Клуб обреченных - Марина Серова

— Можно вопрос, майор: вы были на матче? Ведь вы, насколько я поняла, любитель футбола?

— Да. Был.

— А после матча вы смогли попасть внутрь офиса?

— Нет.

— А хотелось бы?

— Но… — Толмачев почесал в затылке, потом произнес: — Все понятно. Значит, убийца — кто-то из персонала клуба или из…

— Или из числа футболистов, — договорила я. — Не надо забывать также и о журналистах, присутствующих на пресс-конференции тренеров играющих команд, которая состоялась здесь же, в офисе «Арсенала», на втором этаже. Но это менее вероятно. Ладно, коллега, мне нужно позвонить.

Звонила я, разумеется, Грому.

Когда он узнал о причинах, побудивших меня позвонить ему, да еще в двенадцатом часу ночи, то был, мягко говоря, в некотором недоумении.

— По-моему, Багира, ты непоследовательна, — сказал Андрей Леонидович. — То ты рвешся в отпуск, а когда этот отпуск получен, сама же хочешь прервать его и приступить к работе. К тому же это не наше дело. Кто такой этот Самсонов?

— Это известный футболист. Из санкт-петербургского «Арсенала»…

— А, знаю, — перебил меня Гром. — Сегодня была прямая трансляция финала Кубка России. Я смотрел. Когда же его успели убить? Матч-то закончился не так давно.

— Скорее всего, сразу после матча. Возможно, еще во время пресс-конференции.

— Понятно. И что же ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы вы дали мне возможность расследовать это дело.

— Тебя просили об этом?

— Да. Жена Александра, Наталья.

Гром помолчал, потом кашлянул и произнес:

— Я не одобряю этого. Но если ты настаиваешь, то я могу дать тебе полномочия. Но только…

— Что — только?

— Номинально ты будешь считаться в отпуске. Даже если ты будешь там, в Питере, полноценно выкладываться, это будет считаться отпуском.

— Понятно, товарищ генерал, — сухо сказала я. — Питерские трущобы приравниваются к пляжам Ибицы, злобные местные бандиты эквивалентны горячим испанским мачо, а управление ФСБ по Петербургу утверждается в статусе белоснежного средиземноморского лайнера. Отдохну на славу!

— Ты сама попросила меня об этом, — напомнил Гром. — Я не могу сдвинуть и перелопатить график отпусков наших сотрудников только потому, что убили мужа твоей подруги. Конечно, я сожалею, но представь, что будет, если еще у кого-нибудь из сотрудников отдела убьют троюродную тещу, а потом утонет в речке семиюродный племянник зятя, — прикажешь мне приспосабливать под все это отпускной график? Так, Багира?

— Конечно, нет, — сдержанно отозвалась я. — Я все поняла. Только не забудьте подтвердить мои полномочия в Питерском УФСБ.

— Хорошо. Приятного отдыха, — позволил себе легкую иронию Гром и дал отбой.

Я вернулась к двери и увидела, что тело Саши Самсонова и трупы охранника Степы и бандита Блохина уже уносят.

Взамен трех мертвых появилась одна живая персона: высокий моложавый, очень представительный мужчина в дорогом темно-сером костюме и белоснежной рубашке. Благородная ранняя седина серебрила его голову, и, несмотря на распространенное представление о том, что седина старит, выглядел этот мужчина максимум на сорок лет.

Я узнала его: это был вице-президент клуба «Арсенал» Михаил Николаевич Белозерский.

Вот он-то мне и нужен.

Я подошла к нему и, тронув за рукав, произнесла:

— Михаил Николаевич, мне нужно с вами поговорить.

Он отвел глаза от мертвого лица Самсонова, которого уносили на носилках, и недоуменно взглянул на меня:

— С кем имею честь?..

— Юлия Максимова, ФСБ. Я буду вести это дело. Где бы нам лучше поговорить?

Он оглянулся на стоявшего за его спиной рослого парня, вероятно, телохранителя, и сказал:

— В моем кабинете.

— Я тоже буду присутствовать, — произнес майор Толмачев.

Белозерский снова огляделся по сторонам, негромко кашлянул и выговорил:

— Тогда следуйте за мной. Мой кабинет находится в конце этого коридора, за поворотом. Только, если можно, покороче. У меня был ужасный день, сначала проигрыш Кубка, возможный срыв одного выгодного контракта, а потом и вот это, непоправимое… с Самсоновым. Так что — покороче.

Кабинет вице-президента «Арсенала» оказался неожиданно небольшим помещением, который к тому же был давольно скромно обставлен. В кабинете находились рабочий стол, видеодвойка, три кресла, телефонный аппарат с двумя трубками, телефаксом и ноутбук. Не хуже, чем тот, что остался у меня в Тарасове.

— Я вас слушаю, — отрывисто сказал Белозерский и покрутил в пальцах авторучку с символикой его клуба.

— Конечно, нам еще неизвестны результаты патологоанатомической экспертизы, — заговорила я, — но возьму на себя смелость утверждать, что смерть Александра Самсонова, футболиста вашего клуба, была насильственной. Особенно если учесть, что позже за ним прислали такой почетный бандитский эскорт. Михаил Николаевич, у нас есть основания считать, что убийца, он же заказчик упомянутой бандитской «гастроли» господина Блохина и его молодцов, это один из сотрудников вашего клуба.

— Это невозможно, — сказал Белозерский. — Я никогда не поверю в то, что кто-то из наших мог убить Сашу, запрятать его в инвентарную, чтобы затем оттуда забрать.

— Вы можете оказаться слишком поспешны в своих выводах, — сказал Толмачев. — Это может навести нас на соответствующие мысли.

Белозерский постучал пальцами по столу и, переведя взгляд на майора ФСБ, произнес с хорошо поставленным в голосе холодным недоумением:

— Что значит — навести вас на соответствующие мысли? Что это значит, господин майор госбезопасности? Вероятно, вы намекаете на то, что мой кабинет расположен как раз на одном этаже с инвентарной, где нашли тело Самсонова, и это может послужить достаточным основанием для того, чтобы заподозрить в причастности к убийству, скажем, меня? Ведь я тоже сотрудник клуба.

— Успокойтесь, Михаил Николаевич, — вмешалась я. — Никто вас ни в чем не обвиняет. Вы просто ответите на несколько вопросов, и все.

Белозерский, не глядя на меня, кивнул, а потом выразительно посмотрел на часы: дескать, время идет, а мы сидим тут без дела.

— Мне хотелось бы, чтобы вы завтра утром распорядились представить список сотрудников клуба, журналистов, охранников, которые на момент убийства могли находиться в офисе «Арсенала».

— Что значит — на момент убийства? — хмуро отозвался Белозерский. — Вы что, ставите мне словесные ловушки? Если так, то плохо работают в вашей пресловутой конторе! Будьте точнее в формулировках.

— Благодарю, — со сдержанной иронией отозвалась я, хотя ирония в данной ситуации была неуместна. — Я хотела сказать: на момент начала пресс-конференции. Экспертиза установит, в какое примерно время наступила смерть Александра Самсонова. Ну да ладно. Михаил Николаевич, только без обид — как вы сами думаете, кому могла быть выгодна смерть Самсонова?