Убийства на фоне глянца - Алисия Хименес Бартлетт

Однако Гарсон не спешил со мной согласиться. По его мнению, большая часть рода человеческого живет, изнемогая под грузом повседневных забот. На службе, дома, в привычном общении средний гражданин вынужден неизбежно смиряться с тем, с чем смиряться ему совсем не хочется, и чересчур часто терпеть всякого рода удары судьбы.

– Именно поэтому людям очень даже приятно убедиться, что и тем, кому на первый взгляд повезло больше, в конце концов тоже случается кое-что испытать на своей шкуре! – сделал он вывод, доедая остатки эмпанады.

– Печальное утешение.

– А веселых утешений и не бывает, инспектор. Но это средство к тому же всем и всегда доступно – обсуждай сколько угодно с приятелями, подбавь, если угодно, перцу, сравни с другими громкими скандалами и…

– Сейчас вы сообщите мне, что мы имеем дело с социальной панацеей!

– В какой-то мере так оно и есть, хотя не скажу, что это тот способ, который следует еще активнее вводить в оборот; нет, зато он вдобавок ко всему приносит очень и очень хорошие деньги, вот что нельзя забывать.

– Способ-то больно грязный и подлый.

– Картошка тоже грязная, а вон сколько людей ее ест. Кстати, о еде, как вам понравилась моя эмпанада?

– Без преувеличения скажу: это что-то фантастическое. И как вам только удалось сочинить такое?

– С терпением и любовью.

– А рецептом поделиться не хотите?

– По мне, так бравым полицейским не к лицу сидеть и обмениваться кулинарными рецептами. Лучше перейдем к десерту – пора хлебнуть густой грязцы.

Он сунул кассету в видеомагнитофон и убавил свет.

– Сейчас мы опять порадуемся подвигам убиенного Вальдеса, как если бы он был Сидом Воителем[11].

Титры, бежавшие под громкий шум в студии, известили нас, что начинается передача под названием “Пульс”. На площадке, где царили кричащие цвета, были полукругом расставлены стулья, на них сидели мужчины и женщины. Перед ними высилось что-то вроде небольшого помоста с единственным креслом – в нем расположился главный гость. Гарсон тихим голосом сообщил, что трибунал состоит из журналистов, а их действиями руководит Вальдес, который занимает особое место и направляет в нужное русло вопросы и ответы. Первой ответчицей стала разодетая в пух и прах молодая женщина.

– Это жена актера Виктора Домингеса, он только что бросил ее ради стюардессы из “Иберии”, – поспешил пояснить мне Гарсон.

Далее мы наблюдали занятный спектакль, что-то вроде отвратительной игры, в ходе которой журналисты ловко провоцировали гостью программы, добиваясь, чтобы она самозабвенно и без малейшего стеснения обличала бывшего мужа, который теперь превратился в ее врага. Хорошо разбираясь в человеческой психологии, а также правильно оценив скудные умственные способности своей жертвы, сидевшие полукругом журналисты задавали ей острые вопросы, стараясь коснуться самых больных точек – в уверенности, что в ответ она разразится потоком скандальных откровений. Так вот, когда ее довели до нужной кондиции и она стала описывать злодеяния мужа – например, что он был человеком вздорным, к тому же тайным пьяницей и нанял адвокатшу, чтобы лишить ее, бывшую жену, всяких средств к существованию, – пробил час Вальдеса. Теперь уже он ястребом кинулся на нее, разом превратив обвинительницу в обвиняемую. Хлопая глазами, я смотрела на этого мелкого мужчину с пронзительным взглядом и крючковатым носом, который, пылая праведным гневом, изрыгал фразы вроде такой: “А разве не правда, что это вы толкали его к бутылке, бесстыдно кокетничая с вашими общими друзьями?” Или: “Но ведь и вы тоже наняли адвоката, который действует под лозунгом «Все средства хороши» и не останавливается перед подкупом свидетелей?” Несчастная защищалась, как могла, нередко демонстрируя, что даже у набитых дур имеется орган, вырабатывающий яд, которым они очень ловко плюют в противника. Честно признаюсь, все увиденное показалось мне зрелищем возмутительным, оно заставляло почувствовать стыд за братьев по разуму и пожалеть, что волки стали видом на грани исчезновения, освободив место цивилизованному человеку.

Когда все это безобразие, все эти истошные вопли закончились, Гарсон молча перекрутил кассету назад и вопросительно посмотрел на меня:

– Ну и как вам?

– Мерзость и мерзость.

– Так и знал, что вы скажете что-то в этом духе.

– Но то, как отношусь к передаче лично я, не самое главное, Фермин. Хуже другое. Теперь понятно, что любой из этих людей – да, абсолютно любой из тех, кого Вальдес публично унижал, – мог его убить.

– Не будьте такой наивной, Петра, типы, которые идут в программу к Вальдесу, берут за это деньги и прекрасно понимают, что их ждет.

– Можно подумать, вам неизвестно, какие бездны порой таятся в потемках человеческой души. Да, верно, эти люди вроде бы были готовы на все, соглашаясь на роль добычи для свирепого тигра, а потом? Когда оставались наедине с собой у себя дома? Ведь они наверняка восстанавливали в памяти, обдумывали и прокручивали передачу шаг за шагом – туда и обратно. Готова спорить, что кто-то не смог смириться с навязанной ему ролью. Ну-ка, вообразите себя в шкуре человека, который пытается заснуть после того, как Вальдес выставил его на всеобщий позор. Разве не всплывут у вас перед глазами некоторые моменты программы, злобное лицо наскакивающего на вас Вальдеса, его подлые глазки, брызгающий слюной рот?

Гарсон задумался. Он восстанавливал в уме только что нарисованные мною мелодраматические картины.

– Ну, знаете!.. Если, конечно, взглянуть на это с такого бока!.. Ладно, значит, теперь, насколько я понял, мы склоняемся к версии убийства из мести?

– Минутку! Я ничего подобного не говорила! Ни к чему и ни перед кем мы не склоняемся. Просто, на мой взгляд, очевидно, что поиски надо будет вести там, где Вальдес работал.

– Но и про его бывшую жену не забывать.

– А также про дочку и про неведомую любовницу.

– Ни про кого и ни про что!

– Да, именно так. Давайте подумаем. Вы, Фермин, должны подготовиться к нашим визитам в оба журнала, где печатался Вальдес, а также на телевидение. Поинтересуйтесь структурой этих организаций, тем, где и кто был начальником Вальдеса, а кто – подчиненными, а еще – распорядком рабочего дня и тем, какими ресурсами он располагал для съемки своих программ.

– Редакции журналов находятся в Барселоне, а вот из-за телевидения придется ехать в Мадрид. Вальдес проводил там два дня в неделю – записывал передачу и возвращался в Барселону.

– Хорошо, переговорите с комиссаром Коронасом и введите его в курс дела, кроме того, нужно наладить связь с каким-нибудь мадридским комиссариатом. И узнайте, где останавливался Вальдес, наезжая в столицу.