, и нужно будет перенести... ой, а у вас что, все сохранилось? Все, что было в портфеле?

– Сохранилось, – подтвердил Николаев, и Дарья захлопала в ладоши.

– Как здорово! Сергей Васильевич, тогда помогайте нам!

– Все, что она спрячет в игрушку, а Надежда Петровна в ридикюль, все переносится, – пояснила Мария. – А у меня только сам рюкзак и диски переносятся. Все остальное пропадает. Ну, кроме одежды. Вот такие пирожки.

– Давайте проверим, – согласился Николаев. – Если уцелеет, принимайте в ряды сейфов.

Дарья рассмеялась.

– Вот, – вручила ему перевязанные пачки банкнот. – Это вам обоим. Маша, где такие шикарные джинсы нашла?

– Если хочешь, покажу. И вообще, может, поездим по магазинам денек? Сергей у нас шофер, – пояснила Маша. – Здорово, да?

– Вы скорее на инженера похожи, – покачала головой Надежда Петровна.

– Я и был инженером, – и Николаев рассказал, еще раз, свою историю. Ту, что Федору уже рассказал.

– Вы наш спаситель! – всплеснула руками Курчатова. – Представьте, никто не умеет водить! Михаил Петрович умеет, конечно, но годы не те, реакция подводит. Поможете?

– С удовольствием, – согласился Николаев.

– Вот и славно, – покивала головой Надежда Петровна. – Ну, кому еще кофе? Сиди, Даша, сиди, я сама.

– У меня завтра день рождения, – сообщила Дарья, отчего-то шепотом, когда Курчатова покинула комнату. – Ну, то есть был бы, если...

– Мы поняли, – покивала Мария. – Давай завтра и устроим – там, у дяди Гоши. Даша, мы поехали, нужно остальных повидать. Ну, кофе выпьем, то есть, и поедем. Позвонишь ближе к вечеру, ладно?

* * *

– Сейчас к Петровичу, – заявила Мария. – А остальным я позвоню, все равно всех завтра увидим, на шашлыках. А потом подумаем, что Даше подарить на день рождения.

– Похоже, Жора тебе не очень нравится, – заметил Николаев. Припомнил, как Мария глядела на жизнерадостного Жору там, в учительской.