Голосуйте за Цезаря - Питер Джонс

Позже организованные свыше «ludi» («игры», «зрелища») стали включать в себя массовые пиршества — «аристократические» пиры для всего народа. По Сенеке, «в дни пиров народу вовсю скармливался блеск и изыск». Попросту, людям давали попробовать «красивой жизни», окунуться в роскошную действительность, окружавшую лишь богачей.

Организация зрелищ и пиршеств имела и весьма благоприятные последствия: старые арены и театры реконструировали и начинали строить новые. Появлялась работа для мастеровых и инженеров; новое строительство, в свою очередь, способствовало развитию города и всей империи. Таверны превращались в то, чем они стали — пиршества продолжались днем и ночью, до тех пор, пока не заканчивались продукты. Фестивальный разгул, как ни странно, подогревал древнеримскую экономику. Да и в социальном смысле праздники чревоугодия и развлекательные зрелища объединяли богатых и бедных, «элиту и массу», власть и подчиненных.

По мере того как Рим становился все величественнее, а жизнь его граждан все более зыбкой, у власти находилось все больше и больше причин для умиротворения взрывоопасной толпы. Система «хлеба и зрелищ» как раз и была ключевой частью такой стратегии власти. Раздача бесплатного хлеба вызывалась желанием не только не дать плебсу умереть с голоду, а бега, театры, гладиаторские бои и пиршества — не просто банальная подачка. Все это был некий моральный бонус, символ причастности к особой общности — «граждане Рима». Видимо, в такой социальной «дрессуре» древний Рим зашел очень далеко. Часто на фронтонах античных зданий мы видим аббревиатуру «SPQR» — «Senatus Populusque Romanus» — это своеобразный девиз «Сенат с народом Рима». Как бы мы сейчас расхохотались, увидев на каком-нибудь фешенебельном здании лозунг «Палата лордов и народ Англии едины»!

Контраст между этим самым «SPQR» и разочарованием нынешним государством благоденствия (несмотря на такие общественно полезные расходы, какие римлянам и не снились) более чем очевиден. Причина, думается, в том, что (отбрасывая всякую риторику) современная власть видит народ скорее в разделе «убытки», нежели в «прибыли» в своей бухгалтерской книге приходов и расходов. От народа не отмахнуться, как от назойливой мухи. Его нужно кормить, поить, снабжать тестами для беременности, для него надо строить фитнес-залы; его нужно обучать, лечить, перевозить автобусами, давать «права», читать лекции о вреде курения, об использовании зубной пасты во время авиаперелета; а еще нужно одергивать бунтующую молодежь. И на все это нужны деньги, много денег!

Возможно, это и хорошо, что правительство не собирается развлекать нас за наши же деньги. Выше уже упоминалось о фиаско «Миллениум-Доума». Кто-то мог бы вспомнить и о «Би-би-си», которое правительство давно уже хотело упразднить. Раз уж правительство не озабочено прибылью и равнодушно к ситуации на финансовых рынках — сам бог велел заниматься развлекательной индустрией частным компаниям и инвесторам. Государство — плохой капиталист, но оно вполне могло бы устроить голосование среди потребителей медиапродукции по поводу того, сколько денег отпускать, например, тем или иным телестанциям или программам.

Если бы правительство приумножало свои деньги, развлекая нас и доставляя нам удовольствие, то это было бы уже другое правительство. Идей таких мало, но они кажутся мне удачными (в азартных играх, например, — «Национальная лотерея», «Премиальные облигации»). Самая последняя идея — провести телевизионное голосование, чтобы решить, какой из четырех проектов достоин финансирования из «Большого лотерейного фонда» — по сути своей верная. Публика в состоянии сама решить, какому проекту жить — «Эдему» в Корнуолле, «Шервудскому лесу», «Черной стране» или же на достойные деньги понастроить больше велосипедных дорожек. Если бы правительство вознамерилось поставить под контроль секс-индустрию и проституцию, за что оно частенько ратует, то несомненно набило бы шишки. Это уже проходили древние. Идеи по этому поводу высказывали такие столпы мысли, как древнегреческий поэт и политический реформатор Солон (начало VI в. до н. э.), древнеримский политический деятель и прозаик Катон Старший (234-149 гг. до н.э.) и даже св. Августин (354-430 гг. н.э.).

Солон

Однажды Катон увидел молоденького аристократа, выходившего из борделя, и поймал себя на мысли, что чем легче будут удовлетворяться сексуальные желания, тем больше времени будет у молодых людей для достойных занятий. Св. Августин отметил, что, если бы вдруг исчезли все проститутки, общество «немедленно погрузилось бы в хаос из-за неудовлетворенной похоти». Но именно Солон довел все эти умозаключения до логического конца — он открыл в Афинах вполне легальный публичный дом. В среде афинской молодежи намечался кризис: природа брала свое, и неудовлетворенные молодые люди начали сходить на кривую дорожку. Согласно Солону:

«В определенных помещениях находятся женщины, торгующие собой и согласные на все; они стоят голые, чтобы вы не разочаровались в их телах. Никакой стыдливости, никакого ханжества, никакого отказа — вы приходите и наслаждаетесь. У вас право отпустить ее. Если вы прикажете ей прыгнуть в озеро — она прыгнет; она — ничто по сравнению с вами».

Возможно, что многие древнеримские бани несли с собой и параллельную «пикантную» нагрузку, а попросту являлись борделями. В так называемых «загородных термах» в Помпеях найдены помещения (скорее всего, раздевалки), пронумерованные от I до XVI и богато иллюстрированные настенными изображениями самых различных сексуальных поз. Странные «раздевалки». Не верится как-то, что фрески с пикантными рисунками — всего лишь безвинные украшения, а не «руководство к действию». Неужели такой забавный орнамент служил лишь для того, чтобы вы, впечатлившись, уже точно не перепутали свою раздевалку и не принялись искать свою тогу в другом месте? Разукрашенные помпейские бани были построены задолго до извержения Везувия в 79 г. н. э.

Но это еще не все. Солон не просто основал бордели — он направил получаемую прибыль на строительство храма Афродиты Пандемос (т.е. «Афродиты для всех»). Солон видел, что его затея с борделями не очень-то популярна в широких слоях населения, и строительство храма должно было служить тому оправданием.

Наверняка и нынешнее правительство могло бы обратить какие-то сомнительные стороны нашей жизни (раз уж от них быстро не избавиться) нам же на пользу. Выбросы углекислого газа или фреонов, например. Почему бы не брать с загрязнителей окружающей среды определенный налог, чтобы потом направить его, допустим, на озеленение?

Древнеримские правители прекрасно знали, что нравится их народу, и во многом ему угождали. В эпоху Юлия Цезаря в календаре значилось 59 праздничных дней, а во времена Августа — уже 77. Сразу же зададимся вопросом: если бы римляне не были опутаны системой налогов и сборов, откуда же брались бы деньги на обеспечение всех этих фестивалей и праздников? А на бесчисленные игрища и пиршества? А на строительство необходимой инфраструктуры — храмы, стадионы, амфитеатры и прочее? Можем ли мы, потомки, вынести какие-то уроки?