Северная Пальмира - Слава Соло

– Саш, я уже ближе к Николенке, чем к Москве, – вру я, – устала. И правда хочу домой.

Саша еще некоторое время уговаривает меня, но потом видимо понимает, что борьба бесполезна, и отступает.

– Ладно, – обреченно произносит он, – хотя бы напиши мне, как будешь дома.

Я отключаюсь и перевожу взгляд на окно, за которым несутся просторы России, припорошенные снегом. Интересно, если бы я переехала в Италию, я бы скучала по русскому лесу? Скорее всего да, ведь нигде на свете нет такой природы, как у нас.

Встреча с Марко закончилась быстро. Я бы даже сказала, «скомкано».

Мысль о том, что его отец может быть той самой любовью Марины Сергеевны взбудоражила мой мозг до предела. Я позвонила ей сразу, но к телефону никто не подошел. Нет уж, дудки. Я знаю, где она живет. Да и вообще, такие новости лучше сообщать лично. Кто знает, вдруг ее удар хватит от моих новостей, кто-то должен быть рядом в такую минуту. Да и вообще, что сказать? «Марина, привет! Я случайно нашла твою первую любовь и у меня есть новости: он всё еще жив, но женат.»

Да уж, ну такое…

Нужно придумать что-нибудь менее впечатляющее, пока электричка все еще несет меня к родной Николенке…

**

Адрес Марины фигурировал во многих документах фабрики, да и вообще, в нашем городке такое «большое» население, что все знают, где кто живет.

Поднимаясь на второй этаж обшарпанного подъезда, я кидаю в рот жвачку, чтобы она, учуяв запах игристого, не подумала, что я навеселе заявилась к ней поболтать.

Нажимаю кнопку звонка, и слышу трель внутри, а потом осторожные шаги. Очевидно, она изучает меня в глазок, а потом дверь распахивается:

– Карина? Ты что так поздно?

– Я тут… Ну в общем, – так я и не придумала с чего начать.

– Входи, – она сжаливается надо мной в итоге, – ты, что выпила?

Ну вот, началось…

– Так, немножко, – улыбаюсь я, стягивая с себя сапоги в прихожей.

– Ну, тогда присоединяйся, я тут как раз бокальчик вина выпить решила.

От волны облегчения, которая проходит по моему телу, становится даже стыдно. А друг у меня уже зависимость развивается, раз я так радуюсь при мысли об алкоголе?

Мы проходим на маленькую кухоньку, садясь за белый дспешный стол, под которым стоят две табуретки. Доставая одну из них, я плюхаюсь, спиной облокачиваясь на стену с обоями в маленький цветочек.

– Так что тебя привело ко мне? – Марина возится с бутылкой белого и штопором на столешнице возле газовой плиты.

– Тут такое дело, – мнусь я.

– Карина, прошу тебя, уже скажи хоть что-нибудь, а то я начинаю думать, что кто-то умер.

– Нет, нет, – начинаю махать я руками, – скорее наоборот… Воскрес.

Она разливает вино по бокалам, хмуро смотря на меня. Очевидно, она думает, что я хлебнула лишнего. Надо срочно переходить к делу, вести светские беседы и ходить вокруг да около у меня явно плохо получается.

Осторожно, без резких движений, я достаю из кармана телефон, и открываю фотографию, скачанную с айфона Марко.

Марина, хмурясь, берет телефон в руки, и несколько секунд разглядывает фото. А потом из ее груди вырывает не то вздох, не то стон:

– Это он! Карина, это он! Как ты нашла его?!

– Да, это, – мнусь я, – в общем, это длинная история… Я хотела найти его, но нашла его сына, а в итоге оказалось, что нашла и его…

Марина смотрит на меня с непониманием, явно не улавливая цепочку событий.

– Он здесь? – тихо спрашивает она.

– Нет, нет, – я быстро мотаю головой, – для начала мне нужно было убедиться, что это и в правду ваш Алессандро.

– Для какого начала?

– Ну, чтобы мы могли сообщить ему и…

– Нет, – строго произносит она, и я вновь узнаю в ней ту, которую так боялась.

– Почему?

– Потому что. Потому что я не хочу ворошить прошлое, – она встает и принимается ходить по комнате, словно тигр в клетке, – и потому что он, судя по всему, женат.

Ответить на этот вопрос я не могу. Расспрашивать Марко мне было как-то неловко о личной жизни его семьи, плюс я до конца не была уверенна, что это именно тот Алессандро.

– Но, Марина, – начинаю я осторожно, – не кажется ли вам, что это после стольких лет вам нужно было бы встретиться, раз мы нашли его! Мне кажется, что это судьба!

– Нет, – вновь перебивает она, строго смотря на меня, – хватит, Карина! Жизнь это не романтическая фантазия о любви. Я уже давно не та. И я не хочу тревожить Алессандро и его семью из-за того, что на меня внезапно нахлынула ностальгия! Взрослые и осознанные люди так не поступают.

Мне очень хочется возразить ей, поспорить, но видя боль в ее глазах, слова застревают у меня в горле. Она ведь и правда боится, и я очень хорошо ее понимаю. У всех нас есть свои страхи, вот только… Возможно это пузырьки игристого разбудили во мне супергероя, но эта история никак не отпускаем меня. Более того, мне кажется было бы справедливо, узнать мнение и второй стороны.

Телефон пиликает звуком сообщения, и я раздраженно бросаю взгляд на экран.

«Спустишь вниз? Я привез извинительный подарок=)»

Саша.

Прощаемся с Мариной мы достаточно скоро, видимо, ей хочется побыть одной в свете новых событий, и я прекрасно ее понимаю. Тут явно есть о чем поразмыслить.

Неторопливым шагом иду к дому, беспрестанно хмурясь. Да, то, что я задумала может и не совсем корректно, но каждой клеточкой своего тела и души я понимаю, что собираюсь поступить правильно. Возможно, впервые в жизни. Но я еще никогда не была так уверена, что эти люди вновь должны обрести друг друга.

Сашка припарковался прямо под фонарём, облокотившись на капот машины. Снежинки медленно опускаются на его шапку и плечи.

– Планируешь обратиться сугробом? – весело кричу ему я, еще на подходе.

– Не мог позволить себе проводить время в комфорте после того, что учудил, – смеется он.

– Да ладно, перестань, – подхожу к нему вплотную и стряхиваю снег с плеча, – в произошедшем нет твоей вины.

– А мне кажется есть, – Саша неожиданно берет меня за запястье, а потом сжимает мою руку в варежке в своей в перчатке. Такое странное зимнее объятие. – Мне очень не хочется, чтобы ты думала, что я как-то пренебрёг тобой. А еще мне страшно хотелось тебя увидеть, – он улыбается очень добро, заглядывая мне в глаза.

– Саша, – я стараюсь осторожно освободить свою руку, но он задерживает ее.

– Нет, это