Мефодий Буслаев. Лед и пламя Тартара - Дмитрий Емец

Ей ничего не хотелось. Она смотрела на жука,который полз по деревянному полу к ее ноге. Не дополз немного и нырнул поддоски. Под полом вагончика было сыро. Мох, подгнивающее дерево. Самое место дляжуков.

– Мне, родная моя, будущее открыто. Не точтобы совсем, да только порой у меня словно окошко туда открывается.Веришь? – сказала Мамзелькина.

Ирка пожала плечами.

– Допустим верю. Что из того?

– Возьми банку какую захочешь, налей воды дополовины и пусть у тебя вода все время в комнате стоит, – продолжалаМамзелькина. – Придут к тебе скоро. Говорить с тобой будут, пугать тебябудут. Ты нет-нет, а на воду посмотри. Если зарябила вода – значит, солгалитебе. Если не зарябила – значит, правду сказали. Запомнила?

Ирка на мгновение закрыла глаза.

– А еще предложение тебе сделают, голубка.Какое именно – не знаю. Ты от предложения не отказывайся и совесть своюподальше заткни, если бунтовать будет. Там уж сама сообразишь, что к чему. Датолько требуй, чтобы тебе дали перчатку с левой руки. С правой не бери... Иклятв, смотри, никаких не давай! Говори, мол, подумаю, а там как карта ляжет.

– А что за предложение? И кто придет? –спросила Ирка.

Мамзелькина встала с лавки, опираясь на косу.Маленькая, согнутая, пугающе бодрая.

– Того я и сама не знаю. За что купила – за тои продаю. Прощай, голубка!.. О, некромаг наш прочухался! С добрым утречком,молодой и суровый! Ты на меня, старушку, зла-то не держи.

Ирка оглянулась на Багрова и увидела, что тот,действительно, открыл глаза и недоумевающее моргает, пытаясь понять, где он ичто с ним. Когда Ирка вновь повернулась к Аиде Плаховне, той уже не было. Лишьпохоронный звон ее косы висел в воздухе.

«Будь патриотом! Убей персидского кота! Куписибирского!»

Социальная реклама мрака

Пока Меф и Дафна собирались на Лысую Гору,Улита сидела и злобно грызла ногти. Она была не в духе.

– Все равно, Буслаев, никуда ты от мрака неденешься! Отдашь ему свой эйдос как миленький. А не отдашь, так в свой же дархего засунешь. Тут без вариантов, – внезапно заявила она Мефу.

– Почему?

Вместо ногтя Улита укусила себя за палец.Ойкнула, посмотрела на ранку и слизнула капельку крови.

– Хорошая кровь. Железа много. Гемоглобинвысокий, – оценила она со знанием дела.

– Так, почему?

– Есть закон один. Один из основных законовмрака.

– Какой, первый? – спросил Меф.

– Нет, первый: «Если враг сдается, егодобивают». А этот тридцатый или что-то в этом духе. Формулируется он так: «Человек– это то, чем он занимается и ничего больше. Все остальное иллюзия и самообман».

– Как это?

– А так, Меф. Объясняю: отлови на улицеобычнейшего человека, самого заурядного и заставь его на птицеферме курэлектричеством убивать. По двенадцать тысяч штук в день, или сколько тамположено? Он поначалу морщиться станет, отворачиваться, а через неделькупопривыкнет и хоть зубами тебе курицу загрызет, из одного удовольствия, –заявила ведьма.

– Не верю, – сказала Дафна.

– А чего тут не верить? Только первый шаг итруден. А там уж, если покатился с горочки, то быстрее и быстрее. Вот взятьхоть меня. Кто я сейчас? Ведьма-секретарша. Ну стерва, ну суккубов по мордасамбью. А была я такой изначально? Родилась я, что ли, секретаршей? Нет, ясныйперец! Да я в детстве по часу плакала, когда волк в сказке барашка съедал.Засыпаешь, а на подушке пятно мокрое... А теперь дай мне этого барашка ибензопилу – и увидишь, что будет.

Улита вновь хотела укусить себя за палец, нопередумала и просто стала ковырять ногтем в зубах.

– Ерунда! Человек способен ксопротивлению, – сказал Меф.

Ведьма ехидно улыбнулась.

– К сопротивлению: да. Но к сопротивлениюмгновенному, разовому. Когда же среда давит и окружение – тут уж комусопротивляться-то? Не с ножом же на тебя нападают. И сам не заметишь, какизменишься. Человек-то мягкий, как пластилин. Комиссионеры, они тоже не напустом месте придуманы.

– Все равно ерунда!

– Да совсем не ерунда, а закон мрака! –рассвирепела Улита. – Возьми я сейчас твою светленькую Дафну за шкирман и,к примеру, заставь ее работать паспортисткой в отделении милиции. Она пару летпротоскует, а там такой лихой паспортисткой заделается, что мама не горюй. Идверью начнет хлопать и сто таджиков в одной комнате пропишет – тут уж как питьдать. Собака она тоже, знаешь, поначалу неохотно на цепи сидит. А пооботретсячуток – уже никуда из конуры не хочет.

Дафна подошла и мягко подула Улите на волосы.Она умела так дуть, что мигом сдувала все заботы. Лицо ведьмы разгладилось.

– Ладно, проехали! Но вообще, светлая,готовься! Хочешь, чтобы о тебе все говорили и все тебя ценили? Станьсволочью! – буркнула она.

– А другой способ есть? Хороший?

– Есть и хороший. Стань хорошей сволочью... Нувсе, забыли, я снова добрая!

Арей вышел из кабинета. Он был в сером длинномплаще с капюшоном. Под плащом угадывалась кольчуга. Поверх плаща барон мраканаложил маскирующее заклинание. Теперь для любого прохожего Арей был простомассивным мужчиной средних лет с перебитым носом, одетым в темно-синиймешковатый костюм и черную рубашку без галстука. Какой-нибудь частный охранникиз бывших спортсменов, продремавший смену на складе бытовой техники между коробкамис ксероксами.

Ох, не обижайте этого дядю, люди! Дядя старый,дядя сердитый. И вообще так ли вам надо выходить сегодня из дома?

– На Лысую Гору? – спросила Даф.

– Да. Ты, светлая, Мефодий и Улита – со мной.Меф, предупреди остальных, чтобы заперлись в резиденции и никого не пускали,пока мы не вернемся! Явятся комиссионеры или суккубы – гнать в шею.

Меф облизал губы.

– Телепортируем? – спросил он.

Процесс телепортации он очень не любил. Этобыло не столько болезненно, сколько противно. Ощущать, как ты становишьсянабором молекул, которые исчезают в одной точке пространства и собираются изничего в другой, не особенно приятно.

– Да, но не отсюда. Из резиденции мытелепортировать не можем. Лигул немедленно узнает точку нашего прибытия, –продолжал Арей.

– Тогда как?

– В Москве есть единственное место, откуда мыможем телепортировать относительно безопасно, оставшись незамеченными. Туда мыи отправимся, – сказал Арей, не поясняя, впрочем, что это за место.

Когда Меф поднялся наверх, чтобы выполнитьпоручение, гостиная второго этажа была пуста. Он поочередно постучал в комнатыНаты и Мошкина. Ему никто не ответил. Тогда, уже по умолчанию, он толкнул дверькомнаты Чимоданова. Под ногами у него проскочил Зудука, как обычно что-тозлоумышляющий.