Екатерина Медичи. Дела амурные - Наталья Павлищева

– Королева?

Жанна, рассказывавшая будущей герцогине Орлеанской о дворе Его Величества, едва заметно улыбнулась: какое же она еще дитя, эта Екатерина Медичи.

– Нет, что вы! Королева Элеонора не играет при дворе вообще никакой роли! Она живет тихо своей жизнью и появляется рядом с Его Величеством в исключительных случаях, подобных вашей свадьбе.

– А кто же? На кого из женщин мне следует обратить внимание в первую очередь и у кого поучиться?

Вот этот вопрос произвел на мадам де Виньон огромное впечатление. Только большая умница могла поинтересоваться именно так.

– Прежде всего на сестру короля Маргариту Наваррскую. Эта дама не просто умна, она во многом наставница своего брата, и надо заметить, прекрасная наставница. Благодаря мадам Маргарите нравы двора во многом смягчились, и он стал столь блестящим. Во-вторых, на королевскую фаворитку Анну д’Этамп. Мадам весьма образованна, хитра, изящна, она законодательница мод и поведения при дворе. Они с Маргаритой Наваррской весьма дружны. Король обожает свою фаворитку и часто слушается именно ее. И третья дама, от которой будет зависеть ваша жизнь, – наставница вашего будущего супруга Диана де Пуатье мадам де Брезе, сенешальша. Красавица, которой невесть как удается не стареть. Совершенные черты лица, умение держаться, королевская осанка и манеры.

Что-то было в голосе Жанны де Виньон такое, что подсказало Екатерине: мадам не слишком жалует наставницу ее супруга.

– Вы не очень любите мадам де Брезе?

Так и есть, Жанна вздохнула:

– Все твердят о ее неземной красоте, о ее совершенстве. Я тоже восхищаюсь правильными чертами лица мадам де Брезе и ее умением держаться с королевским достоинством, но…

– Что «но», Жанна? Вы можете говорить без утайки. Во-первых, я никогда и никому не расскажу то, что услышу от вас, а во-вторых, мне нужно знать ее недостатки сразу, чтобы не увлечься, как все остальные.

– Мне кажется, что мадам де Брезе бездушная. И очень злая.

– Почему?

– Понаблюдайте за ней исподтишка, особенно когда прекрасная Диана не подозревает, что ее разглядывают. У нее злые глаза, очень злые. И лицо словно маска. С приветливым выражением, величественным спокойствием, но бездушная. Герцог Орлеанский этого не видит, он влюблен… Ой, простите, мадам, я думаю, это только до тех пор, пока он не познакомился с вами…

– Расскажите-ка подробней об этой Диане, как она оказалась наставницей моего супруга? Моего будущего супруга, – рассмеялась Екатерина.

– Главное, что вы должны запомнить, – Диана не прощает обид и ненавидит фаворитку короля. Это две змеи в одной банке, двор каждый день наблюдает их взаимные укусы, но обе знают противоядие. Из-за двух красоток двор поделился пополам. Диана, став наставницей герцога Орлеанского, постепенно набирает силу, я думаю, король, поручив ей такую роль, не ожидал столь резкого противостояния, а теперь просто не знает, что делать. Он тоже благоволит к Диане де Пуатье, но любит все же свою Анну д’Этамп.

– При дворе ведутся войны между женщинами? – рассмеялась Екатерина.

– О, мадам, еще какие! Воюют все – придворные, врачи, поэты, даже шуты и камеристки. Будьте осторожны, чтобы не стать жертвой этой войны. Вам, несомненно, надо встать на сторону фаворитки короля мадам д’Этамп!

Екатерина задумчиво покусывала губу…

– Нет, думаю, мне нужно суметь удержаться в дружеских отношениях с обеими. Хотя бы до тех пор, пока я не наберу собственную силу, чтобы изгнать обеих!

«Ого! – восхитилась Жанна де Виньон, – вот тебе и флорентийское дитя».

Позже они с Марией Сальвиати наедине обсуждали эту проблему, и Жанна снова качала головой:

– Ох и трудно будет нашей Екатерине…

Король и папа нашли общий язык против императора Карла, было подписано тайное соглашение, по которому оба обязались выступить против императорских войск, чтобы отвоевать для герцога и герцогини Орлеанских Милан и еще несколько территорий Италии. Приданое Екатерины король Франциск согласился получать частями, в чем была его огромная ошибка.

Саму свадьбу Екатерина помнила плохо, потому что была страшно взволнована. Не упала со своих высоких каблуков, даже танцевала на них с дофином, не перепутала слова, не запнулась, не грохнулась в обморок… и то хорошо. А потом было самое страшное – когда нужно оставаться наедине с мужем, вчера еще совершенно чужим человеком, который должен стать самым близким, дорогим и понятным. А как этого добиться?

Короли и члены их семей не вольны во многом, казалось бы, первая брачная ночь – это таинство для двоих, от нее во многом зависит, как сложатся дальше отношения супругов. Кто посмел бы покуситься на тайну первых объятий и альковных ласк молодых? Посмели и покусились. Вслед за молодыми в спальню отправилась целая толпа придворных, выражения их лиц не оставляли сомнений в намерениях – они собирались наблюдать за первой близостью новых супругов!

Екатерина была в ужасе, она понимала, что не сможет пошевелиться под этими нескромными взглядами! Мелькнула мысль, что, знай она о таком обычае при дворе французского короля, ни за что не вышла бы замуж за Генриха, лучше в монастырь! Сам Генрих, видно, переживал нечто похожее. Девушка почему-то чувствовала себя перед мужем виноватой, словно это она пригласила толпу разряженных дам и кавалеров любоваться на их действия в постели. Юный супруг понимал, что жена находится в еще худшем положении, но ему и в голову не пришло как-то успокоить беднягу, ободрить, поддержать, напротив, появилась злость, будто из-за нее приходится терпеть унижение.

Состояние молодых лучше всего поняла королева. Элеонора вдруг ободряюще улыбнулась невесте и строгим тоном предложила всем выйти вон, чтобы молодые могли остаться наедине и в полной мере отдаться страсти, которой пылают. Многие усмехнулись: какая уж тут страсть, если жених за весь день едва взглянул на невесту! Но требованию королевы подчинились.

Екатерина вдруг подумала, что никогда, ни за что не допустит такого унижения для своих будущих детей! Даже если это будет нарушением всех возможных обычаев и правил!

Они с Генрихом вздохнули с облегчением, видя, что любопытные придворные отправились прочь из спальни, сокрушенно вздыхая, полюбоваться на пикантную сцену не удалось. Но король остался! Тогда Элеонора подошла к супругу и, взяв его под локоть, потянула за собой:

– Сир, думаю, и нам следует удалиться. Если вашему сыну понадобится ваш совет, вы сможете дать его утром…

Нет, Франциск вовсе не собирался наслаждаться пикантными деталями, он действительно переживал из-за неопытности Генриха. Конечно, следовало бы позволить Диане де Пуатье уже стать его любовницей и обучить мальчика кое-чему! Король корил себя из-за того, что подобная мысль не пришла ему в голову еще вчера, он действительно боялся, что в первый раз Генрих может сплоховать, ко всеобщему позору… А все этот папа Климент! – досадовал Франциск. – Не настои он на немедленном венчании и первой ночи, мальчика можно было бы успеть подготовить!