Признания грешницы - Анна Данилова

– Дина Робертовна, мне надо с вами поговорить, – сказала Глафира прямо с порога, обращаясь к еще недавно такой чужой, а теперь ставшей какой-то удивительно родной, вызывающей сострадание женщине.

На ней были домашние брюки и майка, из квартиры тянуло теплым запахом подгоревшего молока и горячей каши. Откуда-то из глубины квартиры раздавались веселые детские голоса и смех.

– Пожалуйста, проходите. – Дина Робертовна, увидев Глафиру, о визите которой не была предупреждена, выглядела испуганной. – Господи, надеюсь, ничего страшного не произошло?

– Нет-нет, просто мне надо задать вам несколько вопросов. И еще… Пожалуйста, не рассказывайте о моем визите Лизе. Ей бы это не понравилось.

– Ну, вообще, заинтриговали меня, Глаша… Пойдемте-пойдемте, вот сюда, в кухню, у меня сейчас должен закипеть бульон, нельзя пропустить, знаете ли…

В кухню пулями залетели две маленькие очаровательные крошки в пестрых пижамках, дочки Левы и Геры – Анечка и Катюша. Остановились как вкопанные перед неизвестной гостьей, захлопали глазками. Бабушка дала им по яблоку и отправила дальше играть.

– Это мое счастье, – вздохнула Дина Робертовна. – Не представляю, что бы я делала, если бы Гера их забрала!

– Дина Робертовна, я здесь, потому что переживаю за Лизу. Понимаете, я с ней работаю уже не первый год и знаю, какая она: сильная, решительная, даже, я бы сказала, отважная и очень, очень уверенная в себе. Мы с ней распутали огромное количество самых разных дел, бывали в таких передрягах, сложных ситуациях и практически всегда выбирались достойно… Она всегда знала, что ей делать, как себя вести. Да она вообще – зверь! Не знаю, понимаете ли вы меня…

– Да, у Лизы действительно твердый характер. Она очень сильный и волевой человек. И что же случилось?

– Почему она так сильно переживает за вашего сына? Она очень сильно расстроена, буквально выбита из колеи, на нее тяжело смотреть… Я никогда не видела ее такой… Она говорит, что Лева ведет себя неестественно, раз не защищается… Что Гера тоже исчезла, бросив детей…

– Она права. Это и меня тоже убивает. Словно это и не Лева с Герой, а какие-то совершенно другие люди, которые присвоили себе их внешность.

– И вы тоже так считаете? Так, может, это и не они?

– Ну это я так, абстрактно… На самом-то деле это они. Мне ли не знать своего сына?

– Но вы же не видели Леву после того, как он пропал?

– Я знаю, что он задержан, знаю, что его обвиняют в убийстве какого-то там Рыбина, и знаю, что он молчит. Я хотела встретиться с ним, но мне не разрешили. Глафира, что вы хотите сказать? Что вместо моего сына там, в следственном изоляторе, находится его двойник? Близнец? Человек – точная копия моего Левы? И что это не Гера, а какая-то посторонняя женщина привезла мне моих внучек?

– Да нет, конечно… Уж слишком все было бы сложно. Вообще-то я пришла поговорить с вами о Лизе. Быть может, в прошлом между Лизой и Левой были отношения, которые мешают ей сосредоточиться и начать работать в полную силу? Как вы думаете, что ей мешает взять себя в руки?! Она стала просто как кисель!

– Да, вы правы. Они еще детьми были влюблены друг в друга. Но Лева рос мальчиком тихим и нерешительным и даже когда повзрослел, не нашел в себе силы признаться Лизе в своих чувствах, и они продолжали, как бы это сказать, дружить, понимаете? Просто дружить. Наши семьи были близки, мы часто ходили друг к другу в гости, Жека, Лизина мама, да и я тоже, мы обе надеялись, что наши дети поженятся. Но Лиза так и не дождалась от Левы первого шага, признания, думаю, он элементарно боялся до нее дотронуться… А Лиза выросла быстро, сформировалась, стала очень независимым, храбрым человечком, к тому же красавицей, за которой бегали мальчики… Она всегда отличалась блестящими способностями, острым умом, потрясающей интуицией и твердым характером. Левушка и любил ее, и боялся. Она была как ветер, ураган, который сметает все на своем пути… Лева встретил Геру в провинциальном городке, чистую, тихую девочку, которая воспринимала его как взрослого мужчину, понимаете, а это для Левы было очень важно. А Лиза тем временем встретила харизматичного и сильного мужчину, Диму, который, быть может, увидел в ней более слабое существо, ну, или женщину, равную ему по уровню, понимаете? Мне эта чудесная пара – Лиза и Дима – всегда представляется двумя молодыми и сильными зверями. Я серьезно. В то время, как мой Левушка, который на сегодняшний момент тоже достиг немалого в жизни, устроился и обзавелся своей семьей, домом, представляется мне пока еще не разбуженным, но тоже очень сильным львом, все силы которого направлены не на завоевание, не на борьбу или желание кому-то что-то доказать, а на сохранение своей семьи, отношений с женой. Вся его сила сейчас заключается в любви.

– К Гере?

– В основном, да. Безусловно, он обожает своих дочек, но Гера – это совсем другое. Она для Левы – целый мир!

– А Лиза?

– Лиза? Это другой мир… Это его детство, первые любовные переживания, очень сильные и почти неуправляемые желания, страсть, если хотите.

Глафира вдруг на какой-то момент почувствовала отвращение к себе за то, что поддалась порыву и пришла сюда, в дом, где от нее ждали каких-то новостей, реальных результатов поисков или расследования. А она, получается, приехала к Дине Робертовне только лишь для того, чтобы проверить свои догадки в отношении Лизы и Левы. Какой женский поступок!

Дина Робертовна между тем сняла накипь с кипящего бульона и принялась чистить картошку. Слезы капали на стол.

– Знаете, чему я обрадовалась? Тому, что Лева в полиции, что он жив! Вот так-то вот, Глашенька. А за Лизу не переживайте. Она сейчас такая до определенного момента, пока не увидится с Левой. Они поговорят, и она уже будет знать, как ей действовать. Безусловно, я не расскажу ей о вашем визите. Это не в моих правилах. А еще…

Она подошла к Глафире и обняла ее.

– Знаете, я рада, что у Лизы такая подруга. Никогда не надо стесняться своих истинных чувств. Ведь вы пришли ко мне, чтобы лучше понять поведение Лизы, вы переживаете за нее, так?

– Да, так… Мне очень хочется ей помочь, как-то поддержать, а еще сейчас, когда я знаю всю правду о ней и вашем сыне, я уже не совершу определенного рода ошибок психологического плана. Не наговорю лишнего, не причиню ей боли.

– Думаете, она в душе ревнует Леву к Гере?

– Уверена.

– Любовь – это такое сложное чувство… – проговорила со вздохом Дина Робертовна, продолжая очищать картофелину. – Кто знает, может, ее неудовлетворенное чувство к Леве дает о себе знать?

Глафира, несмотря на поддержку Дины Робертовны, все равно вышла от нее с чувством вины. Помимо того, что она предала Лизу, пусть даже и желая ей добра, она еще потеряла время. Неизвестная ей пока молодая женщина, Даша, страдала в изоляторе, куда ее заперли, словно дикое животное в клетку.

Благодаря личной договоренности Лизы с начальником следственного изолятора Дашу после определенной процедуры выпустили буквально через полчаса.