Самая длинная ночь - Сандра Мэй

А попал к Джессике. И замер на пороге, не в силах оторвать глаз от открывшейся картины.

Лунный серебряный свет заливал комнату потоками нереального, фантастического свечения, и в этом мягком сиянии было отчетливо видно, что щеки спящей девушки мокры от слез, а нежные губы некрасиво искривлены в беззвучном плаче. Джессика спала поверх одеяла, в той самой футболке и трусиках, не столько прикрывавших, сколько подчеркивавших красоту ее тела и совершенство форм.

При виде этого зрелища Армана Рено вновь залило волной желания. Он вспомнил ее плечи, стройные ноги, ее коралловые губки, ее невозможные, сияющие изумрудами глаза.

Довольно неосторожно с ее стороны спать в таком виде под одной крышей с незнакомым мужчиной. А если бы Арман оказался насильником?

…Он прижимает к себе хрупкие плечи, и отчаянно бьющееся под ним тело только распаляет его желание. Рыжие волосы – бурей по подушке. Утонуть в них, расплескать их сияющую медь, зарыться лицом, спасаясь от ударов маленьких кулачков…

…Упругая грудь напряжена, девушка выгибается в его руках, стонет от ярости и бессилия, но в этом стоне уже звучат и иные нотки. Желание вспыхивает в изумрудных, потемневших от ярости глазах. Дикая кошка, гибкая пантера, маленький леопард – и вот уже тонкие пальцы впиваются в его могучие плечи, а укусы превращаются в поцелуи, и общий жар тел расплавляет Вселенную вокруг них…

Какого дьявола он приперся к ней в комнату, да еще в одних трусах?

– Джессика?

Она снова застонала, слезы с новой силой заструились по ее бледному личику. Арман расслышал, как искусанные губы прошептали бессвязно и горько:

– Я не могу смотреть… Доктор, им не было больно?.. Элли, голубка, ты меня не узнаешь?.. Ей нельзя одной…

Ничто не могло больше удержать Армана от прикосновения к этой коже… к этим нежным щекам… к губам…

Смущало только одно: Джессика Лидделл крепко спала, а он – стало быть, он действительно превращался в насильника.

Он медленно провел пальцем по ее губам, а затем поднес палец ко рту. Ощутил соль. Соль ее слез.

Чувствуя нарастающую тревогу, приподнял руку девушки, отпустил.

Рука мягко и безвольно упала.

Джессика Лидделл была истощена и измучена сверх всякой меры. В любую из ночей ее тяжкий сон со слезами и кошмарами грозил перейти в сон вечный. И тогда малышка Элли опять осталась бы одна, да еще наедине со своей мертвой теткой.

Его прошиб холодный пот при мысли о таком исходе, потом он разозлился, а еще потом расстроился.

Нельзя же ее оставлять одну, в таком-то состоянии? Но и ухаживать тут за ней…

Арман вздрогнул, потому что Джессика вдруг перевернулась набок, вцепилась в его руку и со вздохом облегчения прижалась к ней мокрой от слез щекой. Дыхание ее постепенно стало ровным, на высоких скулах проступил легкий румянец.

Арман стоял на коленях возле кровати и чувствовал себя одновременно полным идиотом – и необыкновенно счастливым человеком. Точно птица заснула на ладони…

Так он провел около часа, боясь потревожить сон Джессики, а потом осторожно высвободил онемевшую ладонь, придержав спящую девушку за плечо…

…и коснувшись при этом ее тела, как же иначе?

Его пронзило молнией. Ударило током. Затрясло в лихорадке. Обожгло лавой, ошпарило кипятком.

Ни одно сравнение не передавало и сотой доли истинных чувств, обуревавших Армана Рено. Он хотел эту женщину так, что разум отказывался работать, стыдливо уступая место инстинктам, здоровым, могучим и не обремененным условностями.

Арман Рено торопливо вернулся на свое осиротевшее ложе, натянул простыню до самого носа, а затем проделал необходимые операции для снятия сексуального напряжения: насчитал полторы тысячи овец с черным ухом, извлек квадратный корень из заведомо сложного интеграла, припомнил по именам всех Рено с семнадцатого века включительно, рассчитал в уме примерную сумму инвестиций, потребных для реставрации одной из старейших давилен в Руайя…

На рассвете Арман Рено заснул.

Он проснулся, словно от толчка, и некоторое время лежал, пытаясь понять, где находится. Наконец, вспомнив, вскинул запястье к глазам. Половина седьмого. Пора вставать.

Арман Рено прислушался – и похолодел. В доме было абсолютно тихо, как будто… как будто…

Как будто здесь не было больше ни одной живой души, кроме Армана Рено!

Желудок свернулся в комок. Он уже видел очами души своей пустую детскую, наспех выдвинутые полки детского шкафчика…

Судорожно подтянув трусы, барон Рено бросился по комнатам в поисках людей. Первая же дверь по коридору вела в спальню Джессики. Несомненно. Ее футболка лежала на постели. Единственная вещь. Все остальное исчезло. В комнате царил хаос, так, словно…

Так, словно в этой комнате спешно собрались куда-то и удрали!

Он метнулся по дому с криком: «Мадемуазель Лидделл!!! Джессика!!! Черт!!!», и это было последнее членораздельно произнесенное слово. Дальше из его груди вырывалось только рычание, смешанное с глухим стоном. Если она сделала это, рыжая тварь, ведьма, американская шлюха…

– Господи, что происходит?!

Он остановился, словно налетел на невидимую стену. Судорожно схватил ртом воздух и стал медленно приваливаться к стенке. Сердце билось почему-то в ушах.

Джессика стояла в дверях, видимо, кухни и изумленно смотрела на полуголого, всклокоченного мужчину с необыкновенно бледным лицом. Она была очень красива, Джессика Лидделл. И очень встревожена.

А потом Арман перевел глаза ниже и увидел две тонкие ручки, крепко обхватившие ногу Джессики. И серьезное, испуганное личико пятилетней девочки, с недетским ужасом смотревшей на него из-за ноги своей тети.

Черные глазенки были полны слез. Нежные губки некрасиво кривились. Синие тени под глазами стали глубже, золотые кольца волос разом развились и обвисли. Принцесса Элль, смертельно испуганная, дрожащая, затравленная, с диким ужасом смотрела на своего родного дядю, видя в нем исключительно угрозу для своего маленького сиротского мирка.

– Все в порядке, красотка Элли. Не пугайся и не плачь. Вот какой шум твой дядя поднял! Наверное, ему приснился плохой сон…

Чья бы корова мычала, ошарашенно подумала часть мозга Армана Рено. Плохие сны скорее по вашей части, мадемуазель… А сны Армана Рено, наоборот, вернее было бы отнести к ХОРОШИМ снам. Насыщенным таким снам, содержательным. После таких снов подростки обычно просыпаются с мокрым пятном на простыне, а потом отцы рассказывают им про секс…

Элиза не сводила черных угольев глаз с опасного чужака. Было видно, что звуки голоса Джессики ее успокаивают и придают хоть немного уверенности, но это выражение на лице маленькой девочки было невыносимо.

Арман почувствовал нечто, очень напоминавшее раскаяние.