Колыма - Том Роб Смит

Зоя всегда засыпала с трудом. Она долгими часами лежала в постели, напряженно думая и вспоминая, пока усталость наконец не брала свое. Она была единственной, кто еще помнил, как все случилось на самом деле: единственной, кто отказывался забыть. Она встала с постели. Если не считать ровного дыхания сестры, в квартире было тихо. Когда она подкралась к двери, глаза ее уже привыкли к темноте. Девочка осторожно двинулась по коридору, держась рукой за стену. В окно на кухне сочился слабый свет с улицы. Ступая на цыпочках и стараясь не шуметь, словно вор, она выдвинула ящик стола и взялась за рукоятку, ощутив приятную тяжесть ножа.

Тот же день

Прижав нож к ноге, Зоя направилась к спальне Льва. Подойдя, она стала медленно приоткрывать дверь, пока не образовалась щель, достаточно широкая для того, чтобы проскользнуть внутрь. Девочка неслышно кралась по доскам пола. Занавески были задернуты, и в комнате царила темнота, но она уже хорошо ориентировалась здесь и знала, куда ступить, чтобы подобраться ко Льву, спавшему на дальней стороне кровати.

Остановившись над ним, Зоя занесла нож. Хотя самого Льва она не видела, воображение нарисовало ей контуры его тела. Она не станет бить его в живот: одеяла могут смягчить удар. Она всадит нож ему в шею и постарается вонзить его как можно глубже, чтобы не дать ему возможности справиться с ней. Зоя с полным самообладанием стала опускать руку с зажатым в ней ножом. Вот острие повисло над его рукой, скользнуло вверх по плечу, потом еще выше — она осторожно опускала лезвие, пока оно не застыло в миллиметре от его кожи. Теперь ей оставалось лишь всем телом навалиться на рукоять и нажать.

Зоя совершала это ритуал уже не в первый раз, хотя и через неравные промежутки времени. Иногда она проделывала это раз в неделю, а иногда не прикасалась к ножу месяцами. Впервые это случилось три года назад, вскоре после того, как они с сестрой переехали в эту квартиру из детского дома. Тогда она твердо вознамерилась убить его. В тот день он отвел их в зоопарк. Ни она сама, ни Елена до этого ни разу не были в зоопарке, и, наблюдая за экзотическими животными, забавными и невероятными созданиями, которых она никогда в жизни не видела, она забыла обо всем на свете. Наверное, целых пять или даже десять минут она от души радовалась прогулке. Зоя улыбалась. Лев не заметил ее улыбки, в этом она была уверена, но это не имело значения. Глядя, как они с Раисой старательно изображают счастливую семейную пару и лгут, она поняла, что они хотят занять место ее родителей. И она позволила им это. На обратном пути домой, в трамвае, чувство вины оказалось столь сильным, что ее вырвало. Лев же с Раисой решили, что всему виной сладости и тряска в трамвае. В ту ночь она без сна лежала в кровати. Ее била сильная дрожь, и она в отчаянии расцарапала ноги до крови. Как она могла так легко предать память своих родителей? Лев считал, что может завоевать ее любовь новой одеждой, вкусной едой, прогулками и шоколадом: напрасная надежда! Она поклялась, что минуты подобной слабости больше никогда не повторятся. И добиться этого можно было только одним способом — вот почему она взяла нож и решила убить его. Тогда она застыла над ним, вот как сейчас, готовая совершить убийство.

Но те же самые воспоминания, что заставили ее прийти к нему в комнату, — память о ее родителях — и не дали ей убить его. Они не хотели бы, чтобы она запачкала руки кровью этого человека. Они бы хотели, чтобы она позаботилась о своей сестре. И тогда, давясь слезами, она покорилась и позволила Льву жить дальше. Однако время от времени она тайком возвращалась в его спальню с ножом в руке, но не потому, что передумала, не для того, чтобы отомстить и убить, а отдавая дань памяти своим родителям и показывая им, что не забыла их.

И вдруг зазвенел телефон. Зоя вздрогнула от неожиданности и шагнула назад, выпустив из рук нож, который со стуком упал на пол. Опустившись на колени, она принялась вслепую шарить в темноте, отчаянно пытаясь найти его. Лев и Раиса зашевелились, и пружины кровати заскрипели под их тяжестью. Сейчас они зажгут свет. Зоя в панике ощупывала доски пола. Когда телефон зазвонил снова, ей ничего не оставалось, как прекратить поиски. Пригнувшись, она обежала кровать и бросилась к двери, успев проскользнуть в щель за миг до того, как в спальне вспыхнул свет.

* * *

Лев сел на кровати, стряхивая остатки сна, которые смешались с явью, — он был уверен, что всего минуту назад рядом стояла чья-то фигура. Хотя, наверное, ему просто показалось. А телефон трезвонил, не умолкая. Позвонить ему могли только с работы. Лев посмотрел на часы: почти полночь. Он оглянулся на Раису. Она уже проснулась и ждала, что он снимет трубку. Он неловко извинился и встал с кровати. Дверь была распахнута настежь. Разве они не закрыли ее на ночь, как делали всегда? Может, и не закрыли, это не имело значения; он вышел в коридор.

Лев снял трубку. На другом конце зазвучал громкий и встревоженный голос:

— Лев? Это Николай.

Какой Николай? Это имя ничего ему не говорило. Он не ответил. Правильно истолковав молчание Льва, мужчина продолжал:

— Николай Борисов, твой прежний начальник! Твой друг! Лев, неужели ты меня не узнаешь? Это ведь я дал тебе первое задание! Помнишь священника, Лев?

Лев вспомнил. Он давненько уже ничего не слышал о Николае. Тому не было места в его нынешней жизни, и Лев разозлился на него за то, что он позвонил.

— Николай, уже поздно.

— Поздно? Что с тобой стряслось? Да ведь мы не начинали работать раньше полуночи.

— Это было давно.

— Да, это действительно было давно.

Голос Николая отдалился и ослабел, но потом он добавил:

— Мне нужно встретиться с тобой.

Язык у него заплетался. Он явно был пьян.

— Николай, ляг и проспись, а завтра мы поговорим. Идет?

— Нет, мы должны встретиться прямо сейчас.

Голос у него дрогнул и сорвался. Кажется, Николай готов был расплакаться.

— Что происходит?

— Нам нужно встретиться. Это очень срочно. Пожалуйста.

Льву отчаянно хотелось сказать «нет».

— Где?

— В твоей конторе.

— Я буду там через тридцать минут.

Лев повесил трубку. На смену раздражению пришли дурные предчувствия. Николай не стал бы звонить ему по прошествии стольких лет, если бы не имел на то веских причин. Когда он вернулся в спальню, Раиса уже сидела на постели. Пожав плечами, Лев рассказал жене о том, что случилось.

— Бывший товарищ по работе. Он хочет встретиться со мной. Говорит, что-то срочное.

— Какой работе?

— Той самой.

Лев мог больше ничего не говорить.

— Вот так просто взял и позвонил ни с того ни с сего?

— Он был пьян. Я поговорю с ним.

— Лев…

Она не закончила фразу. Лев кивнул.

— Мне тоже это не нравится.